Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

Насилие без зрителей: профессиональные убийцы и конспиративное насилие

Поскольку выше утверждалось, что энергию насилию придает присвоение центра внимания в эмоционально возбужденной группе, необходимо разобраться с очевидным исключением – насилием, которое совершается чрезвычайно умелыми одиночками без каких-либо зрителей. Лучшим свидетельством этой разновидности насилия выступает деятельность профессиональных наемных убийц[16].

Наиболее типичным приемом киллеров является быстрое нападение исподтишка. Убийца сидит в машине, ожидая, пока жертва подъедет к какому-нибудь привычному для себя месту – предпочтительно, чтобы оно находилось на темной улице без прохожих, – а затем быстро приближается и стреляет, как только жертва садится в автомобиль или выходит из него. Еще один вариант: заманить жертву на встречу в каком-нибудь месте и выстрелить, как только объект входит в дверь – либо позвонить в дверь, и когда жертва ее откроет, сразу же выстрелить. Профессиональные убийцы предпочитают добиваться того, чтобы жертва была изолирована, а также работать в одиночку. Это дает возможность свести к минимуму количество свидетелей и сократить вероятность того, что сведения о том, как совершалось убийство, будут переданы в полицию как случайными очевидцами, так и сообщниками, которые могут оказаться стукачами. Но еще важнее то, что одиночное исполнение позволяет держать все процедуры в руках самого киллера. Благодаря этому он может сконцентрироваться на собственных приемах и эмоциональных манипуляциях, не отвлекаясь на посторонние вещи, способные снизить его хладнокровную самопоглощенность, которая является ключевым фактором его успеха.

Убийства подобного рода требуют тщательного планирования. Киллер должен получить от кого-то информацию о повседневных занятиях жертвы либо раздобыть эти сведения самостоятельно, сев жертве на хвост либо следя за ней; зачастую киллер прилагает усилия, чтобы получить подтверждение данным, полученным от его заказчиков. На выбор места убийства, проработку деталей и проверку экипировки может быть потрачено несколько дней. Зачастую это продолжительный период конспиративных действий, которые с точки зрения закона и в изображении СМИ представляют собой хладнокровный расчет. Именно эти технические детали позволяют киллеру добиться эмоциональной отрешенности: он поглощен рядом мелких задач, выполняя их со скрупулезной точностью. Ни сам факт, что жертва является человеком, ни эмоциональные аспекты предстоящего противостояния не занимают мысли киллера. Некоторые наемные убийцы вообще предпочитают не выяснять, какие предполагаемые действия жертвы повлекли за собой заказ, в чем заключались оскорбление или иная причина, за которые полагается наказание, – все это чисто технические моменты, не предполагающие собственного эмоционального отношения к ним со стороны киллера[17].

Некоторые наемные убийства планируются менее тщательно – как правило, потому что жертва проявляет настороженность или ее трудно обнаружить. Профессиональные преступники со связями в своей среде, знающие о заказе на конкретного человека, могут воспользоваться внезапной возможностью, получив информацию, что жертва находится в определенном месте, например в ресторане, или что ее автомобиль был замечен возле игорного заведения. Но и в этом случае, как правило, используются те же самые приемы: дождаться, когда объект выйдет один, незаметно приблизиться к нему максимально близко и сразу же выстрелить, как только он окажется в зоне досягаемости. Если жертву невозможно изолировать, можно применить другую тактику. Например, получив информацию о том, что жертва находится в конкретном ресторане, киллер входит в это место, незаметно приближается и сразу же стреляет – либо убийца может пробраться в туалетную комнату, если она находится позади объекта, и выстрелить жертве в затылок, когда она оттуда возвращается. По утверждению одного наемного убийцы, обычно он использовал глушитель, чтобы при выстреле раздавался безобидный звук «пффффф», но для убийства в наполненном людьми ресторане он брал с собой большой и громкий пистолет. Звук выстрела заставляет потенциальных свидетелей бросаться в поисках укрытия, а также создает неразбериху, в которой можно легко скрыться [Fisher 2002: 57]. Кроме того, этот киллер использовал ради собственной выгоды известную психологическую модель: при наличии большого количества свидетелей появляются самые разные описания подозреваемого, в результате чего установить его личность оказывается невозможно.

Профессиональные убийцы – вероятно, осознавая то, насколько сложно выстрелить точно в цель, – предпочитают действовать на предельно близком расстоянии к жертве – зачастую оно не превышает трех футов [90 сантиметров]. Столь короткая дистанция представляет собой серьезный вызов в смысле преодоления конфронтационной напряженности – именно этот момент выступает одной из причин, почему профессиональные киллеры предпочитают по возможности стрелять в затылок. Но еще важнее то, что внезапность нападения минимизирует какое бы то ни было вовлечение во взаимодействие. Поскольку убийца сталкивается с жертвой внезапно, у него нет возможности не то что сказать ей несколько слов, но даже встретиться с ней взглядами. Быстрое нападение выступает способом не только получить преимущество перед жертвой, сделав ее на мгновение неспособной к сопротивлению, но и избежать проблем на уровне микровзаимодействия, которые могут создать киллеру его собственные эмоции[18]. В целом как конспиративная фаза подготовки к убийству, так и внезапность нападения служат для преодоления конфронтационной напряженности/страха.

Тем не менее в некоторых случаях профессиональных заказных убийств действительно присутствует длительная конфронтация с объектом. Жертву могут насильно усадить в машину и отвезти в какое-то отдаленное место, чтобы убить ее там, либо заманить якобы на встречу, где жертва будет находиться в компании спутников, которые в итоге и приведут приговор в исполнение. Какими способами убийцы преодолевают конфронтационную напряженность в таких ситуациях? Их главный прием заключается в том, чтобы попытаться успокоить жертву, убаюкать ее, заставив поверить, что ее не убьют. Этот обманный маневр выступает не только способом держать жертву под контролем – это заодно и способ сохранения спокойствия самого убийцы, который сохраняет для себя иллюзию, что он не собирается никого убивать. Создание притворного ощущения, что завалить кого-нибудь – не значит совершить насилие, относится к гоффмановской авансцене, однако ее специфика состоит в том, что это ощущение является эмоционально наигранным не только для жертвы, но и для исполнителя. Когда убийство наконец происходит, оно случается внезапно, с максимально возможным соответствием паттерну негласной нормальности, которая неожиданно нарушается кратким эпизодом насилия[19].

Здесь вступает в силу второй фактор: в большинстве случаев длительной конфронтации, когда нам известны подробности взаимодействия, обнаруживается группа похитителей, окружающих одну-единственную жертву. Убийцы получают поддержку в пределах своего коллектива, тем самым избегая проблемы совершения насилия в одиночку, о которой шла речь выше. Этот момент еще более очевиден в тех редких случаях, когда заказные убийцы пытают жертву перед тем, как ее убить, – обычно адресатом таких действий выступает противоборствующая группа: при помощи пыток ей «передают привет», совершают демонстративный акт отмщения или запугивают ее. Пытки нагнетают конфронтационную напряженность до кульминации, тогда как обычные приемы, которые