Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

[Artwohl, Christensen 1997; Klinger 2004], где приводятся субъективные подробности, полицейские убеждают себя, что люди, в которых они будут стрелять, угрожали убийством другим полицейским или гражданским лицам (см. случаи из главы 10, с. 712–716). В последние десятилетия так происходит практически постоянно в ситуациях, когда полиция открывает огонь: стреляющий убежден (вне зависимости от источника этой убежденности), что его противник поклялся «забрать с собой других», если потерпит неудачу. Все это вполне может представлять собой эмоциональную самоманипуляцию, совершаемую не только для того, чтобы стреляющий занял позицию моральной правоты, но и с целью вызвать вспышку гнева, побуждающую его к действию. По сути, стреляющий вкалывает себе инъекцию контролируемой дозы горячего неистовства, дополняющую в остальном хладнокровный технический подход.

Некоторые киллеры используют гнев в качестве одного из своих инструментов. Джоуи Галло, выступавший в рядах мафии в роли «мяса» (muscle) – запугивателя и наемного убийцы, упражнялся перед зеркалом в создании устрашающих выражений лица; когда он кого-нибудь избивал, то доводил себя до исступленной ненависти, из‑за чего избиение оказывалось продолжительным и жестоким. Киллер, скрывающийся под псевдонимом Джоуи, напротив, утверждал, что за то время, пока он был наемным убийцей, он утратил способность ненавидеть – возможно, потому что специализировался на убийствах исподтишка и ловушках. Салливан – Бешеный пес получил свое прозвище благодаря умению нагнетать чрезвычайно яростное выражение лица в момент нападения на жертву, хотя в обычной жизни это был вежливый и мягкий человек, умевший спокойно манипулировать другими. Но для того, чтобы настроиться на заказное убийство, он намеренно вспоминал унизительные события своего детства. Его скрупулезная техника заключалась в том, что после выстрела он перерезал жертве горло, чтобы она наверняка умерла, поскольку пули иногда не дают гарантированный результат. Поскольку Салливан заставлял себя вступать в особенно шокирующие разновидности конфронтации, которой избегают другие хладнокровные убийцы, ему требовалось привлекать дополнительные эмоциональные силы, чтобы довести свои привычные действия до конца [Fisher 2002: 198; Hoffman, Headley 1992: 97, 275][23].

Киллер демонстрирует эмоциональное хладнокровие и сразу же после убийства. Сдерживая свое адреналиновое возбуждение в пределах допустимого, он не испытывает потребности в том, чтобы сбросить его при помощи буйных и беспорядочных действий (для сравнения вспомним поведение лейтенанта Капуто после боя, см. главу 3). К тому же киллер не занимается самобичеванием: после выполнения заказа он может пойти домой и как следует выспаться[24], создав для своей жены комфортное притворное представление, что все идет своим чередом, или нарядиться для участия в свадебном мероприятии. Отчасти так происходит потому, что киллер совершает психологически самоподдерживающие рутинные действия, необходимые после убийства. Он поглощен техническими вопросами – например, разбирает пистолет и глушитель, выбрасывает части пистолета туда, где их невозможно будет найти [Fisher 2003: 206]. Даже избавление от трупа (если этот момент входит в заранее намеченный план) заполняет внимание киллера рутинной, требующей определенных навыков деятельностью, которая в эмоциональном плане возвращает его к нормальности.

Методы избавления от тел жертв в общественном мнении считаются еще одним свидетельством того, что натура профессиональных убийц морально отвратительна или ненормальна. Тем не менее, если рассматривать этот аспект их деятельности в контексте социологии труда как просто определенные меры, которые предпринимают киллеры, то избавление от тела – это всего лишь вопрос технических соображений. Убийца может оставить тело на месте убийства, в особенности если он хочет послать кому-то сигнал – его содержанием может быть угроза другим лицам, оповещение о том, что нарушителей субординации ждет наказание, или демонстрация того, что конкретный босс мафии мертв. Избавиться от тела – возможный альтернативный вариант, представляющий собой рациональный план сведения к минимуму риска, что его обнаружат. В процессе накопления опыта киллеры, к примеру, выяснили, что если закопать тело на строительной площадке, то оно, как правило, будет обнаружено по запаху, если предварительно не растворить его в извести; аналогичным образом тело, брошенное в реку, всплывет на поверхность, если не проколоть ему легкие. Некоторые из этих жутких деталей рутины, происходящей после убийства, проистекают из изощренности подобных процедур. В частности, действовавшая в Бруклине в 1970–1980‑х годах «бригада» Димео, на счету которой было от 75 до 200 жертв, разработала приемы разрезания тел на части и их раздельной утилизации [Mustain, Capeci 1993: 222–223]. Вот еще несколько примеров изощренных техник, которые сложились в этой банде. Чтобы избежать попадания на свою одежду крови, брызжущей из тела жертвы после первого выстрела, киллер заворачивался в полотенце. Далее нужно было нанести ей несколько ударов ножом в сердце, чтобы остановить кровообращение в организме – так можно было не допустить вытекания из тела большого объема крови, которую потом приходилось удалять. После этого киллер ждал почти час, пока кровь застынет, а затем расчленял тело – опять же, чтобы оставить после себя минимальный беспорядок. На руку банде играло то, что двое из шестерых ее участников учились на мясников, набив руку на разделке туш (еще один пример мясника, ставшего киллером, который расчленял тела своих жертв, см. в: [Hoffman, Headley 1992: 240]). Все эти приемы наделяли «бригаду» Димео довольно жуткой репутацией, благодаря которой она стояла особняком даже среди тех мафиозных семей, с которыми она была в той или иной степени аффилирована. Однако вряд ли можно утверждать, что в ее действиях после совершения убийств присутствовали какие-то новые специфические эмоции – похоже, что при выполнении этой работы люди Димео сохраняли такую же методичность и спокойствие, как и другие успешные киллеры, работавшие в «промышленных масштабах». Необычность «бригады» Димео заключалась главным образом в том, что все свои убийства она совершала коллективно, в отличие от других киллеров, которые предпочитали по возможности работать в одиночку. Вероятно, именно эта групповая поддержка позволяла ее участникам сохранять хладнокровное профессиональное отношение к жуткой работе по расчленению тел, тогда как более склонные к индивидуальным действиям киллеры предпочитали оставлять свои жертвы на месте преступления или возлагать задачу избавиться от них на кого-то другого. Например, Джоуи, совершивший 35 заказных убийств в одиночку, утверждал, что не любит похороны или мертвые тела [Fisher 2003].

Самой важной длительной эмоцией киллера является гордость. Иногда в ней присутствует некоторая степень приятного возбуждения, но она не проявляется в виде таких же буйных празднований победы, как во многих других разновидностях насилия наподобие военного куража или насилия в спорте. Некоторые киллеры ощущают легкое, но контролируемое волнение как от того, что убийство является рискованным предприятием, так и от понимания собственного превосходства. Здесь перед нами прямолинейный пример накопления эмоциональной энергии за счет доминирования над жертвами, которые ее теряют. По утверждению Джоуи,