Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

прогибающийся на 12 дюймов под тяжестью двух вагонов с углем, и комментарий: "Жалкая штука... пол ужасно скрипит при возвращении". Его суждение оказалось верным, поскольку вскоре после его визита пол моста пришлось подпереть сваями, а в 1844 году Стивенсоны заменили его чугунной конструкцией.

Перед отправкой в Дарлингтон он посетил Хартлпул и написал: "Любопытный изолированный старый рыбацкий городок - удивительно прекрасная раса людей. Поднялся на вершину церковной башни, чтобы полюбоваться видом". Прибыв в Дарлингтон, он не стал останавливаться на ночлег. После ужина он сел на ночной почтовый автобус до Йорка, добрался до него в 5.45 утра и отправился с пересадкой в Халл, где осмотрел доки, сняв размеры входных шлюзов и остановившись по пути, чтобы увидеть Беверли Минстер, который показался ему "очень красивым". После этого, видимо, последовала еще одна ночная поездка, так как к раннему утру следующего дня, воскресенья, 4 декабря, он прибыл в Манчестер, чтобы провести день со своими друзьями Халлами.

Именно на следующее утро Брюнель совершил, должно быть, свое первое путешествие по железной дороге, поскольку в его дневниках нет никаких записей о предыдущем опыте, а железная дорога Ливерпуля и Манчестера была открыта для публики всего чуть больше года. "Ехал в Ливерпуль первым железнодорожным вагоном", - пишет он, - "1 час 25 минут в пути и 2 часа 15 минут между отелями" (т.е. станциями). В дневник на этой странице вложен небольшой лист бумаги с серией колеблющихся кругов и линий и надписью: "Нарисовано на железной дороге L. & M. 5.12.31". На этом листе Брюнель сделал следующее примечание: "Я записываю этот образец тряски на Манчестерской железной дороге. Не за горами то время, когда мы сможем пить кофе и писать, двигаясь бесшумно и плавно со скоростью 45 миль в час - позвольте мне попробовать". Очевидно, он уже лелеял новый "замок Испании" - мечту о строительстве железной дороги, которая будет плавнее, быстрее и лучше, чем все, что до сих пор было придумано.

Не успел Ливерпуль и Манчестер открыться, лишив каналы Лидс и Ливерпуль и Бриджуотер монополии на грузовые перевозки, как пошлины на последних обрушились, и, очевидно, железная дорога еще не справилась с этим противодействием. Пошел в железнодорожное управление", - пишет он. 'Ничего не делается, по-видимому, в плане перевозки грузов'.

Позавтракав, посетив ливерпульские доки и новый Таможенный дом, который он подверг резкой критике ("какая экстравагантная трата сил на массивные углы и шпили - очень некачественный камень"), он отправился в Честер на одиннадцатичасовом автобусе. Здесь он увидел новый мост Гросвенор через реку Ди, строительство которого посоветовал его отец и которое сейчас близится к завершению. Очевидно, он был в восторге от этого сооружения, так как назвал его: "Красивейшая, смелая и грандиозная работа - несомненно, самая прекрасная и большая в мире". Затем он вернулся домой через Врексхэм, Шрусбери, Вулверхэмптон и Бирмингем. Выехав из Честера в 6 часов вечера, он был в Бирмингеме в 6.30 утра следующего дня, где сделал деловой звонок, и вернулся в Лондон вечером того же дня. Его хитроумное путешествие длиной в 528 миль обошлось ему ровно в /"18".

Еще большее разочарование, чем схема дока Монквермута, вызвала судьба предложений по строительству нового сухого дока и других работ на военно-морской верфи в Вулвиче. Он потратил много времени на изыскания и пробные скважины в Вулвиче, а также на встречи с представителями военно-морского совета, но все безрезультатно. В итоге от этих планов отказались.

Еще одним неудачным предприятием стало проектирование и строительство обсерватории в Кенсингтоне для мистера (впоследствии сэра) Джеймса Саута. Она включала в себя вращающийся купол, который был полностью разделен апертурой телескопа с механически управляемыми ставнями. И купол, и ставни были построены компанией Maudslay, Sons & Field. Он посвятил этой обсерватории много времени и сил. Однажды ночью, когда купол находился в процессе строительства и был покрыт брезентом, поднялся шторм, и Брюнель, находившийся в Бридж-Хаусе, опасался, что его работу унесет. Пройдя несколько раз по мосту Блэкфрайерс, чтобы оценить силу ветра, он решил в полночь отправиться в Кенсингтон, куда прибыл в ранние часы и перемахнул через частокол, чтобы добраться до обсерватории. Прогуливающийся констебль, которого, очевидно, привлекло столь подозрительное поведение в столь дикую ночь, вскоре помог обеспечить безопасность, после чего Брунель завернулся в свой мокрый плащ и провел остаток ночи на подстилке из стружек на полу обсерватории.

Завершение строительства обсерватории было отпраздновано 20 мая 1831 года, когда компания из сорока пяти человек села обедать на лужайке, а Брунель, по собственным словам Ins, "львил до шести". Его маленький триумф был очень недолгим. Работы превысили первоначальную смету, и сэр Джеймс Саут попытался оправдать свой отказ платить, найдя недостатки в здании, проект которого он первоначально одобрил. Разгорелся жалкий спор, который затянулся до весны следующего года, когда в "Атенеуме" была опубликована анонимная статья, явно вдохновленная, если не написанная сэром Джеймсом, в которой купол обсерватории и ее ставни описывались как "абсурдный проект", который "не имел никакой другой цели, кроме демонстрации tour de force, и был попыткой произвести эффект со стороны архитектора". Брюнель, глубоко уязвленный и возмущенный этим нападением, собирался подать иск о клевете, но его друзья, хотя и приняли его участие в этом деле, посоветовали ему не предпринимать никаких ответных действий.

Среди этих друзей был Эдвард Блор, выдающийся архитектор, ответственный за строительство Абботсфорда Скотта и сказочного тюдоровского замка князя Воронцова в Крыму. Блор выступил в качестве посредника между Брюнелем и сэром Джеймсом, хотя из дневника первого не следует, что его усилия увенчались успехом. В это время Блор, который был другом обоих Брюнелей, собирался приступить к работе над Букингемским дворцом, или Букингем-хаусом, как его тогда называли, и пригласил их осмотреть здание. Джон Нэш ранее начал перестройку и расширение старого городского дома графов Букингемских, но после воцарения принца-регента его сменил Блор. Работу Нэша называют его наименее удовлетворительным достижением, и, судя по откровенным комментариям Брюнеля по поводу его визита, это, несомненно, верно. "Необыкновенная, беззаконная, бездарная, безвкусная, неумелая, расточительная трата денег", - пишет он. 'Стены без фундамента, орнамент без смысла - работа, работа, работа....'. Два года спустя, после очередного посещения дворца, он написал о работе Блора: "Мне совсем не нравятся изменения в садовом фасаде - он совсем испорчен - все остальное очень хорошо".

Должно быть, для Брюнеля это были нерадостные времена. Он забросил свой тайный дневник и перешел к ежедневным записям, которые дают нам лишь случайный намек на разочарование, которое он,