Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

В результате получилось парадоксальное положение: мы отвергли мистическое объяснение еврейской судьбы и в то же время признали, как нечто бесспорное, мистический факт ее исключительности! Реалисты познания, мы оказались мистиками восприятия. Мы почему то согласились узаконить легенду об еврейском народе, как о народе-мученике по преимуществу, объекте всех ненавистей, мишени всех преследований — всемирном чемпионе бедствий. Сама история избрала наш народ для всех жестоких своих опытов. Если это так было в прошлом, если так это есть в настоящем, чего же, в самом деле, ждать от будущего?...

2.

До текущего десятилетия, пощеголявшего Адольфом Гитлером, классической эпохой еврейских преследований считалось Средневековье. В беззаконные те века на долю еврейского народа выпали мучения трагические и неисчислимые. Евреи страдали от насилий черни, от грабежей и от убийств, от всякого рода экспроприации, от злостных наветов и от изгнаний. Все это достоверно. Пронзительно-скорбный тон наших мартирологов вполне оправдан. Оправдана ли, однако, наша легенда, из-за них, главным образом, возникшая? Известный англо-еврейский историк и эссеист, Сесиль Рот, в замечательно интересной статье, напечатанной несколько лет назад в лондонском «Джуиш Ревью» решительно это отрицает. Он утверждает, ,что записи наших хроникеров, будучи вполне правдивыми, лишены перспективы и поэтому невольно искажают историческую объективность описываемых ими событий. Сплошь и рядом они изолированы от обстановки, в какой они случились, и от обстоятельств, от которых они произошли. Так, наши хроникеры неизменно приписывают антисемитизму — религиозной или расовой ненависти — всякий акт насилия черни, всякую репрессивную меру властей, жертвами которых оказывались евреи, даже тогда, когда они имели другие побудительные причины и направлены были не против одних евреев.

Сесиль Рот, конечно, ни в малейшей степени не смягчает ужасающих испытаний еврейских общин средневековья. Он только доказывает, что евреи, вопреки общепринятому взгляду, не имели привилегии исключительного мученичества и не были единственными жертвами жестокостей эпохи. Не на фоне девственной белизны лилась красная еврейская кровь. Страдания евреев Средневековья были в значительной степени частью общей трагической жизни того времени. Безопасность всех людей была тогда крайне условная. Все слои населения имели много шансов погибнуть от насильственной смерти. Деревенские жители страдали от бандитов, от грабителей-баронов, от проходящих армий. Горожане в нормальное время пользовались сравнительно большей безопасностью, но в случае войны и захвата города вражеской армией подвергались риску грабежа и поголовного истребления. Вся средневековая история полна примеров подобного рода. Путь великих варварских завоевателей весь орошен кровью мирных горожан всех рас и верований. Тридцатилетняя война оставила в руинах множество городов, из населения которых только меньшинство выжило, большинство было безжалостно истреблено. Об этом — говорит С. Рот, — надо постоянно помнить при изучении судеб расовых и религиозных меньшинств в средневековой Европе. Еврейские мартирологи с этим мало считались, и от этого много общечеловеческого горя в их записях приобрело характер исключительно-еврейского бедствия.

В 1278 году в Лондоне были повешены 267 евреев — золотых дел мастеров. Их обвинили в том, что они срезали с монет частички золота. Антисемитская мера? Но одновременно с евреями были казнены многие христианские золотых дел мастера — по тому же обвинению. Акт религиозного преследования, при ближайшем рассмотрении, оказывается суровой мерой примитивного правосудия. Во время разгрома Рима в 1527 году евреи пострадали ужасно, но не больше, чем другие части населения. К типу этих катастроф общего порядка, от которых пострадали и евреи, относятся погромы 1096 года в Иерусалиме, 1197 года в Леоне, 1487 года в Малаге, 1494 года в Неаполе, 1509 года в Падуе, 1535 года в Тунисе и т. д. В наших же мартирологах еврейская доля представлена, как самая существенная черта этих трагических сцен... Сесиль Рот напоминает, что даже гайдамачина 1648—1649 годов в последнем счете была направлена против поляков в не меньшей степени, чем против евреев. Польских ксендзов вешали между евреем и собакой. Если евреи страдали от гайдамачины больше, то это было следствием польской измены.

Во многих случаях евреи страдали от общих бедствий больше других частей населения. Это бесспорно. Но — спрашивает Рот — обязательно ли это было потому, что они исповедывали другую веру?... Ворвавшимся в город грабителям неинтересно было убивать бедняков, от которых нечем было поживиться. Прежде всего они набрасывались на кварталы купцов и евреев, особенно же золотых дел мастеров и торговцев драгоценными камнями, большей частью тоже евреев. Грабящая солдатчина еще потому евреям мирволила специально, что их богатство было движимое, легко уносимое и легко реализуемое, в то время, как богатство христиан было преимущественно недвижимым. Выгода грабителей, а не теологический одиум, намечала евреев, как жертв первой очереди.

Наряду с опасностями войны, от которых страдало население средневековых городов, следует упомянуть периодические бунты и бесчинства черни. И от них также страдали не одни евреи. Бунтари нападали на всякую группу, которая не была вполне смешана с большинством населения, отличалась от него по языку, вере, профессиям. Рассказы о нападениях лондонской толпы на итальянскую колонию в 1439 и 1455 годах читаются, как донесения о современных еврейских погромах. Аналогия приобретает особенную полноту во время антиитальянского погрома в Лондоне в 1517 году — толпу против итальянцев возбуждал священник с амвона во время пасхальной проповеди!... И мотивы были те же: подозрительность, зависть, алчность... Было много случаев специально-еврейских погромов, но далеко не все носили антирелигиозный или антирасовый характер. Так, известный кровавый погром евреев в 1547 году в Азоло был делом простых грабителей, которых венецианское правительство примерно наказало.

Наиболее памятным средневековым наветам против евреев С. Рот находит любопытные аналогии в общей истории эпохи. Изгнание евреев из Франции при Филиппе Красивом он сближает с изгнанием из той же Франции в ту же пору ломбардцев (итальянцев-христиан). На других частностях этого же порядка я останавливаться не стану, так как спешу представить читателям суждения С. Рота по главному стержню нашей общей темы.

Еврейский исследователь, который отрицал бы факт преследования евреев по религиозным мотивам — из ненависти к врагам христовым и по фанатической вражде — показался бы курьезным уникумом. И Сесиль Рот, конечно, этих специальных преследований и не думает отрицать. Он считает их сильным фактором гонений на евреев. Но и в этом отношении он твердо остается верен своему общему тезису — евреи не были единственным религиозным меньшинством, преследуемым за веру, хотя были меньшинством и более заметным, и более вездесущим, что вело к тому, что они не были обойдены ни одной бурей, где бы она ни разразилась... Рот не только отрицает исключительность еврейской судьбы; он утверждает, что от явно выраженного