Византийско-русский синтез в каменных храмах Киева (конец X – XI в.) - Андрей Павлович Кудин

В 1952 г. была организована Комиссия по реставрации древних мозаик и фресок Софии Киевской, и с этого времени реставрационные работы приняли упорядоченный и целеустремленный характер. По мысли В. Н. Лазарева, «плохое состояние сохранности в немалой степени затрудняет решение таких вопросов, как датировка, классификация по стилистическим группам, распознание отдельных индивидуальных почерков и т. д. Затрудняет оно и решение целого ряда иконографических проблем, как по причине утраты многих первоначальных звеньев, так и в силу появления в XIX в. новых греческих надписей, которым нельзя доверять и которые всегда нуждаются в строгой критической проверке. Наконец, оно затрудняет и общую художественную характеристику фресок, выглядевших в XI в. по-иному, нежели в наши дни»[146].

В центральном кресте Софии Киевской был развернут евангельский цикл, первоначально состоявший из 16 сцен: «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря» и «Вход в Иерусалим» на сводах; «Христос перед Каиафой» и «Отречение Петра» на северной стене трансепта; «Распятие» на южной стене трансепта; «Снятие со креста» либо «Положение во гроб» на разобранной западной стене; «Сошествие во ад» и «Явление Христа женам мироносицам» в нижнем регистре северной стены трансепта; «Уверение Фомы» и «Отослание учеников на проповедь» в том же регистре южной стены трансепта; «Сошествие Святого Духа» и, вероятно, «Успение» на западной стене трансепта. Самым ранним из дошедших до настоящего времени евангельских эпизодов является сцена, изображающая Христа перед Каиафой. Этот редко встречающийся в ранних росписях эпизод, входящий в цикл «страстей», получил широкое распространение в церковном искусстве не ранее X–XI вв., когда он стал систематически изображаться в лицевых Евангелиях. На фреске Софийского собора запечатлен тот момент, когда стражники привели Иисуса Христа к Каиафе, около которого восседает тесть Анна; стоящий рядом служитель, подняв правую руку, собирается ударить Христа по щеке.

Как отмечает В. Н. Лазарев, «так как фигура Каиафы почти полностью новая, то остается сомнительным, действительно ли он раздирал на себе одежды, как это представил реставратор. Скорее Каиафа был изображен сидящим рядом с Анной. В пользу такого толкования говорит и сильно изогнутая форма обрамления, не допускающая того, чтобы с края композиции, вписанной люнету, была дана стоящая во весь рост фигура. Гораздо естественнее было бы здесь видеть фигуру сидящую, для которой оставалось вполне достаточно места. Поэтому мы склоняемся к тому, что на фреске был запечатлен не наиболее драматичный момент судилища, когда привставший первосвященник раздирает на себе одежды, а предшествующий этому эпизоду момент, когда сидящие Анна и Каиафа допрашивают Христа»[147]. Фреска сильнейшим образом пострадала от времени и от записей.

Люнета южной стены трансепта заполнена одной большой композицией – «Распятием». От первоначальной композиции уцелело лишь семь фигур (Христос, три воина, Мария, святая жена, Иоанн), всё остальное написано заново. При этом произвольно были добавлены фигуры распятых разбойников, для которых не было места и которые совершенно неорганически втиснуты в полукружие люнеты. Вызывают сомнение и крайние фигуры, возможно, отсутствовавшие на фреске XI в. Последнюю, согласно В. Н. Лазареву, следует реконструировать в следующем виде: «в центре – распятый Христос, чье тело имело небольшой изгиб. По-видимому, по сторонам креста были изображены плачущие ангелы. Слева зритель видел двух воинов, один из которых вонзил копье в ребро Христа, Марию и двух или трех святых жен, справа – воина, подающего Христу на древке губку с уксусом, Иоанна и сотника Лонгина. Не исключена возможность, что около Лонгина была представлена еще одна фигура. Сзади шла стена Иерусалима. Таким образом, композиция в целом была в свое время более разреженной, напоминая фреску Каранлек Килиссе и мозаику Сан Марко»[148].

«Сошествие Христа во ад» сохранилось относительно хорошо. Полностью утрачена лишь левая часть композиции, с тремя крайними фигурами и половиной скалы, которые при печально известной «реставрации» 40–50-х гг. XIX в. дописаны маслом. Фигуры Христа и Адама очень сильно пострадали от прописей маслом, лучше сохранились три фигуры справа. Иконография «Сошествие во ад» трактовалась византийцами как «Воскресение», а так как Евангелие не сообщает никаких подробностей о Воскресении Христа, то иконописцы, естественно, лишены были возможности черпать из этого источника. Единственное, что они могли найти в евангельском тексте, это указание на то, что когда Христос испустил дух, то «гробы отверзлись;

и многие тела усопших святых воскресли; и выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (Мф. 27, 52–53). На фреске Софийского собора Иисус Христос стоит на низверженных вратах ада. В левой руке Он держит крест, правой изводит коленопреклоненного Адама из преисподней. Несомненно, около Адама была изображена Ева, но были ли здесь также представлены пророки Исайя и Симеон, введенные реставратором, трудно утверждать с уверенностью. Направо в разукрашенном орнаментом саркофаге стоят Соломон, Давид и указывающий на Христа пророк Иоанн Креститель. Нередко встречающаяся в данной композиции фигура повергнутого сатаны отсутствует. По своему иконографическому составу и композиционному построению сцена «Сошествие во ад» наиболее близка к мозаике Осиос Лукас. Ей свойственна та же торжественность и та же иератическая застылость, что особенно сказывается в фигуре Христа, поставленной фронтально и развернутой на плоскости. Три следующие сцены также относятся к циклу «Воскресение». Первая из них – «Явление Христа женам-мироносицам». От первоначальной фрески уцелело очень мало: не полностью сохранившиеся фигуры Христа и левой мироносицы и силуэты скал. При реставрации и здесь допустили явную ошибку – справа были написаны две мироносицы, что не находит себе аналогий в памятниках IX–XII столетий, в которых по сторонам от фигуры воскресшего Христа изображается по одной мироносице, либо же обе мироносицы располагаются по одну сторону.

Из исследования В. Н. Лазарева мы знаем, что существовали две иконографические традиции изображать этот евангельский эпизод: «либо Христос обращался к мироносицам, стоявшим вместе на коленях по одну сторону, и тогда композиция носила повествовательный характер, либо фигура Христа фланкировалась двумя фигурами мироносиц, расположенными совершенно симметрично; в этом случае композиция приобретала строго центрический и подчеркнуто монументальный характер»[149].

Киевская фреска примыкает ко второй из этих двух иконографических традиций. В центре стоит Иисус Христос; правой рукой Он благословляет, в левой держит свиток. Его фронтально поставленная фигура фланкировалась двумя коленопреклоненными мироносицами, скалами и деревьями. Таким образом, здесь был дан тот иконографический вариант, который представлен многочисленными памятниками как миниатюры, так и монументальной церковной живописи эпохи Македонского ренессанса. Следующая сцена из цикла «Воскресение» изображает «Уверение Фомы». От фрески XI в. сохранилась лишь правая группа апостолов и половина фигуры Христа с головой. Два апостола слева (включая Фому) дописаны реставратором, причем эта часть композиции восстановлена явно неверно.