Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

и отрезать правое крыло от центра. Этого им сделать не удалось, но все же после ожесточенной схватки войска Кульнева и Демидова вынуждены были отступить обратно к реке, туда, где рано утром начинался бой.

Во время шведской атаки на поле сражения прибыл генерал Каменский, узнавший о начавшемся деле по канонаде, услышанной им за 15 верст, на том месте, где ночевал отряд Ушакова. Оценив обстановку, он послал за шедшими в голове резерва батальоном 25-го Егерского и двумя ротами Могилевского мушкетерского полков, которые прибыли как раз вовремя и позволили сдержать натиск противника. Остальным войскам резерва было приказано спешить к месту сражения и разворачиваться у моста за речкой.

Сражение продолжалось по всей линии беспрерывно, с величайшим ожесточением с обеих сторон, которые то отступали, то подавались вперед, то перестреливались, то действовали штыками. Артиллерия не умолкала.

На исходе 15 часов положение снова стало критическим. Русские войска были уже чрезвычайно утомлены. Во многих местах строй нарушился, и полки продолжали сражаться врассыпную. «Местоположение допускало действовать одними стрелками, – пишет А. И. Михайловский-Данилевский, – а потому бой рассыпным строем произвел неминуемое рассеяние сил и, продолжаясь долго, охладил жар, необходимый для атаки»[173]. Кроме того, стали кончаться патроны и огонь с русской стороны стал заметно слабеть.

Воспользовавшись этим, шведы ввели в дело резерв, густыми колоннами ударили в штыки по центру растянутого боевого порядка Каменского и опрокинули его. Фланги русских войск, растянутые на большом пространстве в стрелках, побежали, чтобы не быть отрезанными от центра, подавшегося назад. Вся наша боевая линия находилась в отступлении, а шведы продолжали наседать, радостными восклицаниями провозглашая победу, которая казалась несомненной.

Вот как описывает этот драматический момент в своих воспоминаниях Ф. В. Булгарин, бывший участником этого сражения: «Граф Каменский находился в это время на большой дороге под выстрелами. Он был по обыкновению в сюртуке Архангелогородского полка, в фуражке, с нагайкой в руках. На лице его видны были гнев и негодование. Почти все адъютанты и офицеры, бывшие при нем на ординарцах, были разосланы. Адъютант его, штабс-капитан Арсений Андреевич Закревский, пролетев сквозь град пуль, возвратился к нему с правого фланга с печальным известием о повсеместном отступлении. Только батальон 25-го Егерского полка и две роты Могилевского стояли твердой стеной у моста и удерживали сильный натиск неприятеля на центр, который он хотел прорвать, чтоб воспрепятствовать соединению стрелков. За этим батальоном собрались Севский и Петровский полки»[174].

Начинало темнеть, и сражение уже казалось безнадежно проигранным. Однако в этот момент к месту сражения прибыл отряд генерала Ушакова (Литовский, 6 рот Могилевского мушкетерского полка, гродненские гусары и польские уланы – всего около 1,5 тыс. человек), который немного запоздал с выходом из Верро, но все же почти бегом успел к Оровайсу в самый критический момент боя.

Каменский подскакал к подходившим войскам, сошел с лошади и обратился к ним со следующими словами: «Ребята, за мной! Наши товарищи устали; пойдем, выручим их и покажем шведам, каковы русские! Вы знаете меня! Я не выйду отсюда жив, если мы не разобьем шведов в пух. Не выдайте, ребята!» Громогласное: «Рады стараться, ваше сиятельство!» – было ответом генералу[175].

Каменский лично повел колонну в атаку. С барабанным боем и криками «Ура!» подошедшие батальоны бросились навстречу неприятелю. Одновременно по всей русской линии ударили в барабаны поход, раздалось «Ура! Вперед!», и все дрогнувшие было полки снова обратились на неприятеля, овладевшего уже почти всем полем сражения. Бой разгорелся с новым ожесточением. Как пишет А. И. Михайловский-Данилевский «началась резня, а не битва»[176]. Не выдержав стремительного натиска русских, шведы, у которых тоже закончились патроны, стали отступать и, теснимые на протяжении трех верст, были отброшены на свою исходную позицию, откуда открыли сильный артиллерийский и ружейный огонь.

Интересно, что в пылу сражения Каменский, недовольный медлительностью исполнения своих приказаний и возражениями, переменил всех начальников: правый фланг был поручен полковнику князю Сибирскому, левый – полковнику Бистрому, центр – Кульневу. Когда началась решительная атака, то правый фланг опять поступил под начальство генерала Демидова, левый – под начальство вновь прибывшего генерала Ушакова, в центре командовал сам Каменский.

К этому времени уже стемнело. Но Каменский не хотел довольствоваться неполной победой и решил в тот же день покончить с противником. Для этого он разделил войска на две группы. Главные силы должны были атаковать шведов с фронта, а отряд Демидова – обойти их с левого фланга. К 10 часам вечера через засеки, камни и непроходимый лес войска Демидова пробились к месту своего назначения. Получив это известие, Каменский дал сигнал к общей атаке, и с криком «Ура!» русские войска бросились в штыки на неприятельские шанцы и батареи.

Но укрепления оказались пусты – шведы не приняли боя. Получив сведения о том, что русские начали обходный маневр и готовятся к штурму, они под покровом темноты поспешно очистили позицию. Отступление превратилось в беспорядочное бегство. Русские войска их практически не преследовали, остановившись верстах в двух за кирхой Оровайси. Солдаты были так измучены и утомлены, что даже не хотели варить пищу и просто валились на землю для отдыха. Невзирая на это, Кульнев с авангардом еще некоторое время прошел вслед за неприятелем и остановился перед сожженным мостом в пяти верстах от Оровайса. В конце этого долгого и тяжелого дня граф Каменский обошел кругом биваки своих войск, поздравил офицеров и солдат с победой, поблагодарил за проявленную доблесть и «поселил в них новый жар к битвам».

В оценке русских потерь большинство исследователей единодушны, называя цифру в 1–1,1 тыс. убитых и раненых[177]. Некоторые ее конкретизируют. Михайловский-Данилевский пишет, что наши потери составили до 400 убитых и до 700 раненых[178]. По Булгарину, войска Каменского потеряли 1 офицера и 120 нижних чинов убитыми, 25 офицеров и 640 нижних чинов ранеными и 108 человек пропавшими без вести[179]. Советская военная энциклопедия оценивает потери в 400 человек убитыми и 700 ранеными[180]. Потери шведов также составили около 1–1,2 тыс. человек убитыми и ранеными[181]. Михайловский-Данилевский дает более 1 тыс. человек выбывшими из строя[182].

Но называются и другие цифры. Советская военная энциклопедия исчисляет количество убитых шведов более 1 тыс., раненых – более 4 тыс., пленных – 365 человек. Булгарин вообще пишет, что «шведы потеряли в этой битве всех лучших своих офицеров и более 2 тыс. человек солдат пали на месте»[183]. Хотя последние цифры вызывают определенное сомнение. А если сравнить их с численностью войск, которую дают сами