Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

Возможно, богословие Григория отражало его здоровье, а также пугающий хаос его времени. «За одиннадцать месяцев, — писал он в 599 году, — я редко мог покинуть свою постель. Меня так мучает подагра и болезненные тревоги, что… каждый день я ищу облегчения в смерти». И в 600 году: «Почти два года я прикован к дивану, так страдаю от боли, что даже в праздники с трудом могу встать на три часа, чтобы отслужить мессу. Я ежедневно нахожусь на грани смерти, и ежедневно меня от нее отталкивают». И в 601 г.: «Я уже давно не могу встать с дивана. Я с тоской смотрю на смерть».22В 604 году.

Он доминировал в конце шестого века, как Юстиниан в его начале; его влияние на религию в эту эпоху превзошел только Мухаммед. Он не был ни ученым человеком, ни глубоким богословом, но благодаря своей простоте он оказал на людей более глубокое влияние, чем Августин, чьему примеру он следовал с поразительным смирением. По уму он был первым полностью средневековым человеком.23 В то время как его рука управляла разрозненной империей, его мысль была сосредоточена на испорченности человеческой природы, искушениях вездесущих дьяволов и приближающемся конце света. Он с силой проповедовал религию ужаса, которой предстояло на века затмить умы людей; он принимал все чудеса народных легенд, всю магическую силу реликвий, образов и формул; он жил в мире, населенном ангелами, демонами, волшебниками и призраками. Всякое чувство рационального порядка во вселенной покинуло его; это был мир, в котором наука была невозможна, и оставалась только страшная вера. Следующие семь веков примут эту теологию; великие схоласты будут трудиться, чтобы придать ей форму разума; она станет трагическим фоном «Божественной комедии».

Но этот же человек, суеверный и доверчивый, физически разбитый ужасающей набожностью, волей и действием был римлянином древней касты, цепким, строгим в суждениях, благоразумным и практичным, влюбленным в дисциплину и закон. Он дал закон монашеству, как Бенедикт дал ему правило; он укрепил временную власть папства, освободил его от имперского господства и управлял им с такой мудростью и честностью, что люди смотрели на папство как на скалу убежища на протяжении бурных веков. Благодарные преемники канонизировали его, а восхищенное потомство назвало его Григорием Великим.

III. ПАПСКАЯ ПОЛИТИКА: 604–867 ГГ

Его первые преемники с трудом дотягивали до уровня его добродетели и власти. По большей части они смирились с господством экзарха или императора и неоднократно терпели унижения в попытках сопротивления. Император Ираклий, стремясь объединить свое спасенное царство, пытался примирить монофизитский Восток, который считал, что во Христе есть только одна природа, с ортодоксальным Западом, который различал две; его манифест «Эктезис» (638) предлагал прийти к согласию через доктрину монофелитства — что во Христе есть только одна воля. Папа Гонорий I согласился с ним, добавив, что вопрос об одной или двух волях — это «пункт, который я оставляю грамматикам как вопрос очень незначительный»;24 Но богословы Запада осудили его согласие. Когда император Констанс II издал прокламацию (648 г.) в пользу монотеизма, папа Мартин I отверг ее. Констанс приказал экзарху Равенны арестовать его и доставить в Константинополь; отказавшись уступить, папа был сослан в Крым, где и умер (655). Шестой Вселенский собор, собравшийся в Константинополе в 680 году, отрекся от монофелитства и осудил папу Гонория посмертно как «пособника еретиков».25 Восточная церковь, опечаленная потерей монофизитских Сирии и Египта мусульманами, согласилась с этим решением, и на мгновение над Востоком и Западом воцарился теологический мир.

Но неоднократные унижения папства восточными императорами, ослабление Византии из-за мусульманской экспансии в Азии, Африке и Испании, мусульманского контроля над Средиземноморьем и неспособности Константинополя или Равенны защитить папские владения в Италии от нападений лангобардов заставили пап отвернуться от угасающей империи и искать помощи у поднимающихся франков. Папа Стефан II (752-7), опасаясь, что захват Рима лангобардами сведет папство к местному епископству, в котором будут доминировать лангобардские короли, обратился к императору Константину V; помощи не последовало, и папа, сделав шаг, чреватый политическими последствиями, обратился к франкам. Пришел Пипин Короткий, покорил лангобардов и обогатил папство «Доносом Пипина», отдав ему всю центральную Италию (756); так была установлена временная власть пап. Кульминацией этой блестящей папской дипломатии стала коронация Карла Великого Львом III (800 г.); после этого ни один человек не мог стать признанным императором на Западе без помазания папы. Обиженное епископство Григория I превратилось в одну из величайших держав Европы. После смерти Карла Великого (814 г.) господство Церкви над Франкским государством было отменено; шаг за шагом духовенство Франции подчинялось своим королям; и в то время как империя Карла Великого рушилась, власть и влияние Церкви росли.

Поначалу именно епископат извлекал наибольшую выгоду из слабости и распрей французских и немецких королей. В Германии архиепископы в союзе с королями имели над имуществом, епископами и священниками феодальную власть, которая лишь на словах подчинялась папе. По всей видимости, именно недовольство немецких епископов, раздраженных этой архиепископской автократией, породило «Ложные декреталии»; этот сборник, который впоследствии укрепит папство, прежде всего, ставил своей целью утвердить право епископов апеллировать от своих митрополитов к папам. Мы не знаем ни даты, ни происхождения этих Декреталий; вероятно, они были собраны в Меце около 842 года. Автором был французский клирик, называвший себя Исидором Меркатором. Это была гениальная компиляция. Наряду с массой подлинных постановлений соборов или пап, в него вошли декреты и письма, которые он приписывал понтификам от Климента I (91-100 гг.) до Мелькиада (311-14 гг.). Эти ранние документы были призваны показать, что по древнейшим традициям и практике Церкви ни один епископ не может быть низложен, ни один церковный собор не может быть созван, ни один важный вопрос не может быть решен без согласия папы. Уже первые понтифики, судя по этим свидетельствам, претендовали на абсолютную и вселенскую власть как наместники Христа на земле. Папа Сильвестр I (314-35 гг.) был представлен как получивший в «Доношении Константина» полную светскую и религиозную власть над всей Западной Европой; следовательно, «Доношение Пипина» было всего лишь приостановленным восстановлением украденной собственности; а отказ папы от византийского сюзеренитета при коронации Карла Великого выглядел как долго откладываемое подтверждение права, полученного от самого основателя Восточной империи. К сожалению,