Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

достойного прелата радовало, что Эдм-Никола, к которому он всегда благоволил, за десять лет своего служения оправдал возложенные на него надежды. Епископ не скупился на знаки внимания, когда кюре Куржи посещал его в Реженне, и однажды перед многочисленным собранием назвал его гордостью своей епархии. Зная, сколь бескорыстно распоряжается молодой кюре доходами своего бенефиция, прелат решил дать ему более значительное место и перевести в Вермантон, где тот раньше был викарным и пользовался любовью паствы. Он поручил отцу Крезо, почтенному священнику одного из приходов епископской резиденции, человеку подлинно апостольских правил и возвышенной добродетели, предложить Эдму-Никола этот приход. Но молодой пастырь ответил своему духовному отцу (он исповедовался у отца Крезо), что нерасторжимо связал себя с церковью в Куржи, и не покинет ее до конца дней. Этот ответ понравился благочестивому епископу и он оставил Эдма-Никола на старом месте, ибо для него все приходы были одинаково дороги. В самом деле, зачем давать более доходный приход кюре, который как истинно добрый пастырь не печется о своей выгоде?

В наш век утешительно знать, что в иных местах имеются достойные служители церкви, которые своим примером указывают духовенству, как надлежит употреблять средства, посвященные богу. По правде сказать, их можно встретить только среди кюре, которые приносят истинную пользу, заслуживают уважение и плохо обеспечены земными благами. Эдм-Никола никогда не жаловался на бедность кюре; напротив, я не раз слышал, как он ставил своим коллегам в заслугу это качество, роднившее их с Иисусом Христом. Он считал нравственную чистоту большинства представителей низшего духовенства следствием сей благотворной бедности, предписанной Христом апостолам и посему обязательной для его служителей.

Такова картина его жизни, полностью соответствующая истине: она воспроизведена мною в «Школе отцов», книге, получившей заслуженное внимание в Германии, где она опубликована в переводе.

Кюре Куржи воистину отец для своих прихожан, он улаживает их споры, утешает, ухаживает за больными, раздавая милостыню, он руководится правилами давать вдвое больше, чем у него есть... Сейчас я объясню, как это происходит. Он лишь незначительно помогает своим неимущим родственникам, и когда один из них на это пожаловался, кюре ответил: — Я распоряжаюсь значительной частью десятинного сбора. Мой приход приносит в год около десяти тысяч ливров, для моего содержания достаточно пятисот франков, приход бедный и излишки надлежит тратить на него. Но я не раздаю эти деньги. Зимой я отпускаю хлеб и все остальное по половинной цене бедным и больным прихода. Все это как бы находится у них на хранении, я занимаю у богатых, чтобы получить средства для помощи обездоленным. Когда летом мне возвращают мою половину, я выплачиваю то, что мне ссудили, а если у меня недостает средств, обращаюсь в город за милостыней, не допуская, чтобы ее просил хлебопашец. — Вот как Эдм-Никола ухитряется давать больше, чем у него имеется. — Приняв этот приход, — продолжал кюре, — назвавшись пастырем этих бедняков, я тем самым их усыновил. Мои поучения не доходили бы до их сердец, если бы я не выполнял своего долга и не подавал им примера христианских добродетелей. Им известно, какими средствами я располагаю, знают они и то, что весь излишек принадлежит им; для них я являюсь образом самого Иисуса Христа. Итак, я должен кормить их, стяжать их любовь, чтобы проповедь моя трогала их сердце, в противном случае мне придется отказаться от бенефиция. Теперь вы видите, любезный кузен, что я могу для вас сделать. Моя доля отцовского наследия приносит мне около трехсот ливров дохода. Возьмите себе в нынешнем году, раз вас постигли беды, допущенные ботом для вашего спасения, половину этой суммы, вторую я уже отдал другому родственнику. Ежели этих денег мало, я еще сокращу свои расходы, — долю моей паствы я не имею права урезывать, — и отдам вам все, что мне удастся сэкономить. Я с радостью буду питаться одним хлебом, лишь бы помочь любезным родственникам. Но если бы вы были на моем /месте и посещали на смертном одре несчастных, чья последняя надежда на вас, которым вы обязаны отдать не только свое имущество, но, если потребуется, и жизнь, как предписывает Спаситель, — разве могли бы вы от них отвернуться, оставаясь верующим, называя себя христианином, служителем алтаря, кюре?

Родственник должен был признать, что кюре Куржи выполняет свой долг.

Этот человек ведет образ жизни более суровый, чем последний из его прихожан; все свое время он посвящает служению ближним. Он встает в три часа утра и предается размышлениям над священным писанием, подготавливая очередную проповедь. В шесть часов он идет в церковь готовиться к мессе, которая начинается в семь. После службы он обычно остается в храме, в ожидании тех, кто обратится к нему за требой. Стоя на коленях перед алтарем, он ждет, когда звонок возвестит ему, что пора идти просвещать души или дать отеческий совет. Эти дела занимают все его время до полудня, если ему не надобно навестить больных; в таком случае, обойдя их, он возвращается в храм. Он обедает, затем час прогуливается — летом в саду, зимой ходит по холодной комнате: обеспечивая дровами всех своих прихожан, кюре не отапливает свой дом. В это время он выслушивает прихожан, вникая в их нужды, а в послеобеденные часы хлопочет о них, стараясь облегчить их участь. Каждую неделю он обходит свой приход. Его любовь и доброта снискали ему всеобщее расположение, и этого дня все ждут с нетерпением: никто его не боится, как другого кюре, который подражает ему своим поведением, но не умеет сопровождать творимое им добро приветливым словом, а сохраняет неизменно строгое выражение лица, свидетельствующее о его высокой нравственности.

Эдм-Никола основал на свои средства школы, где детей учат бесплатно. Школой для мальчиков ведает Тома Ретиф, который не считает это занятие несовместимым со своим достоинством. Школой для девочек руководит одна из наших сестер; ее преемницами будут две примерные вдовы. Кюре и сам присматривает за детьми. Он заставляет родителей посылать их в школу, и если их помощь нужна в хозяйстве, добивается, чтобы они посещали занятия по очереди. Случается иной раз, дети целый день проводят в поле, тогда пастырь раз в неделю приходит к ним по вечерам, заставляет их читать и писать, дает им книги и бумагу. В остальные дни его заменяет брат Тома, а того заменяют по очереди наиболее обеспеченные и отзывчивые прихожане, согласившиеся, по просьбе кюре, посвящать два часа в неделю обучению детей. Создается впечатление, будто те, кому труднее всех живется и