Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

море и Индийский океан. Капитан Уильям Кидд, отправленный в сентябре 1696 года с заданием выслеживать и уничтожать пиратов, промышлявших между восточным побережьем Америки и Красным морем, присоединился к всеобщей вольнице, захватив судно Quedagh Merchant[318]. Четыре года спустя охотника за пиратами повесили на лондонском Причале казней[319]. Он послужил козлом отпущения за тот злодейский погром, который учинила пиратская шайка Эвери[320].

Генри Эвери хотел сохранить свою драгоценную голову. Пока что его план работал как часы. Николас Тротт ел из его ладони. Эвери стал самым сильным человеком в Нассау.

Оставалось срочно решить один вопрос – как проскользнуть сквозь расставленные сети. Скрываться на Карибах или отправиться в Англию и отомстить? Жить в роскоши в Вест-Индии – на Диком Западе – или рискнуть всем и вернуться для возмездия на гораздо более опасную британскую территорию?

Глава 10

Край света

«Край света» в забытых богом топях приглянулся человеку, живущему в тени. Ни один добропорядочный лондонец не посещал трясины Эссекса с промозглым и нездоровым воздухом, где дороги были ничейной территорией между жизнью и смертью. Слишком много открытого пространства. Повсюду вода. В реке, в сыром воздухе, в почве. Подобное неприглядное место не годилось для джентльменов.

Всего год назад, в 1695-м, этот человек с темно-каштановыми волосами, крючковатым носом, острым подбородком и все подмечавшими серыми глазами шел в гору. Метался между рынками и кофейнями, жадно выслушивая новости и сплетни. Неосторожные слова, произнесенные болтливыми губами, – это знание. А знание – это сила. Даниель Фо заработал состояние и потерял его; теперь он вернулся, разыскивая коммерческие ноу-хау, купленные или подслушанные.

Прежняя жизнь Фо закончилась. Исчезли элегантный галстук, струящаяся мантия и парик. Исчезли загородный дом, карета и лошади. Но несмотря на неудачи, он не впал в отчаяние. В свои тридцать шесть лет Фо снова осмеливался мечтать.

Требовалось следить за внешним видом, чтобы толпа гонителей видела, что его еще рано списывать со счетов. Фо дернул задвижку дубовой двери черепичной фабрики и отряхнул от пыли длинный коричневый камзол с блестящими латунными пуговицами. Коричневато-красная полосатая жилетка с острыми лацканами и закругленным низом и темно-зеленые бриджи до колен остались с тех пор, когда он занимался семейным бизнесом и торговал чулками.

Еще один день позади. И с каждым днем его израненная душа понемножку исцелялась, восходя из ада. Фо покажет врагам, как из тлеющего пепла разбитой бизнес-империи возрождается феникс. Нахлобучив на голову темно-серую треуголку, торговец позволил себе небольшую радость – затолкал щепотку виргинского табака в белую глиняную трубку и втянул адский дым.

Раздумья всегда вызывали тени прошлого. Фо не мог простить собственных ошибок. Он вложил в провальные проекты 3700 фунтов стерлингов (520 000 долларов в современных ценах) приданого милой Мэри. Доброе отношение ее отца Джона Таффли, который продвигал интересы Фо в торговле и ввел его в одну из лондонских ливрейных компаний[321], сменилось презрением[322]. Теща Джоан подала на него в суд за долги[323]. Когда-то у него было все. И все утекло сквозь пальцы, подобно водам Темзы, бегущим мимо него от Тилбери к Ла-Маншу.

Даниель Фо гениально видел перспективы. Но когда дело доходило до обыденного обращения с деньгами, вылезала опрометчивая безответственность. Некоторые из грандиозных планов сорвались исключительно из-за невезения. Сделки с ювелиром с Ломбард-стрит и торговцем с Лав-лейн, производящим селитру для пороха, сулили легкие деньги. Почему же эти волки в овечьих шкурах не дали ему время, чтобы вложения окупились? Зачем им было подавать иск в Суд королевской скамьи?

Другие же планы, как теперь начал осознавать Фо, являлись чистой глупостью: просто по молодости у него взыграла кровь. Он жаждал приключений и никогда бы не простил себе, если бы отказал Джозефу Уильямсу с его подводным снаряжением и не попробовал поднять груз генуэзского серебра с судна, затонувшего у скал Бамбл-Рок в 1667 году, и с испанского корабля, который перевозил слитки серебра на 100 000 фунтов и потерпел крушение в бухте Полпеор в 1619 году[324].

Даниель Фо хорошо разбирался в международной морской торговле, контрактах и контактах, но ему просто не везло. Так он уверял себя. Планы подводных работ у мыса Лизард диктовались логикой жадности. Но циветты? Торча в болотах Тилбери, Фо каждый день корил себя за то, что вложил деньги в семь десятков этих абиссинских животных. Разве это не беспроигрышный вариант? Элегантная лондонская публика сходила с ума по духам, изготовленным на основе цибета – маслянистых выделений из анальных желез циветт. Пусть это не делало чести Фо, но он действительно видел здесь самый простой способ разбогатеть. Он алчно ухватился за сделку с Якобом Делафонтейном Яном Зуном, который занимался привозом хищных зверьков. Специалисты сообщили ему, что этот резкий аромат излечивает болезни головы и мозга, припадки и ипохондрию, плохой слух, бесплодие и упадок духа[325]. Шарлатанство или нет, но подобные обещания не повредили бы его продажам. Фо оказался на крючке.

Не успел питомник в Сток-Ньюингтоне просуществовать и нескольких месяцев, как Фо опять столкнулся с проблемами. Вместо того чтобы вложить вырученные деньги в парфюмерное предприятие, он принялся жонглировать средствами, дробя капитал, чтобы разобраться с навязчивыми кредиторами. Когда Фо задумался о приобретении питомника, он уже задолжал тысячи фунтов.

Чтобы расплатиться за землю в Тилбери, своей империи у реки, Фо попросил тещу Джоан Таффли выкупить питомник[326]. Однако вскоре выяснилось, что муженек ее любимой дочери Мэри – махинатор и формально не является владельцем животных. Что ей оставалось делать, кроме как подавать в суд? Семья Даниеля все еще верила в его таланты, а не в его несчастливую звезду. Но в кофейнях стали поговаривать, что с Даниелем Фо нужно быть осторожным, ибо этот парень – мошенник и рисковый тип.

Мало кто в Лондоне замечал, что в купце все сильнее разгорается огонь. Многие ли из веселящихся кутил столицы, страны, мира знали, каково это – жить, вечно оглядываясь? Гадать, откуда последует следующий удар кнута и какая следующая дверь захлопнется перед твоим носом?

Происхождение из семьи диссентеров накладывало отпечаток на все мысли, поступки и слова Фо. У него хватало причин бояться собственной тени. Папистские заговоры и угроза захвата трона со стороны Джеймса, герцога Йоркского, временами оказывались выдумкой, а временами – правдой. В 1678 году, когда Фо было всего восемнадцать, священник Титус Оутс сообщил о плане застрелить короля Карла II. Король игнорировал угрозу, пока в Примроуз-Хилл не обнаружили