Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

Чтобы убедиться в правильности своих расчетов, Эвери пришвартовал Fancy в шести лигах и отправил Томаса Холлингсворта, Роберта Клинтона и Генри Адамса на корабельной шлюпке в Нью-Провиденс, вручив им личное письмо для губернатора[311]. Эвери в обличье Бриджмена выдал свой корабль за работорговца, который, нарушая правила, привез африканских рабов и 126 слоновьих бивней весом около двух тонн – в обход Королевской африканской компании, владевшей королевской монополией на торговлю[312].

В письме с Fancy утверждалось, что экипажу требуется разрешение закупить провизию, прежде чем продолжить путь. Кроме того, Эвери послал кошелек, набитый песо, чтобы губернатор смекнул, о чем речь. За любезное позволение сойти на берег губернатор мог рассчитывать на вознаграждение 20 песо серебром и две золотые монеты от каждого члена экипажа. «Бриджмен» – как капитан – заплатит вдвое больше.

В ответ Тротт расшаркался, прекрасно отыгрывая невинность. Он с намеком приветствовал команду Эвери как «солдат удачи», которые «не причинили никакого вреда ни одному христианскому народу и являлись агентами короля». Тротт отправил Холлингсворта, Клинтона и Адамса обратно на Fancy с бочонком вина, бочкой пива и бочонком сахара, а также с разрешением для «капитана Бриджмена» высадиться на берег в удобное для него время[313].

Король пиратов усмехнулся, вспомнив, как губернатор Тротт ожидал на пристани, когда Fancy вошел в Нассау, демонстрируя силу стрельбой из всех орудий. Посыл был ясен: уважайте мои условия, или я выбью вас из города. Тротт вышагивал по берегу во всем великолепии аристократа – надушенный серый парик, белый хлопковый галстук, синий жилет и камзол с латунными пуговицами.

Эвери понимал, что Тротт догадывается о затевающейся игре. До того, как он научился гордо выпячивать грудь при власти, губернатор был скромным торговцем на Бермудах. Достаточно бросить взгляд на английских и ирландских моряков «Причуды», разодетых в буйную радугу индийских шелков и африканских головных платков, которые защищали от палящего солнца, чтобы сообразить, что корабль занимался не работорговлей, а добычей сокровищ в Ост-Индии. А это могло означать только одно: пиратство. Даже если бы Тротт закрыл на это глаза, на деятельность экипажа явно указывали следы шрапнели, изрешетившей борта Fancy во время боя с мощным Gunsway.

Два самых сильных человека в городе уединились в гостинице «Колесо Фортуны». Словесных баталий не понадобилось. Тротту было на все наплевать. Особенно после того, как Эвери подсластил сделку, предложив губернатору «Причуду». Фрегат хорошо послужил пиратам, но теперь представлял собой лишь жалкую развалину на последнем издыхании. Эвери хотел избавиться от него[314].

Гостеприимство губернатора открыло город для Эвери и его людей, которые старались вести себя сдержанно. Приказ капитана. Но когда платишь за вино и женщин экзотическими золотыми и серебряными монетами из Йемена и Индии, это привлекает внимание и дает повод почесать языком. Эвери наблюдал, как его люди веселятся после двух лет в море. Моряки старались быть галантными, но капитан знал, что их настроение может измениться в один момент. Это все же пираты, вырубленные из прочнейшего тика[315]. Один неверный взгляд или слово – и в ход пойдут тесаки и сабли. Лучше всего побыстрее убрать команду из города, пока легенда о короле пиратов Генри Эвери, разлетевшаяся по семи морям подобно карибскому урагану, не добралась до Багамских островов.

Тот день 1 апреля 1696 года оказался удачным для Нью-Провиденса. Эвери слышал, что губернаторам в колониях нужно зарабатывать 400 фунтов в год, чтобы оставаться на стороне закона[316]. По сравнению с ним Тротт – нищий. На лице губернатора отразился комический шок, когда Эвери открыл потертый деревянный сундучок и высыпал на стол таверны, едва не треснувший под такой тяжестью, 1860 песо – по 20 монет за каждого из 93 членов экипажа.

Эвери верно угадал, что Тротт заглотит наживку с грузом слоновой кости – камуфляжным прикрытием, якобы после рабовладельческого рейса. В списке товаров из Западной Африки бивни занимали второе место после золота. Какой-нибудь проезжий торговец мог дать губернатору за это белое золото хорошие деньги. Далее этот материал с гладкой атласной поверхностью отправится в мастерские Амстердама, Парижа или Лондона и превратится там в модные произведения искусства, медальоны аристократии и дворян, зубные протезы или вычурные дилдо.

Эвери прекрасно понимал, что главным фактором для губернатора Тротта является вооружение «Причуды» – 46 пушек и сотня бочек пороха. Французские войска недавно захватили островок Эксума, расположенный в 140 милях. Ходили слухи, что они направляются в Нассау – три корабля и 320 солдат[317]. В воздухе разливался страх. В Нассау отсутствовали военные корабли, а каменный форт Тротта пока еще представлял собой строительную площадку. Но если на берегу окажется несколько десятков орудий, то французы дважды подумают, прежде чем попытаются прибегнуть к насилию и грабежам.

В тот вечер Тротт выходил из «Колеса Фортуны» крайне довольный: серебро приятно отягощало спину. К тому моменту, когда губернатор посадил Fancy на мель у Хог-Айленда и начал обдирать корабль догола, у него уже имелось небольшое состояние. Сильный человек разбогател, едва пошевелив пальцем.

Шли недели, и становилось ясно, что победитель будет только один. Команда Генри Эвери рассеялась. Одни пираты открыто разгуливали по улицам Филадельфии среди судей и шерифов, приобретая влияние и власть с помощью денег «Ганг-и-Савай». Другие предпочитали тратить награбленное в Нью-Йорке, Коннектикуте и Нью-Джерси. Несколько человек никуда не поехали. Даниель Смит и Бенджамин Гриффин осели на Бермудских островах. Семь человек из экипажа Эвери женились на острове Нью-Провиденс, подкупив Николаса Тротта, чтобы тот подписал для них королевское помилование. Пираты исправились.

Однако мельница слухов работала, рождая тревогу. Опасное прошлое Эвери шло за ним по пятам. Агенты Ост-Индской компании вели поиски короля пиратов в Бомбее и Калькутте. Королевский военно-морской флот подумывал об отправке кораблей для охоты на Fancy в водах между Западной Африкой, Мадагаскаром и Аравией. Охотники за головами рыскали по миру от Индийского океана до Ла-Манша. Генри Эвери превратился в самую разыскиваемую личность в мире. Шел первый в истории всемирный розыск одного человека.

По мере того как росло число наемников, разыскивающих пирата, а по всем портам летали официальные объявления, легенда о Генри Эвери, короле пиратов, разносилась по тавернам, прокуренным кофейням и модным дамским салонам. Эвери показал всему миру, как вскрыть самый большой на земле сундук с сокровищами и добраться до богатств, которые только и ждут, чтобы их отобрали у язычников.

Каждый пират хотел сравниться с Эвери. Начался Золотой век пиратства. Джентльмены удачи заполонили Красное