Кто придумал землю? Путеводитель по геофилософии от Делёза и Деррида до Агамбена и Латура - Максимилиан Неаполитанский

сидите на пластиковом стуле, или перед вами деревянный стол. Материалы, из которых они сделаны, – пластик и дерево – тоже представляют собой частичку гиперобъектов. За моим окном идет мокрый снег, превращающийся в дождь и воду, – и даже этот снег и дождь можно рассматривать как гиперобъекты.

Один из ключевых тезисов Мортона заключается в том, что гиперобъекты универсальны: они повсюду, и от них невозможно спрятаться или уйти – они все равно нас окружают и настигают. Однако при всей их вездесущности гиперобъекты всегда представляют собой нечто конкретное. Мы не можем утверждать, что «все есть гиперобъект». Напротив, мы всегда имеем дело с конкретными сущностями. Мортон пишет:

Знание о гиперобъектах «Земля» и «биосфера» ставит нас лицом к лицу с вязкими поверхностями, которые не могут быть принудительно очищены. На такой поверхности нет никакого «Прочь», нет ни «здесь», ни «там»[113].

Концепт гиперобъектов тесно связан с идеями темной экологии и «экологии без природы» Мортона. Он обращает внимание на то, как реальность стала «странной», трудно постижимой и даже пугающей. В философии все больше говорят о жутком, нелогичном, о том, что не поддается традиционному рациональному пониманию. Темная экология Мортона иллюстрирует этот сдвиг: реальность перестала быть стерильной и подвластной научному мышлению, она всегда выходит за пределы рациональности, она масштабнее, чем мы можем себе представить. Эта странная реальность буквально погружает нас в свою загадочность. Мы как будто оказываемся в липкой сети природы, от которой невозможно полностью отстраниться (да, Мортону очень близки физиологичные и материальные метафоры[114]).

С одной стороны, современный человек пытается отдалиться от природы, живя в городах и полагая, что природа и природные катастрофы его не касаются. С другой стороны, человек старается приручить природу и контролировать ее. Например, мы часто можем встретить на упаковках разных продуктов яркую надпись «На 99 % натурально». Она якобы подразумевает, что в продукте полностью сохранена природная «натуральность». Но при этом мы понимаем, что такой продукт – молоко, йогурт или шоколад – итог человеческого производства, искусственный по своей сути. Для Мортона эта парадоксальная попытка контролировать и использовать «натуральное» – часть той же темной экологии, которая ставит вопрос о нашем месте на Земле и в природе.

В книге «Стать экологичным» Мортон развивает концепт «экологии без природы». Он обращает внимание на то, что само понятие природы, к которому мы привыкли, оказывается продуктом противопоставления культуре. Когда мы говорим о «философии природы» или «поездке на природу», мы подразумеваем нечто отдельное от человека и культуры. По мнению Мортона, это представление возникло только благодаря тому, что есть оппозиция «природного» и «культурного», которая до сих пор влияет на наше восприятие мира.

Природа – просто-напросто агрокультурная логистика в замедленной съемке, миленькая пристройка к антропоцену, мягкий склон поднимающихся американских горок, в которых вы даже не подозревали американские горки[115].

Мортон же предлагает экологию, выходящую за пределы привычной оппозиции. Под «экологией без природы» он подразумевает экологию, свободную от концепта природы, который неизбежно связан с культурой и постоянно предполагает эту связь. Мортон стремится к пониманию «иной природы» – той, которая была бы лишена культурных представлений и человеческих интерпретаций, которые все время подстраивают ее под себя, используют, подчиняют и осмысляют как в теории, так и на практике. «Новая» природа сделает Землю ближе.

Что такое гиперобъекты?

Теперь подробнее обратимся к гиперобъектам. Я уже привел некоторые примеры, но их может быть больше. Вот какие примеры приводит сам Мортон:

Реликтовое излучение.

Массовое вымирание (да, процесс тоже может быть гиперобъектом).

Нефтяное месторождение.

Капитализм.

Все пластиковые пакеты мира.

Черная дыра.

Солнечная система.

Одной из важнейших характеристик гиперобъектов является то, что они все время на нас влияют и мы часто, пусть это и не всегда заметно, вступаем с ними во взаимодействие. Вот другие характеристики, которые определяют сущность гиперобъектов.

Вязкость. Это свойство гиперобъектов, когда мы словно застреваем в них, не можем от них отделиться. Например, нефть: представьте ее не как ресурс, а как нечто, что всюду нас окружает[116]. Еще ближе к нам само состояние гиперобъектов, из которого невозможно выбраться. Мы погружены в них как в густую среду, которая пронизывает все вокруг. Мортон приводит в пример дождь, погоду, солнечное излучение, саму Землю – все это гиперобъекты, которые мы буквально ощущаем на своей коже.

Гиперобъекты как будто смотрят на нас – они не «спящие», как это представлял Грэм Харман в своей онтологии объектов. Напротив, гиперобъекты Мортона – это «пробужденные» сущности, активные процессы, которые постоянно присутствуют в нашей жизни. Например, горы мусора – гиперобъект, в котором мы постепенно утопаем, даже не замечая этого. Или глобальное потепление: «Присутствие глобального потепления, подобно тени, нависает над такими разговорами [о погоде], создавая странные разрывы»[117].

Иная темпоральность. Тимоти Мортон напоминает, что выброшенный пластик может разлагаться в почве до 300 лет. Для пластикового пакета или стаканчика это, по сути, один жизненный цикл, а для человека – совершенно иное время. Эти 300 лет создают временной провал между нами и гиперобъектом, каковым, например, является пластик: когда сменятся поколения и нас уже не будет, пакет все еще останется частью окружающей среды и продолжит разлагаться.

Другой пример иной темпоральности гиперобъектов – Солнечная система и сам космос. Визуализации, где планеты сравнивают с гигантскими звездами, демонстрируют необъятные размеры: например, Солнце кажется нам колоссальным объектом, но по сравнению с Альдебараном, в котором умещаются десятки Солнц, наше светило теряет свою грандиозность. Такие сопоставления выходят за пределы нашего воображения и буквально ломают сознание, когда мы пытаемся охватить их масштабы.

Время гиперобъектов почти никогда не совпадает с человеческим: цикл жизни Земли или звезды неизмеримо дольше. О смерти звезды мы узнаем лишь спустя многие годы – свет от нее преодолевает огромные расстояния и достигает нас лишь после ее гибели.

Мортон также упоминает временные характеристики некоторых материалов, например плутония, который распадается несколько десятков тысяч лет. Это время настолько растянуто, что перестает быть временем в привычном нам смысле. Гиперобъекты существуют в таких временных масштабах, которые остаются для нас почти непостижимыми, создавая параллельные временные линии и другие времена, куда человеческий взгляд не проникает. Нельзя не вспомнить термин deep time, который также фиксирует глубинное и масштабное время геологических процессов на Земле. В книге «Стать экологичным» Мортон пишет о гиперобъектах:

Гиперобъект – вещь, пространственно-временной масштаб которой настолько огромен, что мы можем видеть лишь тонкие ее срезы; гиперобъекты синхронизируются и рассинхронизируются с человеческим временем; но в конечном счете они «заражают» все подряд, если мы