Филипп Янковский. Только чужой текст. Творческая биография - Наталия Александровна Соколова

в лицо. Теперь, вслушиваясь в хитроумные разглагольствования Белозерова, начинаешь ставить под сомнение каждое его слово. Да и вера в то, что Вадим действительно способен что-то решить, уменьшается от серии к серии: вызываясь разруливать чужие проблемы, на деле он не может справиться даже с элементарными собственными – например, найти няню новорожденному сыну.

Влияние Вадима во втором сезоне действительно уменьшается – после попадания в СИЗО по ложному подозрению в убийстве, а также после пертурбаций с активами, которые чиновник от греха подальше отписывает дочери. А в третьем сезоне в его руках – еще меньше реальной власти, несмотря на то что формально Белозеров, наоборот, получает повышение по службе. Ляпичев и команда обессиливают героя: активы, передоверенные Еве, Вадим вернуть не в состоянии, и всей жизнью Белозерова теперь якобы управляют его женщины, бывшие и настоящие. Фразы Вадима «я все решу», «я разберусь», все накапливаясь и накапливаясь от серии к серии, к третьему сезону приобретают комический эффект, и персонаж, которому на деле не удается решить буквально ничего, становится в конце концов пародией на самого себя. Хотя, справедливости ради, в мире «Контейнера» каждый второй заявляет, что у него все под контролем, но это великая иллюзия – на самом деле никто здесь не в силах что-либо контролировать.

Прихрамывающий после полета с крыши, со своей элегантной тросточкой Белозеров в третьем сезоне похож на главу мафии (артист, для которого «Крестный отец» – один из любимейших фильмов, кажется, проводил вполне сознательные параллели). Однако Вадим отнюдь не имеет аналогичного Дону Корлеоне влияния. Под конец сериала герой Янковского капитулирует как профессионально (подает в отставку), так и морально (покорно стоит под дулом пистолета, направленного на него невменяемой экс-супругой Наташей в исполнении Любови Толкалиной). Это полный крах: ни с женщинами не справился, ни деловые вопросы не порешал. Финал «Контейнера» открыт, но очень возможно, что Наташа застрелила бывшего: «от женщин погибший», прямо как Янковского же Дмитрий Карамазов, которого в богомоловском спектакле не на каторгу шлют, а вздергивают на виселице.

Сам Янковский не раз говорил, что для него участие в многосезонном проекте стало профессиональным вызовом: ведь, «как говорят артисты, войти в шкуру персонажа, которого ты уже знаешь, непросто»[54]. Актер признавал: «Я с любовью отношусь к своему персонажу Вадиму. Играть такого сложного героя, драматическая арка которого резко меняется от сезона к сезону, мне, как актеру, интересно и любопытно»[55]. Но подчеркивал, что сам на своего героя не похож – и вообще, никого конкретного в этом образе не воплощал.

Вадим – типичный представитель коррумпированной структуры; эталонный охранитель прогнившей системы, вызывающий симпатию вопреки доводам логики. На шахматном поле государственной власти Белозеров – фигура элитного ряда, которую в итоге съедает обезумевшая «королева».

Именно после появления Вадима наметилась тревожная тенденция: количество сыгранных Янковским влиятельных мужчин в деловых костюмах стало стремительно расти («Прелесть», «Прометей» и др.) – индустрия начала эксплуатировать типаж. Однако прежде чем чиновник Белозеров успел реинкарнироваться в директоре завода Осинском, охранителе локальной структурообразующей власти, фильмографию артиста пополнил «человек силы» екатерининской эпохи – граф Никита Иванович Панин.

Околомедицинская костюмная драма Егора Анашкина «Царская прививка» чуть припозднилась – к концу 2023 года вакцинация от коронавируса потеряла былую общественную значимость, а просветительская миссия проекта – остроту. Сюжетные параллели с ковидными реалиями очевидны – сценаристы Тимур Эзугбая, с которым Анашкин уже работал на проекте «Шаляпин», и Екатерина Макдугалл назидательно пофантазировали о знаменитом эпизоде российской истории: в 1768 году Екатерина II собственным примером положила начало оспопрививанию, сберегая страну от опустошительной эпидемии.

Реального Никиту Панина назвать безусловным охранителем режима никак не получится – это был высокопоставленный чиновник эпохи дворцовых переворотов. Панин участвовал в заговоре против Петра III, а при взошедшей следом на престол Екатерине II продвигал, будучи просвещенным дипломатом, идеи конституционной монархии – политического строя, ограничивающего императорскую власть. Кроме того, занимая должность наставника при цесаревиче Павле Петровиче, будущем императоре Павле I, граф влиял на формирование воззрений воспитанника, что осложняло взаимоотношения их обоих с Екатериной. Нашло это отражение и в сериале. Однако в контексте «Царской прививки», где художественный вымысел сильнее исторических фактов и в поле зрения – не вся биография Панина, а лишь один ее эпизод, по большей части выдуманный, персонаж Янковского, совершая свой главный драматургический выбор, и впрямь становится охранителем власти. Не соблазнившись идеей получить регентство при Павле в случае якобы внезапной смерти государыни, в своей финальной сцене Панин препятствует отравлению Екатерины и тем самым стабилизирует систему, которой служит.

Лукавый аристократ эпохи расшитых камзолов, кружевных манжет и придворной куртуазности, Никита Панин, несмотря на портретную несхожесть, казался идеальным для Филиппа Янковского героем. С улыбкой, такой же и сияющей, и фальшивой, как и позолота интерьеров Екатерининского дворца в Царском селе, где осенью 2022 года проходили сьемки панинских эпизодов, персонаж Янковского получился визуально органичным – однако в число лучших работ актера не вошел.

Сценарий «Царской прививки» выстроен для образа Никиты Ивановича невыгодно. Канцлер Панин (в реальности не носивший этого титула официально) остается интриганом названным, но не воплощенным: его политическое плутовство, о котором много и восхищенно говорят окружающие, существует только вне кадра, в чужом пересказе. Пара амбивалентных советов императрице (Ирина Пегова) – вот и все его экранные хитрости. В первой серии именно международник Панин, сведущий в заграничных нововведениях как никто другой в России, подает Екатерине идею о прививании по методу английского врача Димсдейла, – то есть совершает поступок прямодушный, положительный и двигающий сюжет. Но в дальнейшем сценаристы выписали персонажа драматургически пассивным – уже не создающим события, а реагирующим на них, насильно втянутым в круговерть. Паучье кружево интриг в сериале плетет вовсе не Никита Иванович, как того ожидаешь, а «черная вдова», графиня Ксения Большакова (Светлана Смирнова-Кацагаджиева), по смерти мужа вернувшаяся из далекой Англии ко двору. Мечтающая воссоединиться с Паниным, своим возлюбленным, от которого шесть лет назад была отлучена по воле государыни, графиня приготовляет Екатерине то самое блюдо, что подают холодным. Яд, симптомы отравления которым схожи с симптомами оспы, уже с успехом протестирован на нелюбимом муже, осталось лишь подгадать момент – и, открыв Панину путь к регентской власти, встать рядом с ним при российском престоле.

Чрезвычайно деятельная Большакова не желает, на свою беду, признавать того, что ни внятных политических, ни жгучих личных мотивов последовать за бывшей у Панина-Янковского нет. Хотя чиновник и впрямь просвещает Павла, вновь за кадром, насчет невыгодного цесаревичу указа о престолонаследии или о достоинствах конституционной монархии, в остальном Никита Иванович ведет себя лояльно действующей власти. Императрица грозно