Филипп Янковский. Только чужой текст. Творческая биография - Наталия Александровна Соколова

отчитывает его, словно мальчишку, за «педагогическое» пакостничество да жалуется своему фавориту Орлову на панинскую ненадежность, но на этом конфликт для обеих сторон исчерпывается – уж больно нужен Никита Иванович государыне в международных делах. Да и до заговоров ли теперь самому господину Панину: его почти всецело занимают переживания по поводу грядущей женитьбы на юной избраннице Анне Мамоновой (Полина Резаева).

В отличие от Большаковой, способной оставаться непроницаемой даже в чрезвычайных обстоятельствах, у героя Янковского все написано на лице, прочерчено в пластике: скука, ревность, гнев, растерянность, боль утраты – его Никита Иванович словно открытая книга. И, зная подход, этим политическим эквилибристом оказывается возможно манипулировать – у Ксении это получается не раз. В сценарном анамнезе хитрый и осторожный, на деле персонаж будто бы утрачивает бдительность: Панин не считывает – или малодушно не желает считывать – намеков Большаковой, обманом пытающейся сделать его своим сообщником. Когда во время их финального объяснения тет-а-тет Ксения заявляет возлюбленному: «Ты должен править Россией!», на лице Никиты Ивановича отражается такое искреннее непонимание, что мы убеждаемся – к дьявольской затее своей бывшей пассии герой Янковского до сего момента непричастен. Против Екатерины он идти не готов – готов разве что защищать престол от Орлова в случае ее скоропостижной кончины.

Не до конца отдававший себе отчета в глубине коварства Большаковой, Панин в результате сам оказывается жертвой ее интриг: теряет невесту и едва не лишается благоволения проницательной императрицы, если не собственной жизни. Спасает ситуацию в финале все та же характерная для героев Янковского чуйка – сработавшая, впрочем, уже с запозданием. Заметивший, как Большакова подсыпает яд в чай Екатерины, Панин, мгновенно успев оценить и обстоятельства, и расстановку политических сил, опрокидывает чашку с отравленным напитком. До предательства государыни дело для пассивного Никиты Ивановича так и не доходит – все получается совсем наоборот.

Любопытно, что тема «дворцовых переворотов» как переделки власти заговорщиками в высокопоставленных кругах продолжилась в фильмографии Янковского сразу – правда, уже в современном сеттинге. Осенью 2022 года, встык с «Царской прививкой», актер начал работу в шестисерийной криминальной драме «Прелесть» (2024) – ее режиссером стал Динар Гарипов, снявший «Даркнет» и второй сезон «Территории». В «Прелести», как и в «Прививке», в наличии и заговорщики, и перевороты, – только дележка власти происходит теперь не в пышных дворцовых интерьерах, а в унылом провинциальном городке, затерявшемся в средней полосе безвременья. Из каждого угла здесь по-прежнему глядят лихие 90-е, в автомобильном бардачке любого делового человека завалялся огнестрел, а жизнь обычных людей протекает за службой желтому драгметаллу – и по дороге на скособоченное кладбище.

Во время съемок, проходивших с октября по декабрь в Московской области и Москве, проект носил рабочее название «Гнать». Позже его переименовали в «Прелесть» – так стало честнее, но заковыристей. В православии «прелесть» – понятие негативное; впавший в нее человек обманут (прельщен) бесами или самим собой. Душу его разъели гордыня и тщеславие, – он не только ставит себя выше других, но подчас даже кажется себе проводником божьей воли. Грубо говоря, в одном флаконе тут и симптоматика нарциссизма, и комплекс бога. Потакая своим страстям, в прелесть так или иначе впадают все главные герои наполненного библейскими отсылками сериала, ключевая тема которого – возмездие за грехи прошлого.

Вот уже больше двадцати лет Андрей Осинский возглавляет Новопригоньевский аффинажный завод – градообразующее золотоносное предприятие. Взрывной, издерганный, жесткий, Осина, как его называют за глаза, – самый влиятельный человек не только на производстве, но и за его стенами. На собрании местных «крупных шишек» именно он, не стесняясь переходить на истерический крик, раздает указания: и слабохарактерному главе города, и осторожному начальнику полиции. Отжавшие свои места под солнцем еще в 90-х, Осина и эти его «подосиновики» (зубастые «друзья», подмятые под его влияние) готовы при случае перегрызть друг другу глотки, однако власть персонажа Янковского, за которым – не терпящее компромиссов Его Величество Золото, неизменно стабилизирует систему третий десяток лет.

Структура сыпется, когда в городе мрачным призраком из прошлого объявляется Леонид Морозов (Олег Меньшиков), легендарный авторитет и бывший соруководитель завода, отсидевший положенный ему нешуточный срок. Двадцать лет назад Осина, припертый к стене столичными рейдерами, малодушно предал своего заводского партнера – и взамен приобрел безраздельную власть над предприятием. Теперь пришла пора получить приглашение на казнь. Глубоко внутри Осинский дрожит, как тот лист, созвучный его фамилии. Но сильнее не за себя, а за молодую дочь, – которую, впрочем, воспринимает не как отдельного человека, а как свое нарциссическое расширение. Чуть ли не в каждой сцене запивающий ужас нескромными порциями крепкого алкоголя, Осина все же старается сохранить и лицо, и бразды правления: двойственный подобно Белозерову, он тоже верит в свою способность «все решить» – и тоже напрасно. Почуяв, что положение местного Акеллы пошатнулось, а возмездие не за горами, новопригоньевские шакалы и гиены принимаются растаскивать систему на куски, пытаясь напоследок оторвать себе тот, что пожирнее, – перекрестные заговоры, в которые оказывается втянут и центральный герой, молодой угонщик-правдоискатель Цыган (Федор Федотов), зреют один за другим.

Осинский в исполнении Янковского – словно младший брат «хорошего» чиновника Белозерова, пустившийся во все тяжкие из-за комплексов по поводу своего суперуспешного родственника из министерства. Большую часть роли Андрея, в отличие от сдержанного Вадима, актер построил на резких эмоциональных контрастах, переключаясь с бурной истерики на проникновенный (и подчас угрожающий) полушепот – и обратно. В этом, однако, мало интересного – по-настоящему раскрывается и приобретает психологический объем Осинский только в конце сериала. Загнанный в угол, стоя на коленях под дулом пистолета, этот усредненный патриархальный деспот вдруг обнаруживает черты раскаявшегося грешника откуда-то из романов Достоевского (неспроста сценарист Георгий Меньшиков назвал морально разлагающийся городок Новопригоньевском: по дороге литературных отсылок отсюда до карамазовского Скотопригоньевска – рукой подать). Грехи Осины тяжкие, но в исполнении актера, для которого «достоевщина» – давно освоенный материал, раскаяние героя, лишившегося всего, и его отцовская драма в конце концов вызывают сострадание. И даже Морозов, который впал в прелесть, взяв на себя функции духовного судии, отпускает в финале бывшего компаньона на все четыре стороны, по-проповеднически молвив, что Андрей – единственная живая душа, оставшаяся в этом городе. Прямо как богомоловский Митя Карамазов – в своем.

Сюжетную линию «Прелести» распутали не целиком, а сам проект получился угрюмым и малодинамичным. Однако последняя серия, где, спустя почти двадцать лет после выхода «Статского советника», большие артисты Меньшиков и Янковский встречаются перед камерой, чтобы поиграть в отпущение грехов, все-таки «стоит того, чтобы ждать».

Почти у всех охранителей системы, сыгранных Филиппом Янковским (кроме,