Филипп Янковский. Только чужой текст. Творческая биография - Наталия Александровна Соколова

убил сын крупного наркоторговца Делового, Тимур слетает с катушек. Временно отстраненный от работы в органах и потерявший почти все, он, натянув на голову капюшон и прихватив с собой чужой ствол, превращается в жестокого мстителя, мрачно блуждающего по петербургским дворам-колодцам в поисках справедливости. Сюжетные перипетии сталкивают его с Ритой (Елизавета Боярская), весьма специфическим эйчаром, обеспечивающим «утечку мозгов» за моря и океаны – эта пробивная девушка находит редких специалистов и уламывает их работать на иностранные корпорации. Вместе с Тимуром им предстоит отбить и у местечкового, и мирового зла гениального химика Кормухина (Константин Шелестун), придумавшего лекарство от рака, но по наивности своей попавшего в кабалу к Деловому (Денис Синявский), который использует разработку ученого для производства нового наркотика.

Отсняли «Охотников за головами» летом 2013 года – в Санкт-Петербурге и Ленобласти. Выбор Янковского на роль высушенного гневом полицейского-молчуна, хмуро проходящего сквозь огонь, воду и дворы Петроградки с пистолетом в руке, в ту пору был на первый взгляд парадоксален: даже самого исполнителя поначалу удивило прилетевшее ему предложение. Но именно игра на контрасте полупрозрачно-хрупкой внешности актера и внутренней жесткости персонажа-мстителя входила в планы Шурховецкого и продюсера проекта Рубена Дишдишяна. Им нужен был не новый «агент национальной безопасности» шкафообразной конституции, а «герой словно из французского кино 60-х годов: такой нуаровский тип полицейского, который вечно “в дожде”, неприметный, бомжеватый, серый»[65]. Что ж, похожий образ, правда, с поправкой на сурово-российский колорит, на экране и получился.

По принципу парадоксальности выбирали и актрису на роль Риты. Костяк фильмографии Боярской на тот момент составляли барышни из популярных исторических картин вроде «Адмирала». Вызывающе современная роль, в которой актриса появлялась в татухах и с пирсингом (делая это, кстати, абсолютно органично, с залихватской уверенностью сильной-независимой женщины), с веселым потрескиванием выжигала шелково-кисейные шаблоны в зрительских головах. В итоге, особенно на фоне богатой традиции набивших оскомину «русских милицейских сериалов», снятых за три копейки, у Шурховецкого получился захватывающий криминальный боевик – крепко сделанный и со стильной картинкой. Удались и оба главных героя – персонажи у тандема Янковский-Боярская сложились нешаблонные.

Тимура Громова можно даже ошибочно принять за истинного героя и идеал мужчины (Рита в итоге именно это и делает), однако, как и в случае с Руневским или Белозеровым, обольщаться не стоит. На самом деле Тимур – опасная психопатическая личность. С редкими проблесками нежности по отношению к своему маленькому сыну, новообретенной боевой подруге в лице Риты – и вообще всем тем, кто очевидно слабее и нуждается в защите. В этих случаях, если наложить на роль «треугольник Карпмана», широко известную психологическую модель, в Тимуре включается Спасатель. В прочих же обстоятельствах персонаж Янковского – Преследователь, бесчувственный Агрессор с откровенно садистскими наклонностями. Жестокие, циничные убийства плохих парней в антуражных заброшках и за гаражами – это все к нему, это за милую душу.

Начиная свой квест по восстановлению справедливости, Тимур вступает в противостояние не только с кодлой Делового, которого много лет мечтает упрятать за решетку, но и с коррумпированной правоохранительной системой, где честно-благородно отслужил внушительный стаж. Этакий санитар леса, Громов приходит по души откровенных злодеев и начальственных оборотней в погонах, – и все же лицензии на бесконтрольные убийства и прочие правонарушения ему никто не выдавал. Этому «свободному радикалу», как и Человеку хаоса, и Феликсу Юсупову, присущ комплекс бога: сам себя наделив безграничной властью, Тимур наслаждается вседозволенностью и мнимым всесилием.

В фильмографии артиста Громов – герой и впрямь нетипичный. Даже темп речи у Янковского здесь совершенно иной, чем где-либо еще: он говорит чуть медленнее, чем обычно (настолько, что порой в этой постной, загрубевшей интонации нет-нет да и проскальзывают фальшивые ноты). С врагами разговаривает негромко, иногда издевательски ласково – голоса не повышает, а силища внутренняя чувствуется. Много угрожает, – но тихо, всегда с полным сознанием своего превосходства. Молчание Тимура, как это бывает с героями Янковского, нередко оказывается более красноречивым, чем его слова.

Громов почти не улыбается – больше ухмыляется. Страшнее всего, что часто не к месту: садизм с ухмылкой на губах и хрустально чистыми глазами психопата – обычное для него дело. И все же, если хорошенько приглядеться, в этой роли очень призрачно у Янковского маячит и фирменная улыбка через боль, – столь важная намного позже в совершенно иных предлагаемых обстоятельствах для образа Ивана Шухова.

Тимур страшен в своей крокодильей непредсказуемости – и это роднит его с Людовиком XIII Янковского. Правда, в отличие от французского монарха и многих других героев артиста, Громову совсем не свойственны яркие вспышки гнева, – но и от хладнокровности Тимура мурашки по коже. Равнодушие и сферическая пустота, почти намертво застывшие в его глазах, навевают все ту же жуть – особенно когда герой Янковского криво ухмыляется, приподнимая только один уголок рта. И все-таки этому неоднозначному персонажу удается завоевать симпатию зрителей: благодаря таланту исполнителя к внутренней драме его героя в итоге проникаешься искренним сочувствием.

Пластически и графически это один из самых мрачных персонажей Филиппа Янковского – сутулящийся, весь пепельно-серый, выжженный гневом и горем, хмурящийся и щурящийся весь фильм, худой до угловатости. Сумрачнее и жестче, чем Тимур, только Державин в «Аксентьеве». Как и товарищ майор, Тимур видит всех насквозь, знает наизусть все трюки и потому смотрит на происходящее устало-иронически. Голова его при этом немного наклоняется набок: мол, все-то я про вас понимаю – и как же вы меня все задолбали. И вновь это герой, ощущающий опасность кожей, всем своим естеством.

Его моральный кодекс по-самурайски строг, а потому и впрямь навевает мельвилевские коннотации. Борьба Тимура за справедливость находится уже по ту сторону добра и зла, но этим он и интересен: ого, слетевший с катушек полицейский, вершащий жестокий самосуд в декорациях Санкт-Петербурга, ого!

Человек хаоса Гордей из шпионского детектива Ильи Куликова и Ани Мирохиной «Тень. Взять Гордея» (2022) похож на Тимура в главном: он тоже элемент официальной структуры, решивший обособиться и взбунтоваться. Но тут уже нет места ни моральным кодексам, ни специфически трактуемым понятиям благородства и справедливости, – только наживе. Под псевдонимом «Гордей» проходит у контрразведчика Вадима (Олег Гаас) сотрудник секретного конструкторского бюро, сливающий «вражескому Западу» данные о российских разработках лазерного оружия, – корысти ради, чистогана для.

Фишка этого образа в том, что Вадим не знает, как именно выглядит «крот», которого ему предстоит найти и обезвредить. Стоя в затяжной пробке, герой Гааса задумчиво сверлит глазами рекламный билборд, на котором красуется утонченный мужчина аристократической внешности. В итоге именно так – с лицом и психофизикой