Бармен отеля «Ритц» - Филипп Коллен

Франк чувствует, как холодная дрожь пробегает по спине.

– Это меня заинтриговало, и вчера утром я запросил паспорт госпожи Озелло, под тем предлогом, что гестапо теперь требует документы, удостоверяющие личность, для каждого, кто проживает в отеле. И вот что удивительно. Он тоже датирован 1931 г.! Странное совпадение, вы не находите? Я не поленился и пометил себе имя американского дипломата, выдавшего свидетельство о браке…

Коварный Зюсс делает паузу. Франк ждет продолжения, но уже знает, что партия проиграна. Виконт не спеша ведет свой рассказ, смакуя каждый этап проведенного расследования. Он объясняет, как вышел на техасского дипломата, «который теперь занимает пост в Лондоне». Как узнал, что тот погряз в карточных долгах, и как сумел, с нулевыми исходными данными и, даже не выходя из «Ритца», получить от него все нужные сведения. Просто взаимовыгодный обмен. Теперь Зюсс знает все: Бланш – еврейка, Клод – лгун, а Франк – их сообщник.

– Заметьте, я еще ни о чем не докладывал госпоже Ритц, – продолжает он. – Я ничего не имею против госпожи Озелло, вы это знаете. Скажем, я предпочел бы сохранить эту информацию в качестве гарантии и оговорить с вами цену нашей общей безопасности.

Франк бледен, как полотно, нанесенный ему удар силен. Но Зюсс теперь рассказывает ему, что зимой он, по рекомендации Карла Хаберштока, вышел на одного старого хирурга, ашкеназского еврея, ценителя искусства и владельца одной из лучших частных коллекций в Париже.

– Решающая встреча и настоящий пропуск в среду еврейской элиты.

А надо знать, что Зюсс в последнее время предельно загружен. Он выполняет новую миссию на службе у головорезов Геринга. Помимо многочисленных обязанностей в отеле вдова Ритц постоянно поощряет его удовлетворять запросы немецких арт-дилеров. «Это спасение для Ритца», – повторяет она, вопреки советам осторожного Элмигера.

– Однако Геринг – бездонная бочка, – откровенничает Зюсс. Он покинул Париж, но оставил распоряжения. Он ненасытен. Он копит, грабит, мародерствует… Думаю, мне все-таки понадобится один из ваших коктейлей. «Помпадур»?

Удрученный Франк по-прежнему не понимает, к чему клонит Виконт. Он орудует за стойкой и не упускает ни слова. Картины, скульптуры, гобелены, рояли, виолончели, часы, инкунабулы… Нацисты забирают у парижских евреев все. Объем работы Зюсса нарастает. Она особенно интенсивна с тех пор, как в прошлом месяце один старый хирург познакомил его со своим нотариусом, который теперь выступает в роли загонщика дичи.

– Круглый человечек с кустистыми бровями. Лицо дергается, сам потный и грязный, как свинья. Вы бы никогда не впустили его в свой бар, Франк. Но я вынужден каждый вторник ходить к нему домой, в затхлую квартиру, где этот мерзкий тип разводит кроликов! Под рисунком Ренуара и этюдом Франса Хальса. А обойтись без него невозможно…

«Загонщик» забирает себе до десяти процентов от продаж. А вот если устранить этого ужасного нотариуса, объясняет Зюсс, то он и евреи-продавцы смогли бы поделить его долю, не ставя в известность немцев. Только его никак не обойти. Все евреи, с которыми работает Зюсс, почему-то хотят действовать через этого нотариуса, который даже не еврей. В конце концов Зюсс обнаружил причину.

– Представьте себе, этот человек, помимо посредничества, добывает евреям отличные поддельные паспорта. С полученными документами мои клиенты могут добраться до Марселя или Лиссабона, а дальше сбежать в США.

Франк, не проронив ни звука, отдает Зюссу коктейль «Помпадур», тот благодарно салютует поднятым бокалом. Потом Виконт делает глоток и продолжает:

– И вот что я подумал, дорогой Франк. Если я промолчу о происхождении Бланш Озелло, вы сможете добывать для меня фальшивые документы – пропуска или свидетельства о рождении. Мне кажется, вы имеете ценные контакты в данной области – здесь, во Франции, и в других местах. Разве я не прав?

Франк старается не подтвердить раньше времени его догадки.

Что известно Зюссу о его связях в дипломатических кругах? Знает ли он, что до войны Франк был штатным приглашенным барменом на всех американских праздниках, которые проводил Его Превосходительство посол Уильям К. Буллит на авеню Габриэль? Знает ли он, что Ферзен и Фицджеральд познакомились и подружились благодаря ему? Знает ли он, что посол Португалии приглашал его обслуживать свадьбу дочери в своем эшторилском особняке? Знает ли он, что Франк обучал азам приготовления коктейлей военного атташе румынской делегации?

В любом случае Зюсс, похоже, уверен в своем успехе. Он все предусмотрел.

– А поскольку вы ловко умеете обменивать на барной стойке ставки на скачки – на денежные банкноты, то и тут немцы ничего не заметят.

У Зюсса определенно глаза повсюду.

Ошарашенный Франк наливает себе виски и молча делает глоток. В воздухе витает возможность договориться.

– Знаете что? – спрашивает виконт после некоторой паузы. – Геринг готов отдать целое состояние за один рисунок Кранаха Старшего. Это его любимый художник. Он якобы лучше всего отразил «гений германского народа»… Периодически он покупает и работы Пикассо или Моне, а потом прячет их на складе в галерее «Же-де-Пом», чтобы потом обменять их на какую-нибудь картину великого мастера шестнадцатого века. Он называет эти работы своими «заложниками», или обменным фондом…

Кранах против Пикассо, классика против современности – вот еще одно поле битвы этой войны, в которой Зюсс – беспринципный наемник. Без зазрения совести Виконт шепчет, что приказы такого начальства не обсуждаются и что он стреляет дичь, какую прикажут.

– Я прикрываю вас в деле Бланш Озелло, а вы достаете мне фальшивые документы. Я плачу вам комиссионные. Даю вам два дня на раздумья. Спокойной ночи, Франк.

Бармен ошеломлен. Принять настоящее как реальность и действовать по обстоятельствам или дистанцироваться от нее? Схватиться за предложение Зюсса или по совету Элмигера придерживаться осторожности?

Но есть ли у меня в действительности выбор? Неужели Зюсс способен выдать Бланш?

Оставшись наедине с бессонницей, Франк уже ничего не понимает. События ускоряются, а его мозг как будто тормозит. Когда бармен, наконец, засыпает, уже проглядывает солнце.

8

22 июня 1941 г.

В баре отеля «Ритц» Франк – главный. Но, отойдя от барной стойки, он снова – сын еврея-сапожника из Лодзи, мальчик из Тироля и неприкаянный нищий подросток из довоенной Вены. Частица его осталась в каждом из этих миров, он вроде бы ушел оттуда, но и не существует целиком – здесь. Кто он сегодня, в этом вестибюле посольства, где он ждет уже почти четверть часа? Неуклюжий юнец, зрелый мужчина или светский персонаж, которым стал? Знаменитый бармен, предмет зависти коллег или кавалер, спасающий честь чужой