Империя и ее соседи - Коллектив авторов

повествования[181]. Немецкая хронистика тоже считается исследователями в целом соответствующей законам жанра латинских хроник[182]. Заметим, что жанр всеобщей христианской хроники с ее универсализмом пользовался широкой популярностью вплоть до середины XV в. Но экспедиции португальского принца Энрике Мореплавателя (1394–1460), Диого де Сильвы (Diogo de Silves) в 1427 г., Гонсало Вельо (Gonqalo Velho) в 1431 г. и Диниша Диаша (Dinis Dias) в 1444 г. повлияли на изменение отношения европейцев к смыслу всеобщей христианской истории. К тому же падение Константинополя в 1453 г. на фоне развития гуманизма с его интересом к античности сделало жанр всеобщей христианской хроники непопулярным в силу того, что священной истории в ее римском понимании не осталось, а Римская империя теперь пала и на Востоке.

Начиная с XIII в. появилось большое количество источников, посвященных путешествиям европейцев в Азию, которые, однако, их авторы даже не старались сделать частью жанра всеобщей христианской хроники. Полный список состоит из более чем десятка имен. Историки традиционно выделяют «Историю монголов» (Ystoriamongolorum) Джованни де Плано Карпини (Giovanni, da Pian del Carpine, ум. 1252) и «Итинерарий» (Itinerarium fratris Willielmi de Rubruquis de ordine fratrum Minorum, Galli,Anno gratiae 1253 ad partes Orientales) Виллема Рубрука (Ruysbroeck, Willem van) (1210–1270)[183].

Важнейший рукописный источник по ряду сочинений – это перевод с латинского на старофранцузский, выполненный в XIV в. Жаном Ле Лонгом (Jean Le Long d’Ypres) (ум. 1383) и сохранившийся в рукописи BNF Franqais 281o[184]. В нем содержатся сочинения Марко Поло[185], «Итинерарий» Одорико да Порденоне (Odorico da Pordenone, 12б5?-1331) (Itinerarium de mirabilibus orientalium Tartar or um)[186], труд Хетума Корикоса (Hayton, ок. 1235 – ок. 1314) (La fleur des estoires d'Orient, ms. British Library, Cotton MS Otho D II, NE 1177) в переводе Никколо Фалькони (Niccolö Falconi) на латинский язык 1307 года под названием Liber historiarum partium Orientis; Passagium Terrae sanctae; Flores historiarum terrae orientis (Paris, ms. BNF latin 5514, latin 5515, latin 5515A, latin 6041A, latin 14693, Poitiers, Médiatheque Franqois-Mitterrand, 263 (G).)[187]. Кроме этого, в этой важнейшей рукописи есть сочинения Риккольдо да Монте ди Кроче (Riccoldo da Monte di Croce) (1242/1243-1320) «Книга странствий» (Liber peregrinationis, 1309)[188] и Гильома де Болдензеле (Guillaume de Boldensele) «Книга о заморских землях и Святой Земле» (Liber de quibusdam ultramarinis partibus et praecipue de Terra sancta)[189].

Описания монголов в XIII в. оставил венгерский доминиканский монах Рикардус (Defacto Ungariae тадпё) и монах Юлиан.

Был и ряд других путешественников, посещавших Восток, но не оставивших записанных рассказов: Иоанн из Монтекорвино (Joannes of Monte Corvino) (1247–1328), Андреас из Перуджи (Andreas di Perugia) (ум. 1332?), Иордан Каталани (Jordanus, Catalani), епископ Колумбума (действ. 1302–1330), Иоанн Мариньоли (Marignolis, Joannes de, 1338–1353). Франческо Балдуччи-Перголотти (Balducci Pegolotti, Francesco) написал в XIV в. справочную книгу по торговле на Востоке[190]. Иоганн Шильтбергер (1380/1381-?) оставил воспоминания о пребывании в рабстве в Османской империи (правда, в качестве советника правителя и военного консультанта)[191]. В своем «Итинерарии» т. н. Иоанн де Гезе (Joannes de Hese, имя может быть вымышленным), живший в XIV–XV вв., оставил описания своих путешествий на Востоке[192]. И классическим примером компиляции о путешествиях является повествование, которое приписывается сэру Джону Мандевилю (Mandeville, John)[193]. К сожалению, этим сочинениям нельзя особенно доверять.

Одним из интересных рассказов, сохранившихся в пересказе Поджио Браччолини, написанном в 1444 г., является история Никколо де Конти (Conti, Niccolo de) (1395–1469) о путешествии в Индию. Она содержится в IV книге труда итальянского гуманиста «Об изменчивости фортуны» (De varietatefortunae)[194]. В этой истории можно узнать о нравах Индии, включая особенности брака, погребальных обычаев, об обращении со слонами, о проблеме со змеями и об особенностях флоры. Заметим, что повествование в этом случае полностью соответствовало традициям античной этнографии. И последним в связи с этим стоит упомянуть Гонсалеса де Клавихо (Gonzalez de Clavijo, Ruy) (ум. 1412), который описал посольство к Тамерлану (Embajada aTamorlarí)[195].

Но стоит иметь в виду, что впервые новые сообщения о народах «Тартарии» (центральной и восточной Евразии), добытые в результате одобренных Римским папой миссий в Орду Симона из Сен-Кантена появились в качестве дополнений к «Историческому зерцалу» Винцента из Бове, сделанных в рукописях XIII – начала XIV вв. Рассказы папского посланника Андрэ де Лонжюмо были процитированы сначала Гильомом Рубруком, а затем стали частью всеобщей хроники Гильома из Нанжи. Для установления закономерности отметим, что авторы этих двух хроник имели преимущество перед остальными, один в силу своего особого положения в схоластической иерархии ученых, второй в силу своего приближенного положения ко двору. Поэтому стоит отметить, что общим в обоих случаях была принадлежность к «академическому» окружению короля Франции и к консервативной традиции видеть именно во всеобщей христианской истории единственный доступный для христианина способ повествования как о прошлом, так и о новых открытиях в процессе расширения ойкумены. Для контраста отметим, что другой из миссионеров этой группы Асцелин из Ломбардии (Ascelin di Lombardia) не оставил сочинений, и известен только передачей сообщений между папой и великим ханом Гуюком. Это подтверждает, что в рамках канонических представлений церковных историков этого периода (по большей части французских) любые сообщения о вновь открытых народах должны были рассматриваться как часть Священной истории и, соответственно, контакт с ними как часть божественного плана, должного некоторым явить замысел божий. Актуальным вопросом можно считать как, начиная с определенного периода, а тем более в XVI в., жанр описания новых народов выделился в самостоятельный и уже не связанный с написанием всеобщей истории.

Несмотря на то, что историки XIX и XX вв. считали всеобщие христианские хроники отошедшими на второй план после успехов Европы в XIII–XIV вв., они остаются важным свидетельством преемственности исторической мысли в западноевропейском Средневековье. Картина развития историописания более сложна, чем кажется. Христианский универсализм всеобщих хроник никуда не пропал до 1453 или 1492 г. Поэтому возникновение «антропологического дискурса» нужно рассматривать только в контексте бытования всеобщих христианских хроник как основного источника для знаний об истории.

Особенность универсальных хроник состояла в том, что они использовали топосы из античных историков, говоря о троянцах и других народах. Вслед за Евсевием Кесарийским и его переводчиком Иеронимом Стридонским идея о четырех сменяющих друг друга империях доминировала в них. Начать стоит с того, что жанр описания «другого» был тривиализирован еще Аммианом Марцеллином, который создал анекдотичное, малоинформативное, ошибочное и полное предрассудков описание галлов, находившееся в резком контрасте с Цезарем, Тацитом и др. При этом описание уклада жизни новых народов в истории Аммиана