Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

дневнике в тот вечер. "Мы проводим изыскания на сумму, от которой я значительно проиграю, но то, что меня назначат инженером, - это уже успех". Уже сейчас, надо заметить, он не сомневался, что сможет добиться этого назначения. Что же тогда говорить о его соперниках? Признаться, они были не слишком грозными. Уильям Брантон5 и Генри Хабберли Прайс уже выступали с проектом железной дороги из Бристоля в Лондон в 1832 году и предлагали маршрут через Бат, Брэдфорд, Троубридж, долину Пьюси, Хунгерфорд, Ньюбери, Рединг и Саутхолл до "свободного места в трех или четырехстах ярдах от Эджвер-роуд, Оксфорд-стрит и Паддингтонского и Сити-роудского поворота". Но большинство членов Бристольского комитета не поддержало их, а Брюнель, когда он впоследствии встретился с Прайсом, не был впечатлен его способностями. У. Х. Таунс-Энд был местным землеустроителем и оценщиком, который разработал маршрут Бристольской и Глостерширской железной дороги и теперь отвечал за ее строительство.

Железная дорога Бристоля и Глостершира отнюдь не была таким грандиозным событием, как можно предположить из ее названия. Закон о ней был принят в 1828 году, а по завершении строительства в 1835 году она состояла из десяти миль линии с шириной колеи 4 фута 8 дюймов, проложенной по чугунным рельсам на каменных блоках от Рогового столба в плавучей гавани Бристоля до металлургических заводов в окрестностях Коулпит Хит и Манготсфилда. В результате работы над трамваем Таунсенд приобрел известность на местном уровне, но ему, очевидно, не хватало статуса для исследования и проектирования магистральной линии. Посетив Осборна на следующий день после первой знаменательной встречи, Брюнель написал: "Осборн считал, что если я не возьму на себя все управление и не оставлю только Т - номинального геодезиста и немного этой части линии, то мы никогда не справимся с этим". На одной из последующих встреч Таунсенд сам признал свою неспособность и был готов работать в качестве подчиненного. "Какого дьявола я буду работать с ним, привязанным к моей шее, я не знаю", - написал Брюнель после этой беседы.

Для Брюнеля было характерно, что, когда перед ним открылась первая в его жизни великая возможность, он не захотел предавать свои собственные суждения, идя на компромисс с желаниями Комитета железных дорог. Вместо этого он рисковал выиграть или проиграть все одним смелым ударом. Хотя его друг Рох сам выступал за план конкурсных обследований и смет, Брюнель прямо сказал ему, что не будет участвовать в таком конкурсе, поскольку убежден, что это неправильный подход к проблеме, который впоследствии приведет только к неприятностям. Он согласится провести изыскания только одной дороги от Бристоля до Лондона, и это будет самая лучшая, а не самая дешевая дорога. Изложив по просьбе Роча эти соображения на бумаге для рассмотрения Комитетом, он 4 марта отправился в Лондон на автобусе, чтобы присутствовать на ежегодном собрании компании по строительству тоннеля на Темзе. Он вернулся в Бристоль ночной почтой 6-го числа, ехал на улице, и когда автобус грохотал по дороге в Бат в холодной темноте той мартовской ночи, он, должно быть, гадал, какая судьба ожидает его в пункте назначения, ведь Комитет собирался тем утром. Добравшись до Бристоля, он написал записку Роху о своем прибытии, а затем ждал в кабинете Осборна, что, должно быть, показалось ему вечностью. В два часа появился посыльный с запиской от Роша. Он был назначен инженером Бристольской железной дороги с Таунсендом в качестве помощника геодезиста, и его присутствие требовалось в Доме совета. Там в три тридцать его назначение было официально подтверждено председателем Джоном Кейвом. Когда на следующий день он отправился обедать с Рочем, ему сообщили, что предложение о его назначении было принято всего одним голосом, причем сам председатель был против. Это, - заметил Брюнель, - было слишком близко - в следующий раз надо быть активнее".

Брунель и Таунсенд договорились о проведении предварительных изысканий за 500 фунтов стерлингов и не теряя времени приступили к работе. Было высказано предположение, что новая железная дорога должна пройти по линии Бристоль и Глостершир, выходящей из Бристоля, и очевидно, что с этой целью Таунсенд уже предложил маршрут. Утром в субботу 9 марта пара выехала из Бристоля в направлении Манготсфилда - великое приключение началось.

Об этом первом дне своей железнодорожной карьеры Брюнель пишет: "Начал с Таунсендом (который, как обычно, опоздал). Поднялся на линию B. & G., затем через деревню у Вик-Корта, через холм в долину Ланбридж и на Лондонскую дорогу у Бата. Самый извилистый путь и ужасно холмистая местность, но, боюсь, это единственная линия, которая выдержит нынешнюю железную дорогу. Пообедали в Бате и поехали домой по нижней дороге. Эта последняя линия, я думаю, предлагает больше возможностей". Последняя линия действительно должна была стать таковой, и он уже предложил Темпл-Мидс в качестве лучшего места для конечной станции в Бристоле.

В 6.30 утра в понедельник Брюнель на своей лошади снова отправился в Бат, откуда пешком отправился прокладывать сложную линию через узкую долину Эйвона, уже занятую дорогой и каналом Кеннет и Эйвон, через Клавертон и Лимпли-Сток. Склон холма представляет собой гнилой оолит, лежащий на глине", - отмечает он. Много раз случались сползания, несомненно, из-за размывания глины рекой, чему в значительной степени способствовало плохое управление каналом". Блейквелл, инженер канала, фанатичный, упрямый практик, говорит, что дорога приведет к сползанию холма, но не может сказать, почему".

Впоследствии Брунель провел изыскания в окрестностях Бокса и Коршама, после чего оставил Таунсенда за главного и вернулся в Лондон, где назначил себе в помощники геодезиста по фамилии Хьюз и провел первую рекогносцировку предложенного южного подхода к Лондону, пересекающего Темзу в районе Кингстона, который в то время был наиболее предпочтительным. Это были такие суматошные дни, что он едва ли находил время для сна более чем на час или около того за раз. Комитет распорядился завершить предварительное исследование не позднее мая. Дни он проводил в разъездах в каретах или верхом, а по ночам работал над отчетами, сметами и расчетами. И как будто этого было недостаточно, нужно было заниматься и другими "железками": обследованием Фосдайка, работами в Бристольском доке и так далее.

Следующие записи в его дневнике, сделанные в это время, показывают типичный взгляд на тяжелую жизнь начинающего инженера-железнодорожника в 1833 году:

Ср. 17 апреля. - Вечером отправился на карете Купера в "Медведь" в Рединге.

Четверг. 18 апреля - Взял лошадь и поехал в Уо. Хилл [Вудли-Хилл?] согласно письму от Хьюза. После некоторых поисков нашел его - не на том пути. Я