Немецкая катастрофа. Размышления и воспоминания - Фридрих Мейнеке

самого начала провалиться вся операция. Имеющаяся у меня информация заставляет сильно сомневаться в том, проявил ли Берлинский охранный батальон 20 июля ту верность Гитлеру, о какой нам рассказывал Геббельс. На протяжении нескольких часов он оставался «нейтральным», с винтовками в козлах[129]. Заговор 20 июля провалился в первую очередь в результате случайности – Гитлер выжил, поскольку разрывная бомба, рассчитанная на помещение с бетонными стенами, не оказала должного эффекта в деревянном бараке, в котором в тот день состоялось совещание (совершенно уникальный случай). Если бы Гитлера удалось убить, все зависело бы от итога схватки нового армейского руководства с Ваффен-СС. От последних потребовали бы стать частью армии и продолжить борьбу против внешнего противника; лишь тех, кто начал бы сопротивляться, пришлось бы подавить. Однако, поскольку Гитлер остался в живых, шансы на успех предприятия значительно уменьшились.

В оправдание заговорщиков[130] можно также сказать, что продолжение гитлеровского правления им казалось более пагубным для Германии, чем несчастье гражданской войны. Последняя оказалась бы, вероятно, короткой, и борьба против внешнего противника пришла бы к скорому окончанию. Множество городов избежало бы разрушения, много тысяч жизней удалось бы сохранить, даже если бы покушение 20 июля завершилось именно так: устранением Гитлера, но расколом в армии.

Последний пункт возражений может касаться способа и чрезмерной длительности приготовлений. В тайну было посвящено – возможно, по необходимости – больше людей, чем было разумно с точки зрения секретности. Предпринимались неосторожные шаги. Покушение оказалось надолго отложено из-за тяжкого заболевания Бека в 1943 году, в результате которого ему пришлось делать операцию. Риск предательства все время возрастал. В начале 1944 году Кайзер сообщил мне, что заговор раскрыт, и от покушения придется отказаться. В мае 1944 года, когда Бек в последний раз посетил меня, он сказал: «Никто не поможет, спасения нет, мы должны до дна испить горькую чашу страданий». Могу предположить, что заговорщики именно потому рискнули осуществить покушение, что их замысел оказался раскрыт[131]. Они сделали последнюю попытку спасти Германию до того, как начнутся массовые аресты.

Как известно, затем состоялось масштабное судилище над реальными и предполагаемыми виновниками, призванное уничтожить многих из тех, кого планировалось задействовать при восстановлении. В результате мы лишились целого ряда ценных, незаменимых соратников. Общество поначалу не знало, что среди казненных были действующий министр финансов Пруссии Попиц[132], бывший посол в Риме Ульрих фон Хассель[133] и бывший посол в Москве граф Шуленбург[134]. Совершенной бессмыслицей являлись заявления о том, что покушения организовала реакционно-милитаристская клика. Множество имен из древних родов соседствует в недавно опубликованном списке казненных с социал-демократами; этот список, вероятно, охватывает лишь малую часть убитых. Из моих личных бесед с Беком я знаю, что он не являлся реакционером. В нашем уже упомянутом последнем разговоре в мае 1944 года он заявил, что после ожидаемой финальной катастрофы следует создать единую антинацистскую партию, объединяющую самые разные силы: от крайне правых до коммунистов. В Верхней Силезии он убедился в том, что может положиться на коммунистов в основополагающих национальных вопросах.

Вероятно, никогда уже не будет сформировано единое мнение о людях 20 июля – будь то благодарность или проклятие. Будучи в курсе заговора в целом, я могу лишь сказать, что считаю их мотивы высокими и чистыми. Они доказали всему миру, что в германской армии и германском народе имелись силы, обладавшие достаточным мужеством для того, чтобы стать мучениками, а не подчиняться, подобно бессловесным псам.

15. Пути к обновлению

Задача искоренить нацистские сорняки перешла в руки победителей. Это усложнило ситуацию для тех из нас, кто ранее тихо надеялся решать проблему своими силами. Некоторые озабоченные умы, не способные к логическим умозаключениям, могут сегодня считать недопустимым сотрудничество с прежними врагами исходя из национального чувства чести. Действительно, возникла совершенно парадоксальная ситуация, не предусмотренная обычным катехизисом национального долга. Кажется естественным, что ввиду тех унижений, которым сегодня подвергается весь наш народ без каких-либо исключений, мы должны позабыть все былые распри и встать на его сторону.

Однако разве нет таких ситуаций, в которых надо встать перед народом и повести его от иллюзий к истинам? Только тот, кто понял, что периоду господства внешних чужаков, в котором мы пребываем ныне, предшествовал период господства внутренних чужаков, преступной шайки, может найти путь к разрешению проблемы национального долга. Господство иноземцев есть нечто ужасное и глубоко унизительное для гордых народов. Однако оно необязательно наносит ущерб душе этих народов; лучшие стороны национального чувства могут даже углубиться и очиститься страданием. Мы знаем это из нашей собственной истории. Но влияние выпавшего на нашу долю в Третьем рейхе господства внутренних чужаков на душу всего народа и отдельного человека мы начинаем осознавать только сейчас. Это влияние намного сильнее, чем господство внешних чужаков, поскольку внутренние чужаки способны намного искуснее вводить в заблуждение. Они льстили нам, предлагая высокие национальные достижения – военную мощь и Великую Германию. Но даже если бы этим достижениям была суждена намного более долгая жизнь, они не стали бы компенсацией за все жертвы, которые нам пришлось бы принести в рамках Третьего рейха. Жертвой стала бы порядочность, которой столь серьезно угрожал этот режим. Чего стоит завоевание всего мира, если ценой становится твоя душа?

Чужаки, ныне господствующие над нами, пытаются искоренить все последствия национал-социалистического влияния на народ и открыть путь западным христианским ценностям. И мы должны не просто признать их правоту, но и оказать помощь, в то же время стремясь предотвратить продиктованные мертвыми схемами перегибы и оплошности. Задача искоренить у народа дурные помыслы и заменить их праведными была бы неразрешимой, если бы речь шла о больших интеллектуальных течениях нашего века. На протяжении уже двух столетий ни национальную, ни социалистическую идею не удается победить силой. Невозможно сделать это и с тем синтезом, к которому они стремятся и о котором мы еще поговорим. Но гибрид, созданный Гитлером из этих двух идей, не представлял собой ничего идеального, лишь низменное и преступное. А с подобными вещами можно успешно бороться. По крайней мере, во всех культурных странах народному воспитанию удалось добиться этой цели – пусть не полностью, но в весьма значительной степени. Призыв к порядочным людям всегда найдет отклик и в немецких сердцах. Применение внешних средств, в том числе насильственных, является при этом неизбежным – как и во всяком процессе народного воспитания. Наши иноземные повелители, могущественные победители, будут щедро использовать их. И наша задача – открыть им глаза на реальное