Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

числе и Раймунда V, графа Тулузы, Генрих и Алиенора организовали в Лиможе неделю пышных пиров и празднеств. Раймунд никогда не признавал наследственных притязаний Алиеноры на Тулузу, однако Генрих II предпочитал видеть в нем союзника, а не врага, поэтому призвал его в Лимож, чтобы он принес оммаж королю, юному Генриху и Ричарду, признав их сюзеренами. Это было равносильно молчаливому согласию с притязаниями Раймунда на Тулузу.

Некоторые представители пуатуской знати были разгневаны тем, что Раймунд принес оммаж Генриху и Молодому Королю, прежде чем присягнуть на верность Ричарду, чье право на Тулузу только что признал король Людовик. Алиенора, должно быть, пылала от ярости не только в обиде за Ричарда, но также потому, что Раймунд не принес оммаж ей, игнорируя ее притязания на Тулузу и подрывая независимое положение Аквитании. К тому же Генрих II проявил легкомыслие и не посоветовался с Алиенорой, прежде чем признать Раймунда законным правителем Тулузы. Это было непростительное вероломство – ею и Ричардом пренебрегли. Очевидно, гнев укрепил решимость Алиеноры бороться за права сыновей, особенно Ричарда, а также за собственную автономию в пределах своих владений. Алиенора, по сути, полностью разорвала отношения с Генрихом и начала «развращать умы сыновей сумасбродными и крамольными [мыслями]»135.

Почва для самого опасного мятежа, с которым предстояло столкнуться Генриху II, была готова. Жесткий диктат короля и потеря им международного престижа после убийства Бекета уже вызвали недовольство многих вассалов, особенно в Пуату и Аквитании. Алиенора и трое старших сыновей намеревались воспользоваться этой враждой. Королева добивалась справедливого отношения к сыновьям и независимой власти для них и себя. Вассалы Генриха хотели положить конец его диктаторскому правлению. Должно быть, Алиенора понимала, что этих целей можно достичь, лишь устранив ее мужа, и была согласна на такой шаг.

Летописцы расплывчато отзываются о роли Алиеноры в мятеже, но почти все подразумевают, что именно она выступила в роли инициатора. Гервасий Кентерберийский и Вильгельм Ньюбургский утверждали, что она продумала и осуществила мятеж, в то время как Ричард Фиц-Нигель заявлял, что сыновья короля «были еще молоды и легко поддавались волнениям, а некие лисята[12] смутили их дурными советами, так что в конце концов его [короля] собственное чрево [то есть жена, так как чрево считалось средоточием бурных страстей] ополчилось на него, велев сыновьям идти против отца». Роджер из Ховедена и анонимный автор «Деяний Генриха II» полагали, что вдохновителями этого «гнусного предательства» были король Людовик, а также, «по словам некоторых», Алиенора и Рауль де Фэй. Если это правда, значит раскол между Алиенорой и Генрихом был настолько глубоким, что королева решилась на государственную измену, чтобы отомстить.

Провидец Мерлин предсказал: «Детеныши пробудятся от сна, громко взревут и, покинув леса, примутся искать добычу внутри стен городских. Немалый урон нанесут они тем, кто встанет у них на пути»136. Многие считали, что «детеныши» – это сыновья Генриха II, которые вознамерились восстать против отца.

Проведя неделю в Лиможе, Молодой Король публично выразил категорическое несогласие с отказом отца передать власть ему и его братьям, а также с решением Генриха II передать Иоанну замки и земли, которые наследник по праву считал своей собственностью. Когда Генрих II не пожелал уступить, Молодой Король заявил, что совершил свой демарш, руководствуясь пожеланиями короля Людовика, а также баронов Англии и Нормандии. Роджер из Ховедена писал, что наследника подговорили так поступить враги Генриха. Алиенора при поддержке Рауля де Фэя и Гуго де Сен-Мора подстрекала Молодого Короля к восстанию против отца, утверждая, что «не подобает королю находиться в своем королевстве в стороне от власти, на которую он имеет право»137.

Согласно Жоффруа де Вижуа, Раймунд Тулузский предупреждал Генриха II: «Советую вам, ваше величество, остерегаться жены и сыновей». Генрих, по-видимому, не придал этим словам большого значения, однако без промедления изгнал из окружения Молодого Короля многих рыцарей, полагая, что они сеяли семена смуты. Естественно, подобные действия отца только подогрели ненависть сына.

Несомненно, что Алиенора поддерживала связь с Людовиком. Французский король являлся ее сюзереном, и она имела право просить его о помощи в борьбе с врагами. Чтобы подорвать могущество Анжуйской династии, Людовик был готов ухватиться за любой шанс, вплоть до союза с бывшей женой.

Генрих II вскоре понял, что ему противостоит грозный соперник, и заподозрил, что Людовик и прочие недоброжелатели активно пытаются вбить клин между ним и наследником. Похоже, ему не приходило в голову, что во главе заговора стоит его жена. В начале марта Генрих II поспешил на север вместе с Молодым Королем, оставив Алиенору, Ричарда и Джеффри в Пуатье, чего он, конечно, не сделал бы, если бы подозревал жену с сыновьями в государственной измене. Генрих II был убежден, что источником неприятностей является Молодой Король, и решил не выпускать юношу из виду. Забрав с собой старшего сына, Генрих двинулся в Нормандию, приводя гарнизоны в боевую готовность. Но в ночь на 5 марта Молодой Король бежал из Шинона, пересек Луару и направился на север. Генрих бросился в погоню, но наследник повернул на восток и добрался до Парижа. Побег был явно спланирован, поскольку по пути Молодого Короля ждали свежие лошади. Говорили, «что он поступил так по совету матери»138. Высказывалось предположение, что Алиенора организовала побег с помощью Людовика.

В Париже Молодой Король и Людовик поклялись помогать друг другу в борьбе с общим врагом. Когда Генрих II отправил депутацию епископов просить французского короля вернуть его сына, Людовик осведомился: «Кто автор послания?» – «Король Англии», – ответили епископы. «Это не так, – возразил Людовик. – Король Англии здесь. Если же вы называете королем его отца, который прежде правил Англией, то знайте, что он более не король. Всему миру известно, что он передал королевство сыну»139.

Генрих II абсолютно верно истолковал слова Людовика как открытое объявление войны. Епископы предупредили английского монарха: «Позаботьтесь о безопасности своих замков и собственной персоны»140. Вскоре многие вассалы по обе стороны Ла-Манша, включая Уильяма Маршала, открыто заявили о том, что поддерживают Молодого Короля.

«Замышляя зло против отца по наущению французского короля, Молодой Король тайно проследовал в Аквитанию, где жили вместе с матерью Ричард и Джеффри, и, как говорят, с одобрения [матери] призвал младших братьев присоединиться к нему»141. Ричард и Джеффри, «прислушавшись к совету матери, предпочли принять сторону [старшего] брата, а не отца»142. Ричард Фиц-Нигель заявил, что Алиенора настроила Ричарда и Джеффри против короля. Роджер из Ховедена утверждал, что на самом деле она отправила младших сыновей во Францию, «чтобы те присоединились к [юному Генриху] в борьбе против отца».

Когда Джеффри позже спросили, почему