Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

Никому не сообщив о своих намерениях, четверо придворных рыцарей покинули Бюр и поспешили в Англию. Обнаружив их отсутствие, Генрих догадался, что они затеяли недоброе дело, и отправил следом гонцов, но те опоздали.

Вечером 29 декабря, когда Бекет вошел в Кентерберийский собор, четверо рыцарей подошли к архиепископу, «святотатственно обнажив мечи», и потребовали, чтобы тот снял отлучение с епископов. Примас отказался, и рыцари короля жестоко убили его. Бекету отсекли мечом темя, «так что кровь побелела, смешавшись с мозгами, а мозги покраснели от крови, [брызги которой] окрасили стены и пол церкви Матери Божьей»117.

Генрих провел в Бюре два дня, пребывая в невыносимом напряжении и страхе получить дурные вести о рыцарях. Отказавшись от рождественских празднеств, он распустил вассалов и удалился в Аржантан. Там ему сообщили об убийстве Бекета. «Король разразился громкими причитаниями и сменил роскошные одежды на рубище и отрепья. Целых три дня он просидел взаперти в своих покоях, не принимал пищи и не допускал никого, кто мог бы его успокоить, пока его безутешная скорбь не позволила заподозрить, что [король] решил довести себя до смерти»118.

Известие о преступлении потрясло христианский мир. Убийство Бекета называли худшим злодеянием со времен распятия Христа. Архиепископ Санса утверждал, что Генрих II превзошел порочность Нерона, жестокость Ирода и даже кощунственное предательство Иуды, в то время как король Людовик написал папе римскому: «Столь неслыханная жестокость требует беспримерного возмездия. Да обнажится меч святого Петра ради отмщения за мученика Кентерберийского»119. «Почти все возлагали [вину за] смерть благословенного мученика на короля»120, имя Генриха II поносили во всем христианском мире.

В течение шести недель «ради спасения своей души» Генрих пребывал в уединении, призывая Бога в свидетели, «что злодеяние совершилось вопреки его воле, без его ведома и не по его намерению. Он отдал себя на суд Церкви и смиренно пообещал исполнить любое решение»121. Несколько долгих месяцев папа римский размышлял о том, следует ли отлучить Генриха от церкви, как того ожидало большинство. На это время понтифик запретил королю ступать на освященную землю до тех пор, пока с него не снимут вину.

Стало очевидно, что мертвый Бекет несравненно могущественнее живого. Когда он погиб, его стали почитать как мученика, и культ «отважного защитника Господа»122 с поразительной быстротой распространился по всему христианскому миру. Утверждалось, что на Пасху 1171 года на могиле Бекета происходили чудеса.

Витраж с изображением Томаса Бекета в Кентерберийском соборе

12. Остерегайтесь жены и сыновей

Могло ли убийство Бекета испортить отношения между Алиенорой и Генрихом? Преступление вызвало волну крайнего возмущения по всей Европе и, безусловно, настроило Молодого Короля против отца до такой степени, что отдельные друзья наследника поговаривали об утрате действующим монархом, который спровоцировал подобное злодеяние, права на королевский престол. Нет никаких сведений о том, что королева пыталась утешить мужа в его страданиях, или же о том, что она находилась с королем в Аржантане. Вероятно, после отмены торжеств по случаю Рождества она отправилась в Пуатье.

Грядущий разрыв мог быть обусловлен и другими факторами. Скорее всего, Алиенора была недовольна тем, что Генрих не позволял ей самостоятельно управлять собственными владениями и ограничил ее в средствах, лишив возможности содержать армию. Когда весной 1171 года настоятелю аббатства Святого Марциала пришлось бороться с восстанием, он обратился за помощью к Генриху, а не к своей герцогине. Однако главной причиной неприязни Алиеноры был, вероятно, отказ Генриха передать власть сыновьям.

В 1171 году, желая обрести могущественного союзника, Гумберт, граф Морьена, альпийского владения в Савойе, предложил королю Генриху выдать за Иоанна, которому скоро исполнялось пять лет, свою единственную дочь Алису. Если бы брак состоялся, Иоанн бы со временем унаследовал земли графа, а представители Анжуйской династии получили бы стратегическое преимущество в виде контроля над западными альпийскими перевалами. Этого было достаточно, чтобы Генрих II передумал посвящать младшего сына Церкви, хотя на время переговоров о браке Иоанн по-прежнему находился в Фонтевро.

В том году Ричард присутствовал на большом рождественском приеме, который Алиенора устроила в Лиможе. К апрелю Гуго де Сен-Мор и Рауль де Фэй настроили Алиенору против Генриха123 и теперь по ее наущению, «как поговаривают, пытались отвратить разум Молодого Короля от отца, внушая, что это абсурдно – быть королем и не править королевством»124. По словам Вильгельма Ньюбургского, «некие особы шепнули ему на ухо, что ныне по справедливости он должен править один, ибо после его коронации правление его отца, если можно так выразиться, завершилось». Именно в это время, по утверждению Гиральда, пустил корни «заговор знати против своего короля и сыновей против отца».

12 мая 1172 года в соборе Авранша Генрих II заявил под присягой, что не желал смерти Бекета и не отдавал преступного приказа, а непреднамеренно, в порыве гнева, произнес роковые слова, которые побудили четырех рыцарей «отомстить за него»125. Архиепископ Руана снял с короля обвинение в убийстве, и тот окончательно примирился с Церковью. После этого облаченный во власяницу король преклонил колени на мостовой перед собором, и монахи избили его кнутом. Генрих II обязался в будущем совершить еще одно покаяние и отказаться от всех введенных им законов, которые ущемляли права Церкви. На первый взгляд Бекет в итоге одержал моральную победу, однако Генрих оставил за собой право защищать интересы короны в случае угрозы со стороны церковных судов, и английское законодательство впоследствии это право закрепило.

В 1173 году папа Александр III канонизировал Томаса Бекета. Новому святому приписывали много чудес и посвящали церкви. Храм, воздвигнутый в его честь в Кентербери, разбогател и оставался самым популярным местом паломничества в христианском мире вплоть до Реформации, когда Генрих VIII приказал его снести, конфисковал его ценности в пользу королевской казны, а останки Бекета велел эксгумировать и сжечь за то, что покойный посмел противиться королю.

Ричард был сделан из более прочного материала, чем Молодой Король. «Генрих был щитом, а Ричард – молотом», – отмечал Гиральд. Ричард отличался высоким ростом, который составлял около шести футов пяти дюймов, и «стройной фигурой». «Его каштановые волосы отливали краснотой; ноги были прямыми и гибкими, руки – слишком длинными для обращения с мечом, однако внешность – представительной и властной»126. Он унаследовал пронзительные голубые глаза отца.

Ричард сформировался как личность во владениях матери и был, по сути, уроженцем Пуату. Он получил хорошее образование не только в области рыцарского дела и военных навыков, но также выучился читать, писать и овладел