Несчастные Романовы - Анна Михайловна Пейчева

возвышенных устремлений, только в минуту отчаяния мог написать такой отзыв, похожий больше на сухой отчет о походе в магазин: «Я нашел свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно. Мой выбор сделан. Что касается до наружности, то могу сказать, что я выбором своим не остыжу Вас. Что же касается до сердца ея, то имеет она его весьма чувствительное и нежное, что я видел из разных сцен между роднею и ею. Знаниями наполненна, и что меня вчера весьма удивило, так разговор ея со мною о геометрии, отзываясь, что сия наука потребна, чтобы приучиться рассуждать основательно. Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением или музыкою»[122].

Впрочем, судя по всему, пару глав из учебника математики Мария Федоровна специально выучила к приезду нового жениха, поскольку в обычной жизни придерживалась иных взглядов, о чем свидетельствует запись в ее дневнике: «Нехорошо, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость – вот в чем должно состоять ее учение и философия»[123]. Какое разительное отличие от приоритетов первой супруги великого князя, образованной и тонкой Натальи!

Но Екатерине не нужна была слишком умная невестка. От Марии требовалось только одно – укрепление династии, и она с этой задачей справилась: подарила императрице двух внуков, которые Екатерина без промедления забрала себе на воспитание. А молодых родителей – Павла и Марию – государыня отправила в четырнадцатимесячный европейский гран-тур (по сути, изгнание), чтобы не мешали ей нянчиться с Александром и Константином. Прощаясь с детьми, Мария дважды упала в обморок, однако отменить ссылку не удалось. Великую княгиню в беспамятстве занесли в карету. Путешествие графа и графини Северных началось.

Неловкие разговоры

Поначалу поездка не задалась. Мария страдала из-за разлуки с детьми, Павел погрузился в черную меланхолию. Первые встречи с правителями европейских держав были сумбурными и неловкими. Во время обеда у герцога Тосканского Леопольда Павел вскочил с криками «Меня отравили!». В другой раз стал всем рассказывать, что видел призрак своего прадеда Петра I, который предрек ему скорый уход из жизни. Великий князь то и дело жаловался посторонним на свою суровую мать, от которой ждал одних неприятностей.

Мемуарист Федор Головкин рассказывает о случае в Италии: «Однажды зашла речь о правительстве, королева сочла нужным сказать, что не следует говорить о законах в присутствии принца, привыкшего к самому совершенному законодательству, которое существует на свете. На это великий князь воскликнул: «Законы в такой стране, где та, кто царствует, может удержаться на троне только в силу того, что она законы топчет ногами!» Все ужаснулись… и постарались скорее переменить разговор». Похожий инцидент был и в Париже, где Павел заявил: «Ах! Я бы очень досадовал, если бы в моей свите был даже пудель, верный мне, потому что мать моя велела бы его утопить тотчас после моего отъезда из Парижа!». Впоследствии герцог Леопольд вспоминал: «Он не скрыл от меня, что не одобряет всех обширных проектов и нововведений в России, которые в действительности впоследствии оказываются имеющими более и пышности и названия, чем истинной прочности»[124].

Бурная светская жизнь

Со временем великий князь с супругой понемногу пришли в себя. Во всех европейских странах графа и графиню Северных принимали по высшему разряду. Это было чрезвычайно приятно, особенно если учесть, что дома с Павлом обращались более чем пренебрежительно. В дипломатических кругах уже ходили слухи о том, что Екатерина не допустит сына к трону и назначит следующим императором своего внука Александра. Однако пока что Павел все еще считался наследником российского престола. А потому для него подготовили великолепные мероприятия и самые богатые подарки – бесценные произведения искусства, мебель, фарфоровые сервизы, которые и сегодня можно увидеть в Павловске.

Супруги побывали в Вене, где слушали музыкальное состязание между Гайдном и Моцартом. В столице Италии гости исследовали старинные развалины и познакомились с папой римским Пием VI. В Венеции в честь Павла и Марии была устроена большая регата, бал и торжественный ужин в театре Сан-Бенедетто. Но самый роскошный прием ждал их во Франции, где в то время правили король Людовик XVI и Мария Антуанетта. Маскарады, охота, эксклюзивные экскурсии по музеям и монастырям. Впрочем, Павел все просил показать ему тюрьмы и больницы для бедняков. Говорил: «Чем дальше вы по положению от несчастных и низких людей, тем ближе следует подходить к ним, чтобы узнать и понять их»[125]. Интересно, что и сам великий князь стремился к простоте. Австрийский император Иосиф рассказывал: «Они совсем не привередливы в еде и в основном предпочитают простую, но качественную пищу, а фруктовые компоты являются особенно предпочтительными. Они пьют только воду»[126].

Павел, успокоившись, оказался весьма обаятельным и интересным собеседником. Например, барон Гримм писал: «Граф Северный, кроме большого ума, дарований и рассудительности, обладает талантом верно постигать идеи и рассудительности и быстро обнимать все их стороны и обстоятельства. Из всех его речей видно, что он исполнен желанием добра. В его образе мыслей видна энергия»[127].

Великий князь очень интересовался наукой, водил жену по академиям и школам, и Мария отчаянно старалась соответствовать, припоминая те пару глав из учебника геометрии, которые она выучила перед свадьбой. Парижский летописец де Башомон с некоторой иронией сообщает: «Учитель математики королевской военной школы рассказывает, что во время посещения их сиятельствами этого училища графиня задавала ему вопросы, которые удивляли его и приводили в замешательство»[128]. Можно представить, как терялся преподаватель, беседуя с великой княгиней, имевшей о математике самое смутное представление!

Но больше всего французов поразила немыслимая экстравагантность графини Северной. Доктор исторических наук Анна Семенова приводит любопытные факты: «Во время музыкального вечера в Малом Трианоне прическа великой княгини была украшена маленькой птичкой из драгоценного камня с крыльями, раскрывающимися при помощи пружинки. Туалеты и прическа Марии Федоровны особенно интересовали придворных дам. Одна из них заметила у великой княгини «очень модную штучку: в прическу были заложены маленькие плоские бутылочки, изогнутые по форме головы, заполненные немного водой и скрытые бриллиантами. В них были вставлены живые цветы, а вода поддерживала их в невянущем виде и придавала прохладу голове… – это было прелестно: весна на голове среди снегов пудры»[129]. Можно только восхититься стойкостью великой княгини, танцевавшей целый вечер с таким грузом на голове.