Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

Пусть в книжке и море, и слезы, и кровь — чернильные. Но сочинение становится правдой, когда автор включает в произведение подлинного себя, впечатления собственной жизни. Взять хотя бы фамилию главного героя — ее носил погибший друг юности Тимоти Крузо. К тому же, Дефо представил эту фамилию иностранной. Робинзон начинает свой рассказ о «семье, происходившей, впрочем, не из этих мест. Фамилия отца была Крейцнер, но, по обычаю англичан коверкать иностранные слова, нас стали называть Крузо».

Фронтиспис первого издания книги «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка». Рисунок Пайка, 1719

Итак, 290 лет назад на книжных прилавках Лондона появилась книга «Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устья реки Ориноко, куда был он выброшен после кораблекрушения, а вся остальная команда погибла. С добавлением рассказа о том, как он в конце концов удивительно был спасен пиратами. Написано им самим». Книга была очень дорогой — пять фунтов. Столько стоил, к примеру, полный костюм джентльмена. Отчасти из-за дороговизны подлинного «Робинзона», да и хороших книг вообще, сразу появилось несколько сокращенных пересказов, изданных дешевыми брошюрками. Тем не менее, первое издание быстро разошлось, издатель несколько раз допечатывал тираж.

Окрыленный успехом, Дефо написал два продолжения, но скорее «ради куска хлеба», нежели по вдохновению. Вероятно, поэтому их забыли, как забыли историю Селькирка.

«Приключения Робинзона Крузо» быстро стали мировым бестселлером. В 1720 году книга о Робинзоне появилась в Германии, в 1764 году — в России. Много размышлял над нею французский философ Жан-Жак Руссо, в Робинзоне он видел «естественного человека», не испорченного цивилизацией. Всю жизнь не расставался с этой книгой Л.Н. Толстой, для которого Робинзон был своего рода первым «толстовцем».

Интерпретаций «Робинзона Крузо» было и есть великое множество.

С первого детского знакомства мы считаем эту книгу приключенческим романом. Кроме того, в ней видят и книгу одиночества, и роман-исповедь, и гимн труду, и роман воспитания, и роман Просвещения, и книгу о пути человека к Богу. Все это есть в «Робинзоне Крузо», ведь это книга про ЖИЗНЬ.

Прочитав роман в зрелом возрасте, вдумчивый читатель обнаружит сходство главной сюжетной линии с притчей о Блудном сыне. В самом деле, старик отец старается удержать сына от соблазнов, но своевольный юноша покидает отчий дом ради призрачных богатств. Он проходит мучительный путь мытарств и… Следуя этому вечному сюжету, Дефо должен был бы привести Робинзона к отчему порогу нищим и смиренным. Но здесь пути Блудного сына и Робинзона решительно расходятся. Дефо не мог оставить своего героя без воздаяния за перенесенные труды и невзгоды. Как не мог смириться и с собственным банкротством. Да, автор сделал своего героя дельцом, притом довольно рисковым. Ведь и в роковое свое плаванье Робинзон отправляется не куда-нибудь, а в Африку за рабами. Он и на необитаемом острове продолжает «вести дела»: заводит календарь и дневник, составляет списки дел и необходимых предметов.

Может быть, поэтому в книге о Робинзоне не нашлось места для любви, что, согласитесь, необычно для романа. По-видимому, и в жизни автора любви не хватало. Что ж, иногда доблесть писателя состоит в том, чтобы НЕ писать. Например, чего не знаешь, во что не веришь.

«Русский» Робинзон

«… 13 апреля добрались до границы московских владений. Мне кажется, что первым, городом, селеньем или крепостью, принадлежащим московскому царю, было Аргунское, лежащее на западном берегу реки Аргунь». Этими словами начинает свое повествование о путешествии через российские просторы — кто бы вы думали? — Робинзон Крузо. Это произошло уже во второй книге о его приключениях (да, были и вторая, и даже третья части «робинзонады»). Чтобы добраться до России, Робинзону пришлось вернуться на свой остров и совершить кругосветное путешествие. А его автору, Даниелю Дефо, почти завершить жизненный круг.

Но «остров Отчаяния», как называл его Робинзон Крузо, не отпускал ни героя, ни автора. Через четыре месяца после выхода первой книги Дефо отправил Робинзона в новое путешествие — написал «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Как помнит читатель, Робинзон оставил на своем острове небольшую колонию — несколько испанцев и англичан, а также одного туземца — отца верного Пятницы. И вот уже шестидесятилетний Робинзон (Дефо наделил его собственным возрастом) решил отправиться в свои владения, да не с пустыми руками: он вез с собой инструменты, припасы, а главное — опытных мастеров, согласившихся присоединиться к колонистам. Значительная часть книги посвящена событиям, происходившим на острове Робинзона в его отсутствие: борьбе и раздорам между колонистами, их сплочению перед лицом общей опасности… Разумеется, приезд «губернатора» острова разрешил все проблемы. Даже туземные женщины, любовницы английских колонистов, стали их законными женами и примерными христианками.

Если главной темой первой книги о Робинзоне была тема «человек пред лицом природы и Бога», то во второй книге остро поставлен вопрос о сосуществовании разных людей в замкнутом пространстве, проблема национальной и расовой терпимости. После посещения своего острова Робинзон продолжил путешествие, побывал на Мадагаскаре и оказался в Индии, где несколько лет вел успешную торговлю. Для возвращения домой он избрал необычный путь — по суше через Китай и Россию в Архангельск, а уже оттуда морем в Англию. И здесь Дефо, одним из первых в литературе, рассмотрел проблему сосуществования цивилизаций. Странное дело, автор с большей симпатией отнесся к настоящим «дикарям» (за исключением каннибалов), чем к китайцам, не говоря уже о татарах и народах Сибири — все они «варвары» для просвещенного европейца. Да и «московиты», то есть русские, по его мнению, недалеко ушли. Видимо, Пятница и его собратья для белого цивилизатора — «tabula rasa», чистый лист, на котором европеец может написать новую историю по своему разумению. А Китай и Россия — уже сложившиеся цивилизации, уже написанная история, притом с грубыми ошибками. Включить эти цивилизации в проект европоцентричного мира трудно, если вообще возможно. Сознание островитянина не совладало с евразийским масштабом.

Свое путешествие по сибирским просторам Робинзон начал с того, что с риском для жизни уничтожил идолов, которым поклонялись местные жители-язычники, — одного разрубил саблей, другого сжег. В Тобольске путешественник «застрял» на целую зиму. И здесь неожиданно нашел приятное и интересное общество опальных вельмож. Особенно близко сошелся он с князем Голицыным, «ссыльным царским министром». После многих откровенных бесед Робинзон предложил князю