Полководец, Суворову равный, или Минский корсиканец Михаил Скобелев - Андрей Борисович Шолохов

из редута Омар-бей-табия. Командование последовательно вводило в бой полк за полком. Русские, потеряв около 4,5 тыс. человек, так и не смогли добиться успеха. Причиной этого была неорганизованность наступления. Вместо удара сосредоточенными силами войска бросались в атаку по частям и легко уничтожались противником.

Более успешно развивались события только на левом фланге, где действовал отряд М. Д. Скобелева. Противник занимал позиции, которые начальник Западного отряда генерал П. Д. Зотов считал «стратегически-тактическим ключом» плевненского укрепленного лагеря. Они тянулись с юго-запада на северо-восток, от группы редутов в районе деревни Кришин до редутов Каванлык и Иса-Ага. Впереди позиции турки занимали третий гребень Зеленых гор. Главным объектом атаки Скобелев избрал редуты Каванлык и Иса-Ага, названные позднее его именем. На рассвете началась артиллерийская подготовка,

В пять с половиной часов утра с занятого турками третьего гребня Зеленых гор раздались первые выстрелы по донцам Чернозубова, карауливших турок на занятом накануне срединном гребне, и вслед за первыми выстрелами из Плевны показались таборы Османовой армии. Таборов было десять, и шли они смело, уверенно, не обращая внимания на русские пули. На срединный гребень взобрался не бывший накануне в бою Эстляндский полк. Он подоспел, когда турки перестраивались в боевые колонны. Теперь преимущества – возвышенности были на стороне русских, и эстляндцы встретили турок таким огнем, что те не выдержали и повернули обратно, спеша укрыться за высотами.

Скобелев воспользовался этим моментом и уехал в Богот с докладом о бое накануне, а турки тем временем выползли опять из Плевны и пошли на пролом по Ловчинскому шоссе. Из Кришина выскочили черкесы, но Михаил Дмитриевич успел вернуться и сам принялся распоряжаться боем.

Войска Скобелева успели обойти противника, но наступление свежих таборов было так стремительно, огонь из Кришина и с третьего гребня столь силен, что турки не остановились. Когда завязался бой в тылу турок вдруг раздался оглушительный удар и над Плевной взвилось огромное облако. Это русский снаряд попал в неприятельский пороховой погреб. Турки были ошеломлены взрывом, и русские погнали их обратно в Плевну.

Все-таки это был значительный успех. Зеленогорцы получили возможность отдохнуть. А кругом шел уже решительный штурм остальных позиций. Дождь усилился и перешел в ливень. Туман окутал Зеленые горы, а там полки, только что отбившие бешеные атаки турок, готовы сами перейти в наступление.

Верный своему правилу, что «битва – это пир для солдата», Скобелев собрался на этот кровавый бой, как на праздник. Он оделся в новый белый китель и свеженькое, с иголочки, генеральское пальто; борода расчесана, волосок к волоску, на две стороны; надушен, конь под ним был белый, голос его звучал весело, уверено. Глядя на генерала, бойцы позабыли о смертельной опасности, грозившей каждому из них.

– Здорово, богатыри! Здорово, молодцы ловчинские! – слышен среди солдатских рядов молодой, звучный голос «белого генерала». – Идем на турку прямо?!

И в ответ ему только и слышатся ласковые слова:

– Уж постараемся для тебя, родимый… Победим турку!

Между военачальником и воинами уже установилась тесная сердечная связь.

Теперь все сделают для Скобелева эти простые русские люди, сделают за всю его ласку, доброту к маленькому человеку.

А кругом так и надрываются, оглушительно грохоча, турецкие пушки. С Кришина и Омар-бей-табии стреляют без перерыва. Вдруг раздались стройные звуки военной музыки. Под марш полки 16-й дивизии пошли в атаку на третий гребень Зеленых гор. В еще более сгустившемся тумане раздалось богатырское «ура»: полки приветствовали, проходя, своего командира. Первым начал спускаться в лощину Владимирский полк, выделив вперед боевую и резервную цепи. Врага не видно, слышен только грохот и треск. Но скобелевцы шли на турок, и те не дожидаясь русских, спускались к ним навстречу.

Туман скрывал врагов друг от друга, и столкновение произошло совсем неожиданно. Владимирцы подались назад, турки кинулись к ним. Весь гребень был покрыт неприятелем в красных фесках. Словно кровавые волны переливались через гребень, неся с собою смерть и уничтожение. Владимирцы быстро пришли в себя. К ним подоспели 9-й и 10-й стрелковые батальоны, подходил Суздальский полк. Ружейный огонь остановил турок, и началась отчаянная перестрелка.

«Наибольший порядок был, по-видимому, в 1-м батальоне Владимирского полка, – вспоминал А. Н. Куропаткин. – 3-я рота этого батальона лежала в цепи под сильным огнем турок. Ротный командир, небольшого роста, плотный, уже немолодой офицер, в стареньком пальто с капитанскими погонами, медленно прогуливался под сильным огнем по цепи, останавливался у своих людей, делал им спокойным, неторопливым голосом наставления, успокаивал раненых, давал указания для стрельбы. В фигуре офицера было столько естественного спокойствия, в его лице, манере говорить – столько добродушия, что и в голову не могла прийти мысль, что офицер рисовался своим мужеством. Это был Горталов, служивший во Владимирском полку еще во время Севастопольской кампании, где в славных делах, вылазках славного полка получил свое боевое воспитание.

На вопрос, почему он без нужды выставляется под пули турок, Горталов искренне отвечал, указывая на солдат:

– Знаете, они молодые, в деле еще первый раз и робеют. Надо нам, старикам, показать, что огонь турок не так уж страшен, как им кажется.

Разговорившись, Горталов на обращаемый к нему, по погонам, титул капитана с гордостью похвастался, что он уже майор, что о производстве узнал перед боем, «только роту свою в первое дело просил сводить самому», – прибавил он»[73].

Турки не отходили со своей высоты. Сколько ни громили их русские пушки с срединного гребня, число турок будто не уменьшалось. Осман-паша в подкрепление своим воинам посылал все новые и новые таборы. Наступать далее становилось невозможно. Нервы не выдерживали, и в этот момент перед полками явился «белый генерал». Орлиным взором окинул он и своих, и турок и понял, что дальше держаться нет возможности; и двинул все подошедшие к третьему гребню полки в атаку, приказывая им во что бы то ни стало сбить турок.

Громкое «ура» было ответом на это приказание любимого командира. Вперед бросились находившиеся позади суздальцы. Неистово выкрикивая боевой клич, кинулись они вперед на скат, весь так и красневший от турецких фесок. Пули турок не остановили героев. По пути суздальцы прошли через боевые порядки владимирцев и стрелков, увлекая их за собой.

Полки перемешались. Сблизившись с турками, русские кинулись на них со штыками на перевес. Турки встретили русских и закипел самый ужасный, молчаливый рукопашный бой, грудь с грудью, лицом к лицу. Недолго он длился – неприятель не выдержал богатырского удара, третий гребень был взят и очищен от него.

Плевна лежала как на ладони. Из густой зелени садов выглядывали беленькие болгарские домики, дальше поднимались острые, как иглы, минареты. Над