Пробное погружение - Геннадий Петрович Турмов

матросы стали основой большевистского строя. Ведь в целом они были намного грамотней серой массы солдат и острее воспринимали несправедливость и издевательства.

Однако Михаила Беклемишева, генерала, матросы не просто пощадили, а попросили разрешения сфотографироваться с ним – отцом первой боевой подводной лодки.

В ту пору ему было пятьдесят девять лет. В таком возрасте трудно менять убеждения. Да он их и не менял: после Октябрьской революции продолжал делать то, чему посвятил жизнь.

Выйдя в отставку, Михаил Николаевич не мог сидеть без дела. Уже в 1918 году он стал работать в комиссии по судостроению.

В 1919 году его арестовали в первый раз. Обыска не было. Все было совсем просто. Ночью громко постучали в дверь. Когда ее открыли, вошли трое в кожаных тужурках и с наганами в поясной кобуре.

– Гражданин Беклемишев? – спросил один из них, видимо старший, и получив утвердительный ответ, коротко приказал: – Собирайтесь! Пройдемте с нами!

Проститься с женой ему не дали. Так и стояла она у него в памяти с широко открытыми глазами без единой слезинки.

О возможности ареста они не один раз говорили, и Михаил просил Людмилу не волноваться.

– Все в руках божьих, Люда, – успокаивал он ее.

На следующий день Михаила Николаевича доставили в камеру для допросов.

– Сиди, жди, – красноармеец, сопровождавший его, вышел, а в камеру ворвался возбужденный щуплый человек в кожаной куртке и уставился на арестанта.

– Ну что, господин енерал, встренулись? Наверно, забыл уже, как мне зуб вышиб, – показал он на дырку в верхней челюсти.

– Я вас не знаю, – открестился Беклемишев.

– Ах ты сука! Не знает ен! А вот Людка твоя узнает, зальется горькими слезами, когда тебя к стенке поставят. А допреж я тебе зуб выбью, чтоб ты до расстрелу, как я, Шепелявым назывался.

Он размахнулся для удара, но в это время в камеру вошел высокий плечистый чекист и зарокотал:

– Герасим, отставить!

Герасим отскочил в сторону, не успев нанести удар отшатнувшемуся Беклемишеву.

– Здравствуйте, Михаил Николаевич, – поприветствовал Беклемишева подошедший чекист. – Не узнали?

– Здравствуйте, – ответил Беклемишев, вглядываясь в спасителя от побоев. – Никита Федорович? – произнес он то ли утвердительно, то ли вопросительно.

– Узнали наконец, – снова пророкотал Кожемякин. – Знать, не забыли наши встречи на заводе… – Михаил Николевич! – обратился к нему снова Кожемякин.

– Приношу извинения за необоснованное задержание по анонимному доносу.

Он с подозрением посмотрел на застывшего в недоумении второго чекиста, пытавшего только что ударить Беклемишева:

– Герасим, свободен! Выйди за дверь, – приказал Кожемякин.

Он подождал, пока захлопнулась дверь за Герасимом, и продолжил:

– Такие специалисты, как Вы, позарез нужны молодой республике, которой приходится обороняться от мировой и внутренней контрреволюции. Еще раз приношу извинения. О Вас уже запрашивали из Военморштаба. Вы свободны и направляйтесь в его распоряжение. Вот, подпишите соглашение о сотрудничестве с советской властью.

Михаил Николаевич быстро расписался и, сопровождаемый все тем же красноармейцем, который доставил его в камеру для допросов, вышел на улицу.

По дороге домой он вспомнил приказчика Герасима и свое первое знакомство с Людмилой.

Он ничего не рассказал ей о злоключениях в ЧК, а только погладил по голове прильнувшую к нему плачущую жену и повторил несколько раз:

– Ошиблись. Все нормально.

На следующий день он вышел на работу начальником отдела подплава Главного управления кораблестроения Морских сил республики.

Неожиданно пришло известие о кончине И.Г. Бубнова. Выдающийся ученый-кораблестроитель скончался, заразившись тифом. Михаил Николаевич проводил в последний путь своего соратника, скромно постоял у его могилы на Смоленском православном кладбище в Петрограде.

В 1921 году Беклемишева, как специалиста подводного плавания, пригласили на работу в строго секретное Осттехбюро (Особое техническое бюро по военным изобретениям специального назначения), начальником которого был изобретатель В.И. Бекаури[18], по образованию техник-железнодорожник, изобретатель-самоучка.

В 1937 году он был арестован и 8 февраля 1938 года расстрелян по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Реабилитирован 9 июня 1956 г.

Вместе с Бекаури был репрессирован почти весь состав Осттехбюро.

В этом бюро Беклемишев был заместителем председателя постоянной комиссии, командовал опытными судами «Микула» и «Конструктор».

В 1931 году вопрос об уходе на пенсию беспартийного М.Н. Беклемишева рассматривался на партбюро, которое по настоянию начальника Осттехбюро В.И. Бекаури приняло решение: «Утвердить вопрос о снятии Беклемишева с работы, по инвалидности». Это было вызвано тем, что некоторые коммунисты настаивали уволить его как «социально опасного сотрудника».

В апреле 1931 года, когда Михаилу Николаевичу шел 73-й год, бывшего генерала вторично отправили в отставку. Теперь уже навсегда.

В 1934 году умер старший брат, самый близкий Михаилу человек. Но это не стало последним испытанием.

В 1935 году М.Н. Беклемишев вновь был арестован органами НКВД.

Это было время, связанное с убийством С.М. Кирова, которое власти инициировали с действиями «зиновьевско-троцкистской оппозиции» в Ленинграде. Началась чистка «бывших». Таких в Ленинграде набиралось одиннадцать тысяч.

Михаила Николаевича арестовали 6 марта. Буквально на следующий день Особое совещание признало его «социально-опасным элементом» и приговорила к высылке в Казахстан вместе с женой на три года. Однако по непонятным причинам приговор не был утвержден и Беклемишевы остались в Ленинграде. Тем не менее клеймо осужденного за ним сохранилось.

…Все чаще болело сердце.

Вечером 18 февраля 1936 года Михаила Николаевича не стало. Похоронили его на Волконском лютеранском кладбище. Кто-то из журналистов вложил в уста умирающего Беклемишева слова, якобы сказанные старшему сыну:

– На мою могилу не ходи. Для тебя я навсегда ушел в море.

Как бы там ни было, но до настоящего времени могила его не сохранилась.

Как не сохранились и могила его жены Людмилы Эсперовны, умершей в 1942 году во время блокады Ленинграда и похороненной на этом же кладбище.

По ходатайству Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников М. Беклемишев, скончавшийся в 1936 г. после ареста и тюремного заключения с нелепым ярлыком «социально-опасного элемента», был посмертно реабилитирован 5 января 2003 года.

В наше время любой более или менее образованный человек назовет, не задумываясь, имя первого человека, построившего в России паровоз, самолет или ракету. К сожалению, не каждый подводник сможет назвать имена конструкторов первой боевой подводной лодки. И наши ссылки на то, что время само по себе рано или поздно расставит все по своим местам, происходят, скорее всего, от нашего равнодушия.

Недаром ведь появилось выражение «Иваны, не помнящие родства».

Так все-таки будем ждать, как время рано или поздно…

Оказывается, чаще всего поздно, как это произошло с Михаилом Николаевичем Беклемишевым.

Победы и беды российского и советского подплава

Введение

При всем многообразии сил и систем вооружения, входящих