Магия кельтов: судьба и смерть - Татьяна Андреевна Михайлова

и имеет при этом «магическую силу». По данным М. Н. Макарова, гребень русалки сделан из рыбьих костей (Макаров, 1838, с. 10). Двигаясь к востоку, мы можем встретить аналогичную тему расчесывания волос гребнем как один из атрибутов тюркской албасты, основная функция которой состоит в том, чтобы задушить человека во сне, а также татарской сыу-анасы, которая по обыкновению ловит людей на закате и ест их мясо. О ней, в частности, говорится, что «она является людям причесывающей свои длинные волосы, иногда забывает свой золотой или серебряный гребень и приходит за ним к тому, кто взял этот гребень» (Зеленин, 1995, с. 218; там же смотреть также сопоставительный материал по вопросу).

Близка к русалкам (и банши) с этой точки зрения оказывается и пермятская шишига, которая «обитает преимущественно в озерах и прудах… по виду напоминает взрослую женщину. Одежды у ней нет, на голове имеет длинные волосы, которые она нередко чешет гребнем, выходя на землю из воды. Один рыбак, выйдя однажды на озеро порыбачить, увидел шишигу, которая сидела на кочке и заплетала свои во-лосы в косы. Шишига, заметив мужика, нырнула в воду, а гребень, которым чесала свои волосы, оставила на кочке. Рыбак подплыл к кочке на лодке, взял гребень, и принес его к себе в избу. В тот же день, лишь только смерклось, и все семейство рыбака улеглось спать, послышалось постукивание в дверь и голос шишиги, жалобно умолявшей рыбака возвратить ей гребень. Рыбак отворил окно и выбросил гребень, – схватила его проворно шишига и исчезла» (Зеленин, 1995, с. 218; по данным: Смирнов, 1891, с. 275).

Двигаясь обратно на запад, мы вновь встречаем образ девы, расчесывающей золотым гребнем свои длинные волосы, которая, возможно, гораздо более приятна внешне, но по сути также в той или иной форме сопричастна смерти. Мы имеем в виду знаменитую Лорелею, сидящую на скале и своим пением заманивающую в водоворот неосторожного рыбака. Сравним у Гейне:

Там девушка, песнь распевая

Сидит высоко над водой.

Одежда на ней золотая,

И гребень в руке – золотой.

Расчесывают волосы гребнем и германские ундины, и скандинавские хольдры, и сербские вилы. Забывает под кустом свой гребень и шотландская «гластих» (glaistig), «зеленая женщина», которая обычно в виде одинокой красавицы подстерегает в лесу мужчину, склоняет его к соитию, а затем перекусывает ему горло и выпивает всю кровь.

Тема расчесывания волос, как нам кажется, коррелирует в данном случае с распространенным поверьем о магических функциях гребня, в частности так называемого покойницкого гребня, «который считался нечистым и подлежал, как и другие предметы, употреблявшиеся при обряжении покойника, удалению, отправлению за пределы пространства жизни» (Толстая, 1995, с. 541). Известно также, что гребень мог применяться и во вредоносной магии. Сказанное, возможно, является ответом на такой, казалось бы, наивный вопрос: откуда русалки и подобные им существа берут гребень для расчесывания своих волос, однако интерпретация данной, столь распространенной, темы, безусловно последним замечанием не исчерпывается (см. также в указателе Аарне-Томпсона мотив С 543: «запрет брать гребень»).

Отметим также, что, по данным П. Лайсафт, тема гребня встречается скорее в центральных и южных районах Ирландии и практически неизвестна, а точнее – не связана с образом Банши, в западном и северо-западном фольклоре острова. Этот факт объясняется тем, что в данных районах, где наиболее распространено рыболовство, имеют широкое хождение предания о «морских девах» (maghdean mara), которым и передается там прерогатива расчесывать гребнем длинные волосы и топить неосторожных рыбаков.

Таким образом, мы видим, что тема гребня для «образа банши» является безусловно вторичной и соотносится с широко распространенным мотивом нанесения вреда смертному, преимущественно – мужчине, сверхъестественной женщиной. Как же можно ее интерпретировать? В книге П. Лайсафт запрет брать потерянный банши гребень объясняется дидактически: так ребенка учат не брать чужое. С другой стороны, в книге французского этнолога Э. Сорлен «Крики жизни, крики смерти: феи судьбы в кельтских странах» дается довольно странная интерпретация темы гребня банши. Как она пишет, «натягивая гребнем пряди свои длинных волос, банши уподобляет их струнам, на которых исполняет свои арии ветер (а Ирландия, как известно, очень ветреная страна!)» (Sorlen, 1991, p. 104). Данное объяснение оказывается противоречащим тому факту, что тема гребня, которым расчесывает свои длинные волосы супернатуральная женщина, оказывается необычайно распространенной и засвидетельствована практически всюду, по крайней мере – на территории Европы, а также в Индии, Монголии, на Алтае и прочих.

В свое время (Михайлова, 1998а) нами была предложена другая интерпретация темы гребня: учитывая явно выраженную агрессивность по отношению к мужчинам персонажей данного типа, мы склонны видеть в образе гребня субститут также достаточно широко зафиксированной темы «зубов в промежности», описанной еще В. Проппом (Пропп, 1986, с. 327), а на уровне психологическом объясняемой как универсальный страх мужчины перед дефлорацией (шире – страх кастрации).

Мотив отпечатка пальцев (или – ладони) банши, который навеки остается на щеке того, кто посмел ее оскорбить, не является широко распространенным. Как отмечает П. Лайсафт, он широко засвидетельствован только в графстве Голлуэй (запад острова) и, добавим, иногда встречается в быличках графстве Кэрри (юго-запад). Более того, рассказы об этом «эпизоде» часто построены таким образом, что не всегда можно с уверенностью сказать, о банши в них идет речь или о каком-то ином сверхъестественном женском персонаже – сиде или женщине-призраке. Все они обычно строятся по одной модели: ночью в темноте, возвращаясь домой, мужчина видит незнакомую девушку; желая поухаживать за ней, он ее догоняет и хватает за руку или пытается обнять; в ответ та ударяет его по лицу, он теряет сознание и приходит в себя только утром: на его щеке навеки остается родимое пятно в виде следа от ладони.

Со свойственным ей морализаторством П. Лайсафт и здесь склонна видеть основную цель рассказа как воспитательную: он учит, что не следует поздно ночью ходить по холмам и дорогам, с одной стороны, и ни к чему приставать к незнакомым девушкам – с другой. Однако, строго говоря, мы действительно не можем быть уверены в том, что эти рассказы изначально были связаны именно с «текстом банши». Мотив наказания излишне «активного» парня часто встречается и в рассказах о сидах, причем формы наказания при этом оказываются гораздо более разнообразными: выпадение волос, проваливание под землю, переломы конечностей и так далее, причем след от пальцев в виде родимого пятна в данном разнообразном «реестре» практически не встречается. Наиболее частым здесь можно назвать мотив «поспешной клятвы»: молодой человек встречает на поляне в лесу рыжеволосую девушку и склоняет ее к интимным