Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак

Нарушил спящий режим ноутбука и уставился на экран. Прочел свои заметки, просмотрел свои записочки и решил наметить план конкретных действий.

Кое-какую информацию ему удалось выудить из подвыпившего Реброва: хотя бы адрес Ред. Сегодня утром ее отпустят из-за отсутствия улик (с чем Петр был категорически не согласен, поскольку, как ни крути, алиби у нее нет). Но Ребров не такой простой человек и не все мог выложить за ужином — а что, если он решил отпустить ее, чтобы проследить за ней? Куда она пойдет? Кому позвонит?

Но если так, то почему бы и Петру не понаблюдать за ней? Почему бы вообще не познакомиться с ней, используя Женин метод? Вот придумает сейчас, как «внедриться» в ее жизнь, как сделать, чтобы стать ей необходимым или хотя бы немного полезным, и — дело в шляпе!

Что она там говорила про взрослого (а может, и старого) любовника Блу? Если предположить, что он на самом деле существовал и Ред его никогда не видела, то это может сыграть. Но если же она все это выдумала, то это еще лучше — тогда для нее это будет и вовсе интересным. Да она вцепится в него мертвой хваткой, мол, где моя подруга, что ты с ней сделал? Тут главное все выдержать, перетерпеть, а потом и суметь стать для нее другом, союзником. А для этого надо предложить ей свою помощь в поисках Блу. Вот он — ключик к Ред.

Он решил действовать тайно от всех. Утром за завтраком, где собралась вся вчерашняя компания, он сказал, что у него дела в Москве, быстро собрался и поехал.

Женя весь завтрак смотрела на него с подозрением. Но это тоже было понятно — все-таки она знала, что он собирается писать роман, а потому все его дела, поездки теперь могут быть связаны с расследованием. Может, следовало бы взять ее с собой? Но, с другой стороны, он же собирался представиться Ред любовником Блу. Женя могла бы ему помешать. Она девушка активная, инициативная, в любую минуту может принять отдельное от него решение и начать действовать. А этого он допустить не мог.

Когда он выходил из дома, она, единственная из всех, поскольку все-таки женщина, проводила его восхищенным взглядом — как иначе, он же нарядился как английский лорд! Ну или просто, как молодящийся и в то же самое время солидный миллионер: кремовое длинное пальто с кашне цвета темного шоколада, черные брюки, черная водолазка, шикарные темные ботинки. А уж какой аромат распространялся по всему первому этажу! Он все-таки нашел этот парфюм «Бобби Джонс»!

Ему показалось или нет, что Женя его незаметно для всех перекрестила?

Конечно, глупо было предполагать, что Ред выпустят рано утром. Тем более что Реброва вообще еще не было на рабочем месте, он еще уплетал овсянку за компанию с Журавлевым и Борисом. Но Петр по этому поводу не переживал — главное, найти адрес девушки, а там он уже не растеряется. Поговорит с соседями, осмотрит местность, хорошенько обдумает свой разговор с ней. Хотя, если судить по опыту Жени, как бы она ни планировала свой разведывательный, первый разговор с нужным ей человеком, план никогда не срабатывал. Вот все, что бы она ни предполагала, срывалось в первые же секунды, и тогда она начинала импровизировать. А позже, уже умудренная опытом, вообще перестала что-либо планировать. Бросалась, что называется, в холодную воду…

Ред проживала в многоквартирном доме в районе Кузьминок. Подниматься в квартиру было бесполезно — хозяйки еще нет. И что делать? Садиться в шикарном пальто на мокрую скамейку? Ну уж нет. Да и погода ужасная, дожидаться, когда здесь появится Ред, — так можно замерзнуть, промокнуть и простыть. Все-таки февраль, снег с дождем, ветер…

Когда к дому подошла женщина с сумкой, набитой продуктами, Петр поспешил к ней, чтобы с помощью ее ключа от домофона войти в подъезд. Он не был готов к тому, чтобы его спросили, к кому он, собственно, идет. Да какое кому дело?

— Вы к кому? — спросила женщина и строго посмотрела на него из-под надвинутой на самые брови красной шапки.

Она вспотела, и от нее кисло пахло. Длинный зеленый пуховик, черные сапоги. Обычная пенсионерка, которая решила вдруг, что имеет право впускать или не впускать в подъезд постороннего.

— Извините, но почему я должен вам докладывать, к кому иду? Разве не видно, что я не вор какой? Не мошенник?

Он хотел еще много чего сказать. К примеру, чтобы она обратила внимание на то, что он прилично одет и что он точно не собирается грабить. Что его пальто стоит как весь этот подъезд… Но промолчал, конечно.

— Да почем я знаю, что вы никакой не мошенник? — прищурившись, спросила женщина. — Повсюду преступники. Воры и убийцы. Если бы вы шли к кому-то в гости, то позвонили бы в квартиру, и вам бы открыли. Но вы же хотите проскочить без звонка? Вот поэтому я и спрашиваю вас, к кому вы идете. Логично?

— Логично, конечно. Но что, если я хочу сделать сюрприз? Прийти неожиданно, свалиться как снег на голову, к примеру?

— Ну вообще, заинтриговали! Так к кому же, если не секрет? — Женщина, по-видимому, нравилось беседовать с прилично одетым господином, которого она могла унизить и не впустить. — К женщине, полагаю?

— К красивой девушке, ее зовут Светлана Каляпина. И проживает она…

— Светлана? — Женщина нахмурилась. — Каляпина? Но ее же дома нет! Вы кто ей будете?

— Я знакомый ее подруги, Татьяны Муштаковой.

— Танечки-то? Вы что-то про нее знаете? Вы видели ее? Она же пропала несколько месяцев тому назад! Проходите, конечно! Светлану-то сейчас держат в полиции… Вот ведь досталось девчонке! Ни за что ни про что задержали, теперь вот допытываются, куда она подевала подружку… Пойдемте, я этажом ниже живу, но с обеими девочками хорошо знакома. Посидите у меня, согреетесь, я вас чаем угощу. Может, ее скоро и отпустят. Но я-то вас теперь просто так, без разговора, не отпущу! А вдруг вы что-то знаете!

Петр вздохнул с облегчением. Вот удача! Во-первых, его впустят в квартиру, где он согреется, во-вторых, эта разговорчивая особа и сама расскажет ему много чего интересного. Соседи, по мнению Жени, самые полезные свидетели.

Так оно и вышло. Соседка, ее звали Надежда Сергеевна, после того как он представился, повела себя иначе, более уважительно, спокойно, уверенная в том, что видит перед собой порядочного человека, которому