Запах неотправленных писем. Пробуждение - Ляля Прах

родила, не насладившись жизнью, не вкусив ее щедрые плоды. А вслед за этим последовало легкое раздражение на сына, которое быстро сменилось чувством вины и страха – нельзя допускать такие мысли, иначе сына может забрать у нее вселенная, услышав столь нелепый запрос на одиночество.

От осознания всего этого Анне снова стало дурно, она наспех собрала сына, оделась сама и вышла на улицу, чтобы освежить голову. Мысли гнали ее прочь из дома, но и в дороге она все никак не находила утешения. И вдруг вспомнила: «Просто наблюдай за своим дыханием». Анна даже остановилась, потом двинулась вновь, терпеливо стараясь раз за разом возвращаться к ощущению на кончике своего носа, ориентироваться на едва заметный холодок при вдохе и теплое щекотание от воздуха при выдохе.

Это было невероятно, фантастически, но мысли, обуревающие пятью минутами ранее ее голову, моментально растворились, уступив место чувству наполненности и умиротворения. Анна была поражена, вдохновлена и к детской площадке подошла уже совсем в другом умонастроении. Ей так хотелось поделиться своим открытием с Хелен! Но ни Хелен, ни Марка нигде не было. Конечно, они и не договаривались сегодня встретиться здесь, даже не обменялись номерами телефонов. Но почему-то Анна так надеялась, что они увидятся вновь. А между тем вчера вполне могла быть их последняя встреча.

Что Анна знала о Хелен? Ровным счетом ничего, кроме имени и того, что этот человек – родная душа и ее проводник в лучшую жизнь. А быть может, она все только придумала для себя? Возможно, для Хелен она не более чем очередная знакомая, которая не стоит дальнейшего внимания. Анне вспомнились вчерашние слова Стэнли: «Восхитительный бриллиант в твоей коллекции, Хэл». Возможно, ею наигрались уже: надели на выход, как роскошные камни, а теперь убрали в дальнюю шкатулку прочих воспоминаний. Приподнятое настроение снова сошло на нет. Анна откровенно скучала на площадке. А вот Кристоферу определенно некогда было скучать, он занимался изучением мира: упавшим листом кленового дерева, камушком замысловатой формы, песчинками, просыпающимися сквозь пальцы, бегущими по небу облаками. Он проживал эту жизнь полноценно прямо сейчас, изучая и наслаждаясь ее проявлениями в каждый момент времени. А Анна опять упускала возможность жить.

– Ожидания всегда уводят от реальности. А иллюзии лишают жизнь вкуса, – донеслось до Анны. Она моментально наполнилась радостью. Марк уже бежал в песочницу к своему другу, Хелен присела рядом с Анной. Та, как маленький ребенок, кинулась обнимать ее за шею.

– Ну здравствуй, Иден, – обняла ее Хелен в ответ.

– Здравствуй, Хэл.

Анна разжала объятия и посмотрела на Хелен. Элегантный брючный костюм-тройка темного изумрудного цвета красиво облегал ее безупречную фигуру. Кружево черной блузки с черным же камнем броши, застегнутой под самым горлом, идеально сочетались с чернотой ее космических глаз. Волосы были уложены в красивую гладкую прическу, пара завивающихся прядей будто небрежно спускались по лицу. Аристократизм и сексуальность – апогей безупречного женского вкуса, большая редкость. Хелен обладала и этим даром тонкого чувствования граней: никакого снобизма, ни капли пошлости. Идеальная женщина.

– Ты идеальна! Как бы мне хотелось хоть немного быть похожей на тебя, – произнесла Анна.

– Идеальна одна лишь смерть, Иден. Главная задача жизни – стать похожей на себя, моя дорогая. Любое подражание порой отводит от собственной сути на десятки лет, а зачастую и на всю жизнь. Тебе может нравиться в другом то, что лишь демонстрируется изо дня в день, некая социальная ложь, маска общепринятых норм. Но зритель, не побывавший в закулисье, не способен понять всей тяжести труда того, кто так легок на сцене собственной судьбы в этот момент. Понимаешь, о чем я? Как часто, став свидетелем блеска чьего-то таланта, мы решаем владеть таким же богатством и выбираем не свой путь. А потом страдаем от ненависти к своему бессилию, потому что чужой путь оказался нам не по зубам. Ты знала, что лени не существует? Существует одна лишь неправильно выбранная цель. И если мы пытаемся проживать чужую жизнь, это дается нам с огромным трудом, забирая столько ресурсов, что, приложи мы их в поистине дело нашей души, стали бы гениями в том, за что взялись. А так нам суждено оставаться лишь посредственностями, чьими-то тенями, бледными и жалкими копиями тех, из кого однажды мы сотворили кумиров.

Анна вспомнила, как еще в школе, глядя на изящных балерин, мечтала пойти в балетную школу, и сперва ей это даже нравилось, но та боль, которую она испытала, впервые встав на пуанты, лишила ее какого-либо желания продолжать. Вспомнила и то, как ей нравилась игра на гитаре, и она уже представляла, как пишет слова песни, а к ней музыку, и ее песни разлетаются, как горячие пирожки, по всем радиостанциям мира, но когда впервые попробовала взять в руки гитару, зажимать аккорды ее чувствительным пальцам оказалось настолько больно, что больше двух уроков она не выдержала и сдалась. Тогда она винила себя в недостаточной мотивации и самодисциплине, а сейчас поняла четкую взаимосвязь – это не было ее личной мечтой. Она не горела занятием настолько, чтобы идти через любую боль, ограничения, лишения, чтобы поставить все на кон и либо выиграть, либо умереть. Нет. Такого дела она пока еще не обнаружила, ей нравился результат труда других, однако их путь ей действительно был не по сердцу.

– Ты права, Хэл. Я еще не реализовала ту мечту, за которую готова была бы сражаться, которой бы горела. И не перегорала.

– Вот в чем парадокс. Гореть надо не самой мечтой, Иден, иначе эта гонка от цели к цели рано или поздно обесточит тебя. Гореть нужно самой дорогой к этой мечте. Тогда ты не пропустишь жизнь, которая не является целью, но есть всего лишь промежуток от рождения к смерти и обратно.

Анна нахмурилась.

– Знаешь, Хэл, когда тебе изо дня в день портят настроение, никак не набраться ресурса, чтобы хотя бы понять, чего я хочу. Раз за разом все мои силы уходят на то, чтобы зализать очередные раны, которые мне наносят походя и будто невзначай.

– Я крайне сожалею, моя дорогая, что все предыдущие выборы твоей жизни завели тебя туда, где ты есть сейчас. Но в то же время не случись этого всего, наша встреча могла бы никогда не состояться. И неизвестно, случилось бы твое пробуждение когда-нибудь. Я с тобой, я буду рядом до конца, что бы между нами ни случилось, всегда помни об этом. – Хелен взяла ее за руки.

Анна с трудом сдерживала слезы. Это были именно те слова, которые она