Экология внимания - Citton, Yves;

Мартиаль Пуарсон, "экономика внимания влияет на спектакли, которые все больше включают эстетику удивления и перегрузки эффектами", свидетельствуя об интеграции живого спектакля в более широкую сферу "медиа-сообщества".22 Особенно заметный эффект этой интеграции проявляется в том, как экосистема сцены структурируется медиатизированной конституцией "известности", если воспользоваться термином Георга Франка, обозначающим вершину славы в асимметрии внимания, созданной средствами массовой информации. Любое сценическое выступление имеет сакральное измерение, несомненно, из-за символической смерти, которой рискуют исполнители, если их жест (который для артистов и спортсменов по своей природе хрупок) не оправдает ожиданий. Как заметил Эдгар Морин еще в 1950 году, 23 медийная известность, заставляющая сиять ауру звезд, создает впечатление, что живой бог спускается на землю в священное пространство сцены или стадиона, перед нашими ослепленными глазами, в пределах нашего зрения, иногда досягаемости, даже (высшее благословение) достаточно близко для автографа.

Именно для того, чтобы ослабить эффект этой ауры, которая усиливает, освящает и обожествляет обитателей сцены, создавая пугающую и парализующую диспропорцию с непонятными безымянными людьми, составляющими зрительный зал, Оливье Боссон предложил максимальный масштаб 1:1 [l'échelle 1:1].

Эта максима указывает на отношения, которые мы хотим установить с публикой: мы хотим быть в том же масштабе, что и они. [...] В масштабе 1 вы сохраняете определенную непрерывность отношений". Другими словами, 1:1 - это магическая формула, позволяющая избежать ауры, которая быстро окружает людей на сцене и разрушает отношения, делая их преувеличенно асимметричными [. . . .]. Приближаясь к этим местам в масштабе 1:1 (с нашей максимой, нашим инструментом), вы каждый раз спрашиваете себя о действующих аурах, кодах, игре, 1000 предубеждений, которые означают, что там, где вы должны видеть человека, вы его не видите, или почти не видите, как будто он более или менее отсутствует. Мы попытаемся взломать эти коды, увидеть их такими, какие они есть, их искусственность. И как побочный продукт, мы увидим людей, существ и предметы тоже в их явном существовании. Мы увидим их бок о бок, одновременно. Короче говоря, 1:1 имеет отношение к присутствию, которое само по себе отчасти связано с искренностью и, более того, с местами, где мы находим искренность. 24

Реагируя против определенной (медиатизированной, капиталистической) экономики внимания, которая непропорционально увеличивает видимость определенных выдающихся существ за счет механической концентрации огромного количества внимания, масштаб 1:1 стремится установить экологию внимания, которая поддерживает "определенную непрерывность отношений" и , которая очищает привилегированное пространство искренности и подлинности. Но подобная экология в определенном смысле заложена в базовых координатах живого выступления. Несмотря на весь медийный гламур, обожествляющий статус звезд, театральная сцена, рок-клуб или баскетбольная площадка позволяют нам увидеть тела, во всей их уязвимости и хрупкости. Каким бы допинговым ни был спортсмен, какой бы самодостаточной ни была звезда, существует определенная форма "искренности", устанавливаемая телесной близостью. Особая интенсивность встречи со знаменитостью на улице или на сцене происходит именно от того, что мы открываем их в человеческом измерении, в масштабе их биологического тела, через ауру их медийной экзальтации (в которой они, тем не менее, продолжают светиться в наших ослепленных глазах).

Четвертый и последний принцип, который поможет нам понять особые свойства экосистемы внимания, делающие живое выступление привлекательным. ПРЕИМУЩЕСТВО МАСШТАБА 1:1 позволяет нам одновременно воспользоваться асимметрией внимания, создаваемой медиа-аппаратами, и изменить ее размер до масштаба телесного присутствия в ситуации близости.

После наблюдения за Землей с Сатурна, чтобы понять глобальные потоки коллективного внимания, после анализа того, как асимметрия капиталистической экономики внимания раздувает некоторых из нас сверх всяких человеческих размеров, исследование внимания в настоящем возвращает нас к масштабу 1:1. Чтобы построить себя, наша субъективность нуждается в чувствительной близости внимательных тел, испытывающих физическое присутствие: именно в интимной связи с объектами внимания, их эмоциональными тонами, их притяжениями и отталкиваниями - в том, что они пересекают нас и населяют нас через эффекты аффективного резонанса - мы структурируем, ориентируем и поддерживаем нашу личность. Аттенционные экосистемы, предлагаемые ситуациями диалога, преподавания или живого исполнения, обязаны своим богатством, помимо прочего, особой интенсивности, возникающей в установках, устанавливающих присутствие. Наблюдение за жестом в момент его совершения в хрупкости его необходимой импровизации, усиление наших аффектов благодаря эффектам толпы, которые переносят то, что мы чувствуем, за пределы того, что мы знаем, ощущение блеска аурического роста исполнителя при встрече с ним в непрерывности масштаба 1:1 - все это, что способствует богатству беседы, аудитории или театра, теряется, когда мы пытаемся распространить его высохший скелет в форме MOOCs или телевизионного театра.

Совместное внимание, описанное в этой главе, создает эффекты ПРЕЗЕНТАЛЬНОГО УДОВОЛЬСТВИЯ, которые переплетают нашу аффективность через взаимообогащение перекрещивающихся вниманий, общающихся в отношениях непосредственного телесного присутствия. Этот презенциальный энтралмент отличается по своей природе от энтралмента медиа, который направляет наше коллективное внимание, поскольку он формируется в масштабе, который обязательно ограничен количеством участников. Именно поэтому МООК помогут дополнить презенциальное обучение, не заменяя его. Именно поэтому, по мере расширения наших онлайн-коммуникаций, мы должны научиться восстанавливать совместные пространства присутственного внимания - в классе, в компьютерном классе, в театре, в музее, в кафе, в культурных и религиозных местах. Мы безнадежно нуждаемся в хранилищах [voûtes] 25 , где мы можем резонировать и рассуждать вместе: именно мы должны защитить и изобрести те, которые помогут нам лучше думать и действовать вместе, и быть более присутствующими для себя, поскольку мы лучше гармонизируем с вниманием других. Наша самая насущная потребность, возможно, заключается в том, чтобы ВОЗВРАЩАТЬСЯ!

Примечания

1. О совместном внимании, которое является недавней областью исследования, см: Its Origin and Role in Development, ed. Chris Moore and Phil Dunham (Hillsdale (Mich.): Lawrence Erlbaum Associates, 1995); Naomi Eilan et al., Joint Attention and Other Minds (Oxford: Oxford University Press, 2005); Joint Attention: New Development in Psychology, Philosophy of Mind and Social Neuroscience, ed. Axel Seeman (Cambridge (MA): MIT Press, 2012).

2. Vilém Flusser, La Civilisation des médias, p. 103.

3. Во французском языке слова attentive (attentif) и considerate (attentionné) однозначно означают внимание.

4. Daniel Bougnoux, Introduction aux sciences de la communication [Введение в науки о коммуникации] (Paris: La Découverte, 2001), pp. 71-2.

5. Robert Caron, 'Les enfants savent déjà résister' Les Actes de lecture, no.125, March 2014, p. 55. Помимо статьи Кэтрин Хейлз "Гипер- и глубинное внимание...", на сайте об этих вопросах см. также Philippe Meirieu, "À l'école, offrir du temps pour la pensée", Esprit, no. 401, January 2014, pp. 20-33.

6. Кэти Н. Дэвидсон, Теперь ты это видишь: How Technology and Brain Science Will Transform Schools and Business for the