Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

пиратов, Людовик снабжал кораблями и солдатами бывшего короля Англии Якова, чтобы тот сражался за свой «законный» трон. Яков являлся знаменем французского вторжения, тайно спланированного якобитами. Если вывести Вильгельма из игры, путь к власти оказался бы более простым и менее кровавым. Несколько заговоров уже провалились. Очередной случился в 1696 году.

В воздухе повеяло государственной изменой. Герцог Бервик, граф Эйлсбери, капитан Джордж Портер, сэр Томас Ро из Ислингтона, сэр Уильям Паркинс, сэр Джон Френд, капитан Роберт Чарнок, лейтенант Эдвард Кинг, сэр Джордж Барклай и другие планировали раз и навсегда избавиться от Вильгельма. Заговорщики никогда не собирались в одном и том же месте, но регулярно «сталкивались» друг с другом в трактире «Nags Head» в Ковент-Гардене, таверне «Sun» на Стрэнде и в таверне «Globe» в Хаттон-Гардене. Заговорщики использовали кодовые слова. Вильгельм именовался «Щеголем», а план убийства – «Ударом в голову»[452].

Враги-католики планировали напасть на Вильгельма в феврале 1696 года, когда он будет возвращаться с охоты. Король был человеком привычки и при возвращении во дворец беспечно пересекал Темзу на переправе в лесистом местечке Кью. Офицер шотландской армии генерал-майор сэр Джордж Барклай собирался устроить засаду на охотников в узком месте между Брентфордом и Тернем-Грин на окраине Лондона. Затем заговорщики атакуют Лондонский мост, биржу, Савойский дворец, Уайтхолл и Тауэр. При этом будет уничтожена королевская конная гвардия.

По меньшей мере сорок человек возглавят нападающих, вооружившись мушкетонами, мушкетами и пистолетами. Якобиты собирались атаковать верхом и пешком, двигаясь из нескольких трактиров, разбросанных по Брентфорду и Тернем-Грин:

Сразу же по прибытии кареты на улочку они должны запереть ворота, и заговорщики должны разделиться на три части. Некоторые из них, прежде имевшие опыт сельской жизни, должны набросать колья… в самом узком проходе, чтобы предотвратить всякую возможность побега. Затем мистер Чарнок со своим отрядом должен атаковать охрану с тыла, а Руквуд и Портер с другим отрядом напасть с двух сторон на оба фланга охраны. Цель еще одного отряда – карета Его Величества, этот отряд состоял из восьми человек и находился под особым руководством сэра Джорджа

Барклая[453].

Из мушкетонов в королевскую карету выпустят семь или восемь пуль. Затем все закончится, для Якова откроются море и дороги, он двинется на Лондон и вернет свое по праву рождения. На этот раз слава достанется им. Вторжение из Франции в Англию зависело от успеха этой миссии. Если бы Вильгельм пережил нападение, то его ждал корабль – переправить через Ла-Манш в какую-нибудь мрачную темницу на вечное забвение.

Однако в последний момент об этом плане стало известно королю. Не успел Вильгельм отправиться на охоту, как «все охранники вернулись в большой спешке, их кони были в пене». Подвергнув себя огромной опасности, в ряды якобитских заговорщиков проник шпион Мэтью Смит; в своей книге «Мемуары секретной службы», вышедшей в 1699 году, он хвастался: «Я уверен, что от меня ничего не укроется, и рискну поручиться за это жизнью». Благодаря его разведывательным службам под стеной сада в доме сэра Уильяма Паркинса обнаружилось большое количество оружия. Девять убийц казнили[454]. На этот раз английским агентам повезло. Однако было ясно: враг нанесет новый удар. Чтобы расстроить французские планы, требовались великие умы и сильные люди.

Лондон был приперт к стенке. Британия кишела преступниками, тайно планировавшими убийства и мятежи. Даниель Дефо доподлинно знал, что французский король «тратит на разведку больше денег, чем все остальные европейские государи»[455], о чем и говорил Генри Эвери на дружеской пирушке при встрече[456].

Король Вильгельм и узкий круг его советников нуждались не только в зорких глазах, но и в острых умах, и в ловких руках. Самой насущной проблемой по-прежнему оставалось то, как заставить парламент выделить деньги на содержание большой армии, необходимой для борьбы с Людовиком. Требовалась постоянная армия из 40 000 человек. В ноябре 1697 года широкий общественный резонанс вызвал анонимный памфлет «Рассуждение, доказывающее, что постоянная армия несовместима со свободным правлением», в котором говорилось, что уставшее общество настроено против Вильгельма. Сторонникам изгнанного Якова II отчаянно хотелось, чтобы силы Вильгельма сократились до минимума, в то время как сквайры-тори, чьи налоги шли на покрытие военных расходов, голосовали своим кошельком. Англии приходилось избегать сражений за рубежом.

Репутация Вильгельма как спасителя Англии получила сильный удар. Свою уродливую голову подняла старая добрая ксенофобия. Новый король был не просто иностранцем, которому не доверяли; ходили слухи, что он завел отношения с двумя мужчинами[457]. Вильгельм сторонился своих английских и шотландских подданных. Он много времени проводил не в Англии, а на континенте, занимаясь военными учениями или развлечениями. Между королем и обществом разверзлась глубокая коммуникационная пропасть. Принца Оранского, которого когда-то приветствовали как национального героя, стали с негодованием воспринимать как иностранца, которому требуются голландские войска – для охраны и поддержки в непопулярной войне с Францией.

Дефо принадлежал к немногочисленным упрямцам, посвятившим себя служению делу Вильгельма. От Дефо, как государственного пропагандиста и секретного агента, требовалось писать быстрые ответы политическим врагам или тем, кого он называл «ворчунами»[458],[459]. В 1697 году Даниель продемонстрировал всю мощь своего пера, верноподданно выпалив чернилами, а не порохом в сочинении «Некоторые размышления по поводу недавно опубликованного памфлета». Он утверждал, что аргументы в пользу устранения армии на Британских островах иллюзорны. В итоге армию сохранили, но сократили, оставив менее десяти тысяч человек – существенно ниже той минимальной численности 15 000, которую хотелось Вильгельму. Десять тысяч солдат были практически бесполезны. И тем не менее Дефо доказал свою преданность делу.

Теперь он уже не просто говорил и писал, но и действовал тайно. В апреле 1698 года его отправили на север в поисках информации для Чарльза Монтегю, 1-го графа Галифакса, канцлера Казначейства и регента в отсутствие короля. До Лондона дошли слухи, что Шотландская компания по торговле в Африке и Индиях пытается нарушить монополию Ост-Индской компании, которая в это время сильно – возможно, смертельно – ослабела вследствие пиратского нападения Генри Эвери. В конце 1697 года в заливе Ферт-оф-Форт начали готовить корабли St. Andrew, Caledonia, Unicorn, Enterprise и Dolphin: 1200 поселенцев собирались основать шотландскую колонию в регионе Дарьен на Панамском перешейке – стратегическом плацдарме между Колумбией, Мексикой и Флоридой. В начале июня 1698 года на стенах кофеен в Эдинбурге и Глазго появились объявления, в которых поселенцам предлагалось попрощаться и приготовиться к плаванию[460]. Среди этих мечтателей были и участники разбоев Эвери на Fancy[461].