Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

class="p1">Худшего для Англии момента выбрать было нельзя. Монтегю проталкивал стоивший два миллиона фунтов план по созданию новой, более могущественной Ост-Индской компании. Дефо придумал коммерческий предлог для посещения Шотландии и рыскал по кофейням Эдинбурга и набережной Лита[462] в поисках сплетен и сведений, полезных для канцлера Казначейства. Однако рай для шотландцев обернулся земным адом. Болотистый Дарьен оказался страной проливных дождей, желтой лихорадки и смерти. Ежедневно умирало по десять человек. Английские и испанские купцы отказывались торговать с шотландцами. Когда испанцы задумали напасть на терпящую бедствие колонию, пришельцы бежали. Домой в Шотландию вернулось менее трехсот человек[463]. Затея закончилась катастрофой. Дефо получил метку правительственного агента. У короля появился новый защитник.

Зловещие ветры перемен, пронесшиеся по политическому ландшафту, пока Дефо находился в Шотландии, принесли шпиону очередное разочарование. Монтегю внезапно выпал из фавора. Вскоре отменили налог на стекло, и Дефо лишился жалованья в 100 фунтов. Томаса Нила и Далби Томаса поймали на растрате средств для Миллионной лотереи[464]. В начале 1699 года Нила исключили из Палаты общин за подкуп на предыдущих выборах; в декабре того же года он умер. В феврале 1699 года парламентский пристав взял под стражу Далби Томаса[465].

Покровители и связи Дефо рухнули, словно карточный домик. Лишившись политической поддержки, бывший коммерсант потерял почву под ногами, но его заставляли действовать. Отныне он будет все сильнее втягиваться в мутный мир разведки и создания пропагандистских текстов. Во имя короля и страны.

Глава 14

Исчезновение

«Да, да, да. Всем, кому есть что сообщить суду, следует присутствовать», – выкрикнул судебный глашатай. Сэр Чарльз Хеджес стукнул своим молотком. Дело против членов экипажа Генри Эвери – Джозефа Доусона, Эдварда Форсайта, Уильяма Мэя, Уильяма Бишопа, Джеймса Льюиса и Джона Спаркса, которых ввели в Олд-Бейли «дважды закованными» в железные цепи[466], – выходило из-под контроля. Толпа, напиравшая на окна и двери, не испытывала никакого уважения к закону. Вообще никакого. Негромкие разговоры с мест для публики, занятых политиками и газетными борзописцами, – не та атмосфера, в которой любил рассматривать дела судья Адмиралтейского суда. Все уважение улетучилось. Стояло 31 октября 1696 года[467].

Процесс не был обычным. Тайный совет жаждал крови и плахи – после катастрофы первого разбирательства, когда обвиняемых дерзко признали невиновными. Слушания по делам о пиратстве обычно не велись в Олд-Бейли, дворце правосудия страны[468]. Но не в этом случае. Предполагалось, что показательный суд ясно даст понять падишаху Великих Моголов и всему миру: Британия не несет ответственности за шайку изгоев, пиратствующих в индийских морях. И вот мир приготовился наблюдать. Сэр Чарльз, восседающий под гирляндами флагов и королевским девизом Dieu et mon droit («Бог и мое право»), очень тщательно подбирал слова вступительной речи. Ведь иностранцы будут смотреть на результат как на зеркало действий целой нации:

Наши враги с радостью найдут повод сказать, что таким негодяям, которые находятся вне защиты любых законов и гражданского правительства, потворствуют те, кто борется за суверенитет на морях. Варварские нации будут упрекать нас, что мы – гавань, прибежище и гнездо пиратов; а наши друзья удивятся, услышав, что враги торговцев и всего человечества находят укрытие в этом древнем месте торговли[469].

Сэр Чарльз с трудом улавливал ход своих мыслей. Он яростно стукнул молотком и отправил всех на ранний обед. В своих покоях судья толкнул задвижку на двери и рухнул в кресло, предварительно заказав ростбиф и полбутылки кларета. Трапеза поднимет настроение или хотя бы обеспечит ему тишину и покой для перечитывания своих путаных записей.

Во «Всеобщей истории пиратства» про Эвери сказано: «Вокруг него поднято было много шума… и его почитали весьма важною персоною. В Европе говорили, что он возвел себя в королевское достоинство и стал основателем новой монархии»[470]. Но теперь источник шума исчез. Где он, черт возьми? Предполагалось, что в его отсутствие сэр Чарльз на этом судебном фарсе признает виновными шестерых арестованных членов его экипажа.

Судья пришел к выводу: вскоре после своего краткого пребывания на Нью-Провиденс Генри Эвери понял, что петля затягивается. Пассаты быстро разносили новости от одной колонии к другой. За ними, несомненно, вскоре последуют ищейки. Вопрос в том, когда закончится песок в часах, и будет ли безопасно хоть где-нибудь – в Индии, Африке, Америке и Европе?

Гостеприимство губернатора Николаса Тротта обеспечивалось только постоянными взятками. Индия – пороховая бочка, готовая взорваться. Англия обязана ответить огнем. Эвери требовалось собрать манатки и исчезнуть. Где спрятаться? Остров Нью-Провиденс – английская колония с ожидающимися здесь блюстителями закона – отпадал. Соблазнительный вариант с исчезновением в джунглях Мадагаскара. Нью-Йорк, Род-Айленд, Бостон и Ямайка – британские территории. Приговор и виселица. Сэр Чарльз Хеджес прочел в своих записях, что король пиратов сделал то, чего никто не ожидал, – направился прямиком в логово льва: в Англию.

Записи судьи следовали в хронологическом порядке. Джон Данн из Рочестера, дезертировавший из Королевского флота, отправившийся в 1693 году в Ла-Корунью на поиски испанских сокровищ[471], а затем ставший членом экипажа Fancy, поклялся под присягой подробно рассказать о рейде Эвери в обмен на свою жизнь и 1000 фунтов стерлингов, предложенные государством и Ост-Индской компанией. «Ну, это мы еще посмотрим», – пробормотал под нос сэр Чарльз. Вопреки собственному желанию, он не мог не поразиться дерзости опытного пройдохи Эвери.

В мае 1696 года Генри Эвери заплатил 600 фунтов за небольшой, но прочный шлюп Seaflower водоизмещением 50 тонн под командованием Джозефа Фаррелла, бывшего капитана корабля Portsmouth Adventure, который вместе с Fancy атаковал «Ганг-и-Савай». Экипаж из пятнадцати человек и четыре пушки – достаточно, чтобы защитить пассажиров и драгоценный груз Seaflower, не вызывая при этом подозрений. Ценности прикрыли популярными американскими товарами – табаком и мехами[472]. Подгоняемый попутным ветром пират миновал Новую Англию и Виргинию[473] и менее чем через месяц плавания высадился в рыбацкой гавани Данфанахи – самом отдаленном уголке на севере Ирландии, который смог найти. Скучающий таможенный чиновник графства Донегол обрадовался, получив по 10 фунтов за каждого из шестнадцати пассажиров, а три джентльмена и женщина заплатили по 20 фунтов. Все, что требовалось от чиновника, – отвернуться, а потом рассказывать всем интересующимся про очередной сонный месяц[474]. Помимо Эвери, Seaflower доставил домой Филипа Миддлтона, Джона Данна, Джона Строгера, Натаниэля Пайка, Питера Соунеса, Генри Адамса, Фрэнсиса Френьера, Томаса Джонсона, Джозефа Доусона, Сэмюэла Доусона, Джеймса Льюиса, юнгу Джеймса Хэмонда, Джона Спаркса, Джозефа Госса, Чарльза Хокинса,