Семейная драма XVIII столетия. Дело Александры Воейковой - Александр Борисович Каменский

при сем письме выше сего помянутых копии усмотреть соизволите, препядствующия мне во всех местах достигнуть в обидах моих суда законнаго, так что таковым их притеснением соделали оне дело сие казусным и вывели из пределов общего порятка. И таковая крайность редко слыханнаго бедствия принудила меня прибегнуть к МОНАРШЕМУ ПРЕСТОЛУ и слезно изпрашивать: прими милостивно, АВГУСТЕЙШАЯ МОНАРХИНЯ, бедствующую в роде человеческом и несчастнейшею мать, производящею иск за детей своих малолетных и сама за себя по силе узаконения, состоявшегося 1787-го года апреля 21-го дня по 17-му и 23-му пунктам изображеннаго. Войдите в стесненное состояние отовсюду могуществом, так что четвертой год не могу только того получить, чтоб дан был мне суд законной и, где я не просила, нигде мне не дано. И сам правительствующий Сенат, пока не перепрошен был мне противуборствующими, тогда по делу сему дал свои два правосуднейшия указа для изыскания в нем истинности. А ныне третьим указом своим, зделанным указ на указ по одному сему делу другим совсем видом, и все то данное правосудие у меня отнел, не повелев больше производить по нем законнаго производства, на то самое, чтоб вся истинность в деле сем сокрылася и я бы не доказала моей правости и тяшких обид судом законным. И теперь нет уже никакой надежды, кроме милосердия ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, получить мне в деле оном законное правосудие за силою сего последняго сенатскаго решения, в коем все способы у меня к тому отнеты. Услыши, МАТЕРЬ ОТЕЧЕСТВА, дерзнувшею открыть пред ВАМИ, как пред самим всевидящим, истинность моего дела, удостой в женах несчастнейшею выслушанием сего дела моего. От сего зависит все мое и шестерых детей моих благополучие. ВЫ только единая можите изъять из той бездны зол наших, в коем мы ныне коварством и злобою жаждущих нашего имения и вмешавшихся из взятков в дело наше погружены находимся, так что имение наше все стало расточено, а дети мои погублены недостойным им содержанием и распределением судьбы их так плачевно, как только злоба изобразить им то может, разными случаями к вечной пагубе их приводящей. А потому от ВАС только единой теперь зависит все их счастие. Спасение судьбы и жребий целаго века их в ВАШЕ покровительство дерзаю повергнуть. Не возгнушайтеся, ПРЕМУДРАЯ в свете МОНАРХИНЯ, таким сирым быть МАТЬ и покровительница, которыя инаго спасения кроме всевышняго Бога и ВАС, совместница его, не имеют. Да умилостивит он руководливых своего промысла сердце ВАШЕ МОНАРШЕЕ к помилованию таких страждущих и безвинно погибших за имение отца их, которому, льстяся, многия беззаконно присвоить, и за то предали нас сему бедственному состоянию.

Сие прошение мое для доклада ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ подавала я Александр Васильевичу Храповицкому, запечатавши и подписанное в собственныя ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА руки с прописанием во оном письме сих ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИХ узаконений, коими ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО открыли свободной путь к спасению каждному утесненному данною в 1763-м году июня 25 дня инструкциею учрежденным для принимания прошениев, подаваемых ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, и каким им образом с просителями поступать 9-м пунктом[94], и средство к тому предписать СОИЗВОЛЕЛИ. Согласно ж тому и прежней законодатель ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ПЕТР ВЕЛИКИ[Й] в указе своем 1722-го года апреля 17-го дня написать соизволил: «ежели случатся челобитчики такия, что оне где подавали, а там их задержали и прислали оне чрез других, или сами каким случаем освободилися, или инако как делалося по страсти, так что посяшкою, маною или молчанием и проволочкою о сем рекетмейстеру будут бить челом, или из челобитной усмотрит, или сам такое дело сведает, что для вышеписанной страсти нигде зделано не будет, то с такими челобитчиками явятся ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ и донесть и челобитчиков представить»[95] и в сем точно благонамерении. И в высочайшем ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА о управлении губерний Учреждения, клонящимся единственно к облагодетельствовании человечества, к покою и тишине ВАШИХ подданных, матернею к народу ВАШЕМУ изъявили милость, что монаршие ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА желание не удовлетворится иное жертвою от судей, как только судом правым и непорочною их совестию.

Но каковыя светейшия узаконении ободрили меня, в женах несчастнейшею, повергнуться к стопам ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА с пролитием горчайших слез моих, извлекаемых от матери[96], лишенной детей своих коварством и насилием в самое то время, когда наибольшия должна была прилагать старании об их добром и чесном воспитании, исполняема будучи родительскою к ним любовию и матери им соболезнованием, сострадая более об их сей злой участи, нежели о своих собственных тяшких и редко слыханных обидах и утеснениях таких, что четвертой год при сем несчастии нашем и при неусыпных стараниях моих суда законнаго не получала ни от московскаго главнокомандующаго при всей его добродетели и справедливости. Мне от него во оном отказано по притчине немилости и величайшего и публичнаго ко мне гонения от сенатскаго обер-прокурора князя Гаврилы Петровича Гагарина, роднаго племянника супруге Петра Дмитриевича Еропкина, которой Гагарин персонально и неоднократно мне приговаривал, чтоб я просила, где хочу, но он меня уверяет, что я нигде суда себе не найду. А его сиятельство сам оному делу будет ходатай и заступник. (Просила же я сего правосудия от его превосходительства Петра Дмитриевича по силе высочайшаго узаконения Учреждение о губерниях 84-й статьи, как государеву наместнику благочиние и полиция сельская и градская подчинены, то он и имеет пресекать всякаго рода злоупотребление, а наипаче роскошь безмерною и разорительную, обуздывать излишество, беспудствия, мотавство, тиранство и жестокости. XXV главы того же ВЫСОЧАЙШАГО Учреждения 391-й статьи между протчим прописано: смирительны[й] дом устонавляется ради таких людей обоего пола, которыя непотребнаго и невоздержаннаго жития, для людей, которыя впадут в непотребство, начнут расточать имение, дом свой разорять, долгов накоплят и чинят[97] непотребности, противныя чести, для таких, которыя бе[з] стыда и зазора иметь будут явно поведение, добронравию и благочинию противное.) А равно и от резанского правящаго должность генерала-губернатора Гудовича не получила суда законнаго по двум насланным к нему сенатским указам. Ибо мое несчастие так велико и отлично от других, что и сам Правительствующей Сенат прежде на прошение мое в 1787-м году марта от 16 июля и от 4 числ двумя своими указами дал мне по сему делу правосудие со изисканием в нем всей истинности и о пресечении всех злоупотреблений и тяшких моих и детей наших обид, подведя оное прошение под вышепомянутое узаконение ВЫСОЧАЙШАГО Учреждения о губерниях 84-й и 391-й статей и избавя меня по прошению моему производством дела сего от московской губернии, а препоручил оное по желанию моему в руководство