Подобие совести. Вина, долг и этические заблуждения - Георгий Игоревич Чернавин

она сама диктует, благо и по своему бытию, и предстает таковым по суждению разума; поэтому, если не делается [то, что она диктует] – то это зло; а если делается – то это благо. Но заблуждающаяся совесть обязывает лишь привходящим образом, а именно: если она велит что-то сделать, то это, рассматриваемое по своему бытию, не является благом, необходимым для спасения, а только воспринимается как благо. И, следовательно, так как совесть налагает путы, только следуя за тем, что есть благо, в данном случае она не обязывает волю сама по себе, а лишь привходящем образом, то есть на основании постижения, которое оценивает нечто как благо; и поэтому, если некто делает нечто, что само по себе является злом, но что заблуждающийся разум оценивает как благо, то он не избежит греха. Если же он, напротив, этого не делает, то все равно становится жертвой греха, ибо достаточно отсутствия одной какого-нибудь [составляющей] блага, чтобы что-то называлось злом, – недостает ли того блага, которое является привходящим, а именно того, посредством которого вещь постигается как благая или не благая, или же отсутствует благо, которое принадлежит вещи самой по себе. Но если есть только это первое, а именно [недостаток] привходящего [блага], то по этой причине акт [воли] не будет благим. (Thomas Aquinas [6895] Super Sent., lib. 2 d. 39 q. 3 a. 3 co.)[117]

Рекомендация: слушая диктат совести, отделять сущностное от привходящего, безусловно, здравая; но она не учитывает возможность того, что Злой Гений заставляет меня совершать ошибку «всякий раз, когда я прибавляю к двум три или складываю стороны квадрата либо произвожу какое-нибудь иное легчайшее мысленное действие» (Декарт 1994, 19), а также когда пытаюсь отличить сущностное от привходящего.

В «Сумме теологии» (Iª-IIae q. 19 a. 5 co.)[118] Фома сходным образом излагает позицию францисканцев по вопросу о том, обязывает ли совестьerronea, приводя все тот же пример этически нейтрального действия: «человеческий разум, или совесть, заблуждается, если он сообщает человеку, что некое само по себе нейтральное действие, например, поднятие соломы с земли, запрещено или необходимо» (Фома Аквинский 2006, 248; Thomas Aquinas [34383] Iª-IIae q. 19 a. 5 co.). Возражения же Аквината получают дополнительный поворот[119]:

Отвечаю: поскольку совесть, будучи применением знания к некоторому действию, суть своего рода предписание разума, то спрашивать, является ли противящаяся заблуждающемуся разуму воля злой, это все равно, что спрашивать, налагает ли путы заблуждающаяся совесть. […] Если, таким образом, заблуждающийся разум предлагает ей это как нечто злое, то воля склоняется к нему как к чему-то злому. Следовательно, воля зла постольку, поскольку желает злое, но не потому, что оно действительно само по себе является злым, а потому что оно зло акцидентно, будучи схваченным как такое разумом. И точно так же вера в Христа сама по себе блага и необходима для спасения, но воля склоняется к ней как именно к тому, что предложено ей разумом. Следовательно, если она [т. е. вера] будет предложена [воле] разумом как нечто злое, то и воля будет склоняться к ней как к чему-то злому, и не потому, что она [т. е. вера] зла сама по себе, а потому, что она зла акцидентно, вследствие именно такого вот схватывания разума. Поэтому Философ говорит, что «невоздержанным является тот, кто не следует истинному суждению сущностно, хотя акцидентно он также не следует и ложному суждению» [Аристотель 1151a-b]. Из этого следует, что независимо от правоты или заблуждения разума, в абсолютном смысле слова любая вступившая в конфликт с ним воля зла. (Фома Аквинский 2006, 247–249; Thomas Aquinas [34383] Iª-IIae q. 19 a. 5 co.)

В структуру совести (как и разума) встроено «схватывание (apprehensio)»; в том числе оно может обернуться схватыванием блага как зла и зла как блага. То, что совестьerronea запрещает нам (или обязывает нас) подбирать соломинку с земли, – это еще полбеды; главные трудности возникнут тогда, когда ее суждения будут опираться на ошибочные схватывания. Тогда мы окажемся в своего рода тупике: пойдя против совестиerronea, убежденной, что черное – это белое, мы погрешим против совести. Даже если акцидентно, привходящим образом мы и окажемся правы (случайно не пойдем по ложному пути) в том, что черное – это черное, а белое – это белое, мы попадем в верное утверждение случайно (пальцем в небо), а не следуя диктату совести и разума. Мы все равно не будем следовать истинному суждению сущностным образом. Можно представить себе фантасмагорическую ситуацию, когда некто утверждает: «черное – это черное, а белое – это белое» – и, как ни странно, тем самым идет против своей совести (совестиѰ), которая подсказывает ему обратное.

И в «Комментариях к „Сентенциям“», и в «Сумме» есть еще один дополнительный интересный поворот сюжета, а именно иерархические отношения, в силу которых парадоксальным образом приказ наместника короля «именем короля» обязывает даже в большей степени, чем сам приказ короля (даже если король не отдавал такого приказа):

Диктат совести обязывает больше, чем божественное предписание, в силу которого он налагает путы; ведь ясно, что если бы приказ короля не достигал народа, кроме как через какого-нибудь наместника короля, и если бы наместник сказал, что это приказ от короля, хотя это было бы неправдой, то его слово обязывало бы как приказ короля; так что ослушавшиеся заслуживали бы наказания. (Thomas Aquinas [6898] Super Sent., lib. 2 d. 39 q. 3 a. 3 ad 3)[120]

Странным образом, диктат совести обязывает больше, чем заложенное в нем божественное предписание (даже если оно в нем не заложено). Здесь содержится несколько важных предпосылок:

– король обращается к поданным только через наместника;

– наместник короля может лгать.

Получается: приказание наместника «именем короля» обязательно к исполнению как приказ короля (поскольку он служит его рупором) и даже в большей степени, поскольку ослушаться его значило бы ослушаться не только предполагаемого приказа короля, но еще и его наместника (даже если наместник короля лжет).

«Если человек думает, что распоряжение проконсула совпадает с распоряжением императора, то, пренебрегая распоряжением проконсула, он тем самым пренебрегает и распоряжением императора» (Фома Аквинский 2006, 249; Thomas Aquinas [34385] Iª-IIae q. 19 a. 5 ad 2); то есть ослушаться диктата (пусть и заблуждающейся) совести о том, какой поступок будет благом, – значит пойти против блага, а вдобавок, и против совести.

Вернемся к вопросу о том, в каком именно смысле обязывает совестьerronea. В «Вопросах на различные темы» Фома в этой связи задействует тот же инструментарий, что и в «Комментарии к „Сентенциям“» и «Сумме»,