Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности - Леонид Михайлович Млечин

Всю корреспонденцию, в коей будут обнаружены контрреволюционные вложения в том виде, в каком она будет обнаружена, т. е. с сохранением оболочек, высылать в отдел Политконтроля вместе с копиями данных, требуемых предыдущим пунктом».

Отдел политического контроля занимался цензурой и перлюстрацией почтово-телеграфной корреспонденции. Прежде цензуру вводили только в военное время. Но советские руководители исходили из того, что война с капиталистическим миром продолжается. Просматривалось все, что поступало из-за границы.

Люди Ягоды следили также за тем, что печатается в типографиях и продается в книжных магазинах, какие фильмы демонстрируют в кинотеатрах и какие спектакли ставят театры.

Подчиненные Ягоды переусердствовали. Запросто вскрывали и дипломатическую переписку. Посольства и консульства в Москве жаловались в наркомат иностранных дел.

Начальник контрразведывательного отдела ОГПУ Артур Артузов докладывал о своих успехах начальству:

«Нам удалось получить целый ряд шифров и кодов, на основании которых большинство телеграфных сношений иностранных государств нам известно. Техническому отделу КРО удалось ряд миссий оборудовать специальными техническими приспособлениями. КРО ОГПУ перлюстрирует периодически ряд иностранных дипломатических почт, а также всю корреспонденцию отдельных иностранцев. Кроме того, проводится оперативная работа в заграничных вагонах».

В международных вагонах охотились за иностранными дипломатическими курьерами. Одних пытались соблазнить красивые женщины, работавшие на контрразведку. Другим подсыпали снотворное в надежде выманить у сонного дипкурьера его драгоценную сумку хотя бы на пару часов. В оперативную группу включали фотографа, который быстро переснимал документы, если удавалось добраться до дипломатической переписки.

Чекисты часто действовали неумело, и, когда иностранные посольства это обнаруживали, возникал скандал. Объясняться приходилось наркомату иностранных дел.

14 августа 1923 года Генрих Ягода объяснил подчиненным:

«Ввиду повторяющихся нареканий со стороны иностранных миссий и торговых представительств о чинимых препятствиях на пограничных пунктах и в других местах к пропуску печатных произведений на иностранных языках для их личного пользования, ГПУ вторично подтверждает, что все аккредитованные иностранные миссии, торговые представительства на правах последних, а равно консульства, пользуются правами беспрепятственного получения из-за границы печатных произведений на иностранных языках для личного пользования в количестве, не вызывающем особого подозрения. Пограничным пунктам предлагается упомянутые произведения в адрес вышеназванных представительств пропускать без досмотра».

Недавнего начальника Ягоды в наркомате внешней торговли Леонида Красина отправили полпредом в Англию, затем во Францию и опять в Англию – уже до самой смерти от рака крови (ровесник Ленина, он пережил его на два года). Чтобы сделать Красину приятное, за ним сохраняли должность наркома внешней торговли. Хотя непонятно, как можно руководить целой отраслью из Парижа или Лондона. Впрочем, среди большевиков в торговых делах он понимал лучше всех.

Красин считал, что восстановление экономики страны возможно только путем получения значительного внешнего займа. В январе 1922 года он добился получения краткосрочного займа в 200 миллионов золотых марок от немецкого банка «Эльбфельд» на покупку машин и локомотивов в Германии.

На XII съезде партии в апреле 1923 года Красин внушал товарищам по партии:

– Главная цель нашей внешней политики есть получение кредитов, которые нам нужны для восстановления крестьянского хозяйства, для транспорта, для промышленности и для стабилизации нашего рубля.

Одновременно Красин поставил вопрос о развитии экспортных отраслей (целлюлозная и бумажная промышленность, производство марганца, добыча нефти, производство спичек, маслоделие, льноводство, зерно) с целью получения валюты, необходимой для того, чтобы расплатиться по долгам.

Но Красин был неизлечимо болен и 24 ноября 1926 года умер в Лондоне. С его смертью из советского правительства ушел один из немногих здравомыслящих и понимающих мир людей. И это перечеркнуло немало полезных для страны контрактов.

В Германии инициатором военного сотрудничества с Советской Россией являлся главнокомандующий рейхсвером генерал Ханс фон Сект. В 1921 году в военном министерстве Германии была создана специальная группа, которая занималась Россией. Ее представителей включили в штат немецкого посольства в Москве.

А.Х. Артузов.

[Из открытых источников]

Руководители советской разведки Артур Артузов и Михаил Трилиссер успешно вели закордонную работу, но не ладили с Генрихом Ягодой, что повредило их карьере

М.А. Трилиссер.

[РГАСПИ]

В 1922 году было подписано соглашение с авиастроительной компанией «Юнкере» о производстве на заводе в Филях в Москве самолетов и авиамоторов. С помощью немецких фирм в России производились самолеты, танковые моторы, стрелковое оружие, артиллерийские снаряды, боевые отравляющие вещества, на которые в те годы военные возлагали особые надежды. Под Самарой построили завод по производству химического оружия. Это место называлось Иващенково, потом его переименовали в Троцк, в 1929-м – в Чапаевск.

Летом 1929 года рядом с Казанью в Каргопольских казармах открылись секретные танковые курсы для советских и немецких танкистов. Немцы прислали 12 танков и организовали учебу. Работу курсов инспектировал фанатик бронетанковых войск генерал Хайнц Гудериан, который был поражен бесхозяйственностью в Советском Союзе и открыто говорил об этом.

Постановление Политбюро ЦК РКП (б) о разрешении Г.Г. Ягоде присутствовать на заседаниях Политбюро на время отпуска В.Р. Менжинского.

13 августа 1925. [РГАСПИ]

В знак особого доверия политбюро разрешило Ягоде присутствовать на заседаниях высшего органа власти во время отпуска Менжинского

Все это было выгодным для Красной армии и проходило под контролем особых отделов. Но ведомство госбезопасности крайне настороженно относилось к экономическому сотрудничеству с Германией. Чекисты считали иностранных инвесторов и работавших в России иностранных специалистов шпионами.

Чичерина раздражало особое внимание чекистов к немецким партнерам. Летом 1922 года он делился со своим заместителем по наркомату Львом Михайловичем Караханом: «Тут мы наглупили больше, чем в чем-либо другом. Идиотское вмешательство Уншлихта (заместитель председателя ГПУ. – Л. М.) грозит уничтожением одному из главнейших факторов нашей внешней политики».

Дзержинскому все виделось в ином свете. Он писал своему заместителю Генриху Ягоде и начальнику Иностранного отдела ОГПУ Михаилу Абрамовичу Трилиссеру:

«У меня сложилось впечатление, что вообще германское правительство и монархические и националистические круги ведут работу на низвержение большевизма в СССР и ориентируются на будущую монархическую Россию… Случайно ли, что концессия “Юнкерса” фактически ничего почти делового нам не дала? Верно ли, что в этом только мы сами виноваты? Что из себя политически представляет фирма “Юнкере” и ее аппарат?»

Начальник контрразведывательного отдела Артузов доложил Дзержинскому, что работающие в России немцы – чуть ли не поголовно шпионы, и предложил все эти концессии ликвидировать. Точка зрения чекистов возобладала. Чичерину оставалось только возмущаться и жаловаться.

Записка начальника ИНО ОГПУ М.А. Трилиссера И.В. Сталину.

8 января 1929. [РГАСПИ]

Письмо