Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности - Леонид Михайлович Млечин

на улице Севр. Кутепов появился на остановке точно в срок. Но назначивший ему встречу не явился. Больше 15 минут Кутепов не мог позволить себе ждать. По улице Удино пошел в сторону бульвара Инвалидов. Погруженный в свои мысли, ничего не замечал. Ни две странно замершие в неудобном для стоянки месте легковые машины с пассажирами, ни полицейского, который прежде здесь никогда не дежурил.

А ведь Кутепов ходил по этой дороге в церковь каждое воскресенье и мог бы обратить внимание на странно напряженного полицейского, не походившего на вальяжных парижских ажанов. Когда Кутепов поравнялся с одной из легковых машин, два человека остановили генерала.

Когда на Лубянке в 1989 году сотрудники советской разведки рассказывали мне, как проводилась тогда операция в Париже, то излагали такую версию: сотрудники оперативной группы представились полицейскими и попросили генерала проехать вместе с ними в префектуру.

Кутепову, наверное, показалось странным, что полиция приглашает его таким странным образом, тем более в воскресенье. Но фигура полицейского в форме снимала все сомнения. Дверца была предусмотрительно распахнута, Кутепов уселся на заднее сиденье, и автомобиль рванул с места. Генерал не оглянулся и потому не увидел, что полицейский столь же быстро покинул свой пост. Он уселся во вторую машину, которая устремилась вслед за первой.

На самом деле, не представляется возможным установить, как именно был похищен Кутепов. То ли его и в самом деле обманным образом уговорили сесть в машину, то ли запихнули в кабину силой… Так или иначе операция прошла успешно. Глава русской военной эмиграции был похищен в самом центре Парижа, и никто этому не помешал.

Много десятилетий спустя на этой самой улице я снимал документальный фильм, посвященный похищению генерала Кутепова. Не успела наша группа закончить съемки, как примчался полицейский микроавтобус, вызванный, надо полагать, кем-то из обеспокоенных соседей. Из машины вышел не один полицейский и не два, а пять человек с автоматами в руках. Они окружили нас и потребовали отчета, кто мы и что здесь делаем. После долгих объяснений они отсмотрели снятые нами кадры, успокоились и уехали.

А я думал, что если бы в тот январский день 1930 года местные жители проявили такую же бдительность, судьба Кутепова сложилась бы иначе…

Генерал Павел Николаевич Шатилов, бывший начальник штаба врангелевской армии, осевший в Париже, писал:

«Во время оккупации Парижа германской армией и занятия здания советского посольства в подвале посольства была обнаружена печь, напоминающая крематорий, в которой можно было, по мнению некоторых лиц, сжигать человеческие трупы. Это вызвало предположение, что Александр Павлович после усыпления хлороформом в автомобиле был доставлен на улицу Гренель, 79 и сожжен в этой печи».

В эту версию мало кто поверил. В ходу была другая: председателя РОВС сразу же убили или он умер сам. Профессор Иван Павлович Алексинский, у которого генерал лечился, рассказал, что «вследствие ранений в грудь во время войны Кутепов не мог выдержать действие наркотиков». Если ему в момент похищения дали эфир или хлороформ, оба препарата могли оказаться для него смертельными.

Так как же закончил свой земной путь председатель РОВС?

В 1989 году я писал о русской военной эмиграции. Представители КГБ СССР – с санкции председателя комитета Владимира Александровича Крючкова – дали мне возможность прочитать личные дела эмигрантов, работавших на советскую разведку.

Я спросил тогда и о судьбе генерала Кутепова. Сотрудники КГБ передали мне справку, которую я могу процитировать:

«Не вызывая никаких подозрений, обе машины после дополнительной проверки на предмет выявления возможного “хвоста” через некоторое время выехали на шоссе, ведущее в Марсель.

В Марселе Кутепов был передан группе чекистов из числа советских моряков, которые обеспечили его “посадку” на советский пароход под видом хорошо загулявшего на берегу старшего механика машинного отделения. Когда на пароходе Кутепов пришел в себя и до него дошло, где он находится, он впал в состояние глубокой депрессии, отказывался от еды, не отвечал на задаваемые вопросы.

Только после выхода парохода из греческого порта Пирей и особенно по мере приближения к проливу Дарданеллы и Галлиполийскому полуострову в Турции, где в начале 20-х годов был размещен в лагерях 1-й армейский корпус под его командованием, он стал проявлять признаки беспокойства. Кутепов понял, что от расплаты за преступления против народа, за жестокость, потоки пролитой им крови, виселицы, акты вандализма ему не уйти. Состояние его здоровья резко ухудшилось.

Скончался генерал Кутепов примерно в ста милях от Новороссийска от сердечного приступа, избежав таким образом ответственности за совершенные им преступления».

Документов, относящихся к смерти Кутепова, я не видел. Теоретически в архиве должно храниться дело о похищении председателя РОВС. Отчеты о «специальных мероприятиях» руководители внешней разведки писали от руки. В одном экземпляре – для самого высшего начальника. Копии в секретариате ведомства госбезопасности не оставлялись. Даже собственным коллегам знать, что и как сделано, не полагалось. Но в любом случае ни один документ, имеющий отношение к этой истории, не рассекречен. Так что неизвестно, узнаем ли мы когда-нибудь о последних днях генерала.

Ныне считается, что похищение Кутепова провела Особая оперативная группа ведомства госбезопасности. Особую группу создал Менжинский, имевший пристрастие к боевым операциям за границей.

Возглавил группу Яков Исаакович Серебрянский, человек авантюрного склада. Юношей он присоединился к эсерам-максималистам. В 1909 году его арестовали за участие в убийстве начальника минской тюрьмы. Серебрянскому было 16 лет. Отделался высылкой. В 1912 году был призван в царскую армию.

Революцию он встретил в Баку. Женился на сестре товарища по партии. После падения Бакинской коммуны уехал в соседнюю Персию – вместе с женой и ее родителями. Там познакомился с молодым чекистом Яковом Григорьевичем Блюмкиным, который через несколько лет порекомендует его на работу в ведомство госбезопасности.

Я.И. Серебрянский.

[Из открытых источников]

Одному из руководителей советской разведки Сергею Шпигельгласу Ягода поручил руководить тайной работой против эмиграции. Начальник Особой оперативной группы Яков Серебрянский организовал похищение в Париже генерала Кутепова

С.М. Шпигельглас.

[Из открытых источников]

Серебрянского в марте 1930 года наградили орденом Красного Знамени. 13 июня 1934 года – после создания наркомата внутренних дел – его группу подчинили непосредственно наркому Ягоде. Отныне она называлась Специальной группой особого назначения. По представлению Ягоды 29 ноября 1935 года Серебрянскому присвоили высокое звание старшего майора госбезопасности (генерал-майор в армейской иерархии).

Вместе с Серебрянским в операции участвовал Сергей Васильевич Пузицкий из контрразведывательного отдела, тоже заметная фигура на Лубянке.

Пузицкий учился на юридическом факультете Московского университета