Безумие Гёльдерлина. Жизнь, поделенная надвое - Джорджо Агамбен

Сегодня я снова отправился к нему, чтобы забрать несколько написанных им стихотворений. Их было два, без подписи снизу. Дочь Циммера сказала попросить его подписаться «Гёльдерлин». Я так и поступил, но он пришел в ярость, принялся носиться по комнате, схватил стул, стремительно унес его сначала в одну сторону, потом в другую, выкрикивал непонятные слова, из всего этого я четко расслышал только “меня зовут Скарданелли”. В конце концов он сел и в гневе вывел под стихами это самое имя».

Два стихотворения за подписью Скарданелли озаглавлены «Высшая жизнь» и «Высшее человечество» (Höheres Leben, Höhere Menscheit).

Der Mensch erwählt sein Leben, sein Beschliessen,

Von Irrtum frei kennt Weisheit er, Gedanken,

Erinnrungen, die in der Welt versanken,

Und nichts kann ihm der innern Wert verdriessen.

Die prächtige Natur verschönet seine Tage,

Der Geist in ihm gewährt ihm neues Trachten

In seinem Innern oft, und das, die Wahrheit achten,

Und höhern Sinn, und manche seltne Frage.

Dann kann der Mensch des Leben Sinn auch kennen,

Das Höchste seinem Zweck, das Herrlichste benennen,

Gemäss der Menschheit so des Lebens Welt betrachten,

Und hohen Sinn als höhres Leben achten.

Высшая жизнь

Человек выбирает свою жизнь, свои решения,

Свободный от ошибок познает мудрость, мысли,

Воспоминания, которые погрязли в мире,

И ничто не может раздосадовать его душевных благ.

Прелестная природа красит его дни,

Дух часто дарует ему новое стремление[117]

В душе его к тому, чтобы радеть о правде,

О высшем смысле и некоторых редких вопросах.

Тогда человек может и познать смысл жизни,

Назвать своей целью высшее, величайшее,

Смотреть на мир живой согласно человечности

И ценить высокое чувство как высшую жизнь.

Den Menschen ist der Sinn ins Innere gegeben,

Dass sie als anerkannt das Bessre wählen,

Es gilt als Ziel, es ist das wahre Leben,

Von dem sich geistiger des Lebens Jahre zählen.

Высшее человечество

Людям в душе дан смысл,

Осознав который, они выберут лучшее,

Это достойная цель, вот подлинная жизнь,

От этого, скорее духовно, отсчитываются годы жизни.

24 января. Из письма Софии Шваб Кернеру: «Наш Кристоф… подружился с Гёльдерлином, кажется, тот правда проникся к нему, или же Кристофу, по крайней мере, удалось в этом отношении больше, чем другим. По его просьбе Гёльдерлин написал несколько стихотворений, мой сын прочитал их и сказал, что в них все еще остался нетронутым поэтический гений автора. Жду не дождусь, когда мне доведется самой познакомиться с ними… Ты читал новую книгу Беттины “Гюндероде”? Там тоже немало сказано о Гёльдерлине, и это довольно занятно… Еще хотела бы добавить: как удивительно, что даже спустя сорок лет непроглядного безумия разум Гёльдерлина еще не угас и проявляет себя даже по прошествии столь долгого времени».

26 января. Из дневника Кристофа Теодора Шваба: «Сегодня я снова был у Гёльдерлина… Я угостил его сигарой, он принял мой презент, после чего мы вместе прогулялись, покуривая. Он выглядел довольно мирным и выражался внятно. На то, что я сообщал ему, он отвечал только: “Вероятно, вы правы”, “Вы правы” – и единожды: “Это, без сомнения, правда”. Я рассказал, что недавно получил письмо из Афин, он крайне внимательно слушал, что я говорю, и соглашался с моими высказываниями. Я спросил его о Маттисоне, дорог ли ему этот человек, и он кивнул; в детстве я был с ним знаком, потому снова спросил о нем, но Гёльдерлин начал противоречить себе, и я тут же понял, что он на самом деле говорил обо мне; сегодня он называл меня отец и выразился так: “Вы в самом деле приятный человек”… Когда он уронил платок, а я поднял его, он, поразившись моей обходительности, вскричал: “О, милейший!”»

27 января. Из письма Котты Карлу Гоку: «Имеем честь сообщить вам, что мы намереваемся напечатать в нашем издательстве несколько поэтических сборников в том же оформлении, что и приложенный к письму том Шиллера… Позвольте поинтересоваться, какой гонорар вы желали бы получить за стихотворения Гёльдерлина, а также не соблаговолите ли вы предоставить кому-то из друзей покойного (sic!) материалы или свидетельства его родственников, необходимые для написания небольшой биографической заметки: ее мы хотели бы поместить в новое издание его поэтических сочинений в качестве предисловия».

Отвечая на письмо от 12 февраля, Гок просит тот же гонорар, что и за первое издание, и предлагает поручить Швабу написание краткой биографии, а также добавляет: «Я и другие родственники желаем воспользоваться случаем и раз и навсегда покончить с лживыми наветами о предыдущих годах жизни Гёльдерлина, которые уже несколько лет распространяет в печати Вайблингер, а также прочие молодые писаки [ранее он называл их lausbuben – «негодяи»]. Ранее нас удерживали щепетильные соображения, ведь иначе пришлось бы выносить этот вопрос на всеобщее обсуждение, а мы избегали этого из уважения к несчастливцу. Поэтому я твердо намерен приводить только сведения, взятые из писем Гёльдерлина и других достоверных источников».

25 февраля. Из дневника Кристофа Теодора Шваба: «Двенадцатого февраля я на несколько минут зашел к Гёльдерлину, чтобы преподнести ему экземпляр его поэтического сборника, поскольку его собственный, к которому прилагалось несколько листов с новыми текстами, у него украли.

Когда я показал ему эту книгу, он очень оценил переплет, но не захотел забирать ее ― впрочем, я настоял, чтобы он не возвращал ее обратно. Едва я удалился, он вышел из комнаты и, хотя обычно не делал этого в течение дня, зашел туда, где жила жена плотника. На пороге его встретила дочь Циммера, он отдал ей книгу и велел возвратить ее господину барону, она же ответила, что сделает это, как только я приду снова. Он, кажется, остался доволен и ответил: “Конечно же”…

Сегодня я снова навестил их и узнал, что Гёльдерлин не пожелал принять мой подарок. Тогда я направился к нему и попросил написать несколько строк на одном из пустых листов, он обещался исполнить это. Он вспомнил, что уже когда-то отдавал мне несколько