Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной русской церкви: исторический очерк и жития сих подвижников благочестия - Иоанн Ковалевский

в кощунских одеяниях и в церкви не впущать: а когда кто из таковых юродствующих в церковь Божию в употребляемом по надлежащему, а не в кощунском одеянии приходить будет, те б стояли с достодолжною тихостию и неподвижно не между народом, но в удобном уединенном месте; а буде они станут чинить каковые своеволия, и их к тому не допускать, и показывать за то им, яко юродивым, от священноцерковнослужителей угрозительные способы. А ежели они от того страху никого иметь не будут, то их во время всякого церковного пения из тех церквей высылать вон. Каковые же ныне юродивые при здешних церквах суть, тех сыскать в духовное правление и какими возможно способы испытывать, наипаче о том: не притворствуют ли они? и потом следовать, как надлежит: чей он крестьянин, как и отколь сюда пришел и где пристанище имеет, и отколь пищу и одежду получает и собираемые от подателей деньги куда они отдают... для исполнения всего вышеписанного во все епархии ко архиереям послать указы»[262].

Усиленная борьба Петра I с суевериями и разного рода нравственными недостатками русского общества не уничтожила этого зла с корнем, потому что оно лежало гораздо глубже того, чтобы можно было искоренить его разного рода предписаниями и распоряжениями и даже карательными мерами, какие нередко употреблялись для исправления народных нравов[263]. Если разного рода меры реформ Петра I принесли некоторый плод: мнимо-юродивые, пророки и чудотворцы, боясь полиции, перестали показываться по церквам и улицам; но тем не менее суеверия держались прочно. И во второй половине XVIII века нередко в барских домах разные приживалки толковали господам сны и приметы, гадали на картах и кофейной гуще, лечили заговорами и снадобьями от порчи и болезней, унимали домовых и т.п.; в простом народе кликуши, колдуны, странники и странницы с нелепыми рассказами не переводились[264]. Поэтому и после Петра I до позднейшего времени правительство и духовная власть вынуждены употреблять меры против суеверий, повторяя большею частью предписания и запрещения Петровского времени: митрополит Платон счел нужным внести в свою инструкцию для благочинных почти дословно пункты духовного регламента о суевериях[265]. С течением времени, при постепенном распространении просвещения, суеверия заметно начали ослабевать, но и до сих пор еще не искоренились, чего подтверждением служит то, что и в настоящее время иногда являются лжеюродивые и находят себе немало почитателей. В массе простого народа еще до сих пор замечается, хотя в меньшей, чем прежде, мере, недостаточная степень религиозного развития, столь необходимого в борьбе с нравственными недугами. Отсюда и до сего времени нередко появляются разного рода личности, злоупотребляющие религиозным народным чувством, не брезгающие никакими средствами и способами для распространений своих заблуждений.

Автор брошюры «Вразумление заблудшим», излагая заблуждения современных нам лжеучителей, говорит: «Упомянем еще и о иных посланниках бесовских, развращающих народ, – это так называемые юродивые (и странники) – босоногие, носящие вериги, тяжелые шапки, железные палки, обвешивающие себя разными крестами и образами, украшающие себя лентами и т.п.; иные из них носят монашескую одежду и длинные волосы. Все это они делают для обмана людей простых, несведущих в Святом Писании. Из житий святых знаем, что и в древние времена очень мало было истинно юродивых; а что же сказать о нынешних юродивых? Если и есть из них истинные рабы Божии, то очень редкие, а по большей части нынешние юродивые – это праздношатающиеся дармоеды, развращенные нравами и других, под видом благочестия, развращающие, говорят они более притчами, при людях много молятся, постятся, а когда никто их не видит или когда находятся в местах своих сборищ, они предаются таким гнусным порокам, которых, по слову апостола, срамно есть и глаголати[266]. О таковых «подвигах» нынешних тунеядцев-юродивых рассказывает в своей «Исповеди» один из раскаявшихся мнимо-юродивых, нам современных. Он после «несколько лет», проведенных им в «юродстве», обратился на путь истины и правды, как об этом с раскаянием повествует в собственной «Исповеди», в начале коей замечает, что все обстоятельства его юродствования изложены по чистой истине, о чем свидетельствуется самим Богом[267].

^ Глава III

Христа ради юродивые – истинные угодники Божии. – Преподобный Исаакий Затворник[268]. – Блаженный Прокопий Устюжский. – Иоанн Устюжский чудотворец. – Михаил Клопский. – Николай Кочанов Новгородский. – Феодор Новгородский. – Иаков Боровицкий. – Николай Псковский чудотворец. – Максим Московский. – Василий Московский. – Иоанн Московский. – Блаженный Исидор Ростовский. – Иоанн Власатый. – Лаврентий Калужский. – Прокопий Вятский. – Андрей Тотемский. – Максим Тотемский. – Георгий Шенкурский. – Киприан Суздальский. – Симон Юрьевецкий

^ ПреподобныЙ Исаакий Затворник

Преподобный Исаакий служит примером тому, что нельзя пройти по пути жизни духовной, не подвергаясь искушениям, но не может быть такого искушения, которого не вынесли бы силы человеческие, укрепляемые силою благодати Божией (1 Кор. X:13).

Исаакий был богатый купец города Торопца. Пожелав быть иноком, он раздал все свое имение нищим и пришел в пещеру к преподобному Антонию с просьбою постричь его в иночество. Антоний принял его, облек в одежду чернеца и назвал Исаакием, а прежнее (мирское) его имя было Чернь. Черноризец Исаакий начал вести жизнь строгую: надел власяницу, велел купить козла, снял с него кожу и сверх власяницы покрылся сырой козлиной кожею, которая на нем и высохла[269], затворился в тесной пещере, в четыре локтя и здесь молился Богу со слезами; пищей его была просфора и то чрез день, и воду пил в меру. Антоний приносил ему то и другое, подавая в оконце, в которое едва проходила рука. Так провел он 7 лет, не выходя на свет, не ложась на бок, но сидя, предавался ненадолго сну. Обыкновенно с вечера начинал он класть поклоны и петь псалмы и проводил так до полночи; когда же утомлялся, то садился.

Однажды сидел он, отдыхая, и свеча уже погасла. Внезапно пещеру озарил свет яркий, как солнечный; входят два светлых юноши, лица коих блистали, как солнце. «Исаакий! сказали они, – мы Ангелы и вот идет к тебе Христос, – поклонись ему». Он не понял бесовского «действа», и, не оградив себя крестным знамением, ни сознанием своего недостоинства, подошел