Россия и Запад: война миров - Орехов Дмитрий

представлявшей нацизм исключительно немецким явлением, ограниченным временными рамками с 1933 по 1945 год. Причины этого понятны — мы чувствовали благодарность за поставки по ленд-лизу, за второй фронт, нам мешало русское миролюбие, мешало великодушие, мешала порядочность. Мы считали память о встрече на Эльбе священной.

Впрочем, была ещё одна причина. Нам очень хотелось видеть себя в одном лагере с «белыми и прогрессивными» — с теми, кого мы со времён Петра почитали своими учителями. Согласно этой убаюкивающей трактовке, мировое зло было побеждено союзными державами в сорок пятом, и теперь всем оставалось только договариваться о мирном сосуществовании да поругивать поверженный гитлеризм. Что, собственно, мы и делали.

«Хуже немецкого нацизма ничего нет», — говорили мы, словно бы не было избиения ирландцев и индейцев Америки, массовых убийств чернокожих в США, растерзанной Африки, голода, организованного англичанами в Бенгалии, геноцида народов Азии, Латинской Америки, Австралии и Океании, интервенций по всему миру. «Хуже немецкого нацизма ничего нет», — говорили мы, когда американцы выжигали вьетнамские деревни. «Хуже немецкого нацизма ничего нет», — говорили мы, когда сыпались американские бомбы на маленькую Камбоджу. «Хуже немецкого нацизма ничего нет», — говорили мы, когда англо-американская коалиция терзала Ирак. Но чем массовые убийства и пытки всех этих людей, совершённые западными расистами ради каких-то своих экономических и политических выгод, принципиально отличались от того, что пережили мы сами в период Великой Отечественной?! Сейчас у нас принято возмущаться заявлениями западных политиков в стиле «это другое» о геноциде мирного населения Донбасса. Но разве мы сами не приняли формулу «это другое» по отношению к индейцам, латиноамериканцам, азиатам и африканцам?

Немецкий нацизм означал перенесение колониальных методов в Европу. Но страны и народы, подвергшиеся атаке нацистов в Европе, имели сопоставимую культуру, армии, вооружение, союзников. Польское правительство могло укрыться в Лондоне. Летом 1941 года наши самолёты бомбили Берлин. А если атака шла на людей, вооружённых копьями и луками? На людей, за которых никто не собирался заступаться? Колониализм в странах третьего мира был хуже фашизма в Европе, потому что там те же самые преступления совершались против тех, кто не мог ответить и зачастую даже не понимал, что происходит. У гереро и тасманийцев не было ни одного пулемёта.

Объявив гитлеровский нацизм исключительным, самым страшным в мире явлением, оторвав фашизм от его корня — колониализма, мы утратили понимание происходящих в мире событий и перестали держать врага в фокусе. Хуже того — мы предали тех, кто продолжал сражаться с нацистским злом в странах третьего мира. И пока мы каждый год праздновали свою «окончательную победу» над коричневой чумой, Запад продолжал совершать преступления против человечества, собирал новую империю и готовился к новым войнам. Готовился к тому, чтобы после индейцев, африканцев, латиноамериканцев, вьетнамцев, индонезийцев, арабов однажды снова заняться русскими.

Сейчас неоколониальный расистский Запад осуществляет на Украине старый план Гитлера, согласно которому украинцам обещаны стеклянные бусы, а русским — смерть. Видеть это неприятно. Намного комфортнее было считать, что мы вместе с просвещёнными народами совладали с исключительным мороком немецкого нацизма. Но это было ложное представление, и оно вело нас к пропасти. Прозрение даёт нам шанс, которого у слепых не было[25].

Можно ли считать англосаксов победителями Гитлера

Нас всегда удивляет, когда забывают о вкладе нашей страны в победу над Гитлером. Вот Англия и США, говорят нам, — те да, победили. А русские, сокрушившие военную машину Третьего рейха, — нет. Однако в позиции Запада есть своя логика, и мы должны её понимать. Просто так возмущённо топать ногами нет смысла.

Как думают на Западе? Главным действующим лицом истории является западная цивилизация, западная демократия. Во Второй мировой войне эта цивилизация столкнулась с гитлеровской Германией. Ставкой в этой борьбе было демократическое будущее всего мира. Находясь на верной стороне истории, западная демократия победила, хотя Гитлер и нанёс некоторый ущерб европейским демократическим институтам и очень большой — евреям. Но если война велась из-за демократии и евреев, то при чём здесь русские? Подобно туркам, арабам и персам, русские не имели правильных демократических институтов и никогда не представляли демократический лагерь. Следовательно, к победе демократии они никакого отношения не имеют. Кроме того, русские просто по определению не могли защищать евреев — подлинную защиту евреям даёт опять-таки демократия, варвары способны лишь на репрессии и погромы.

Понять эту точку зрения помогут исторические аналогии. Тласкаланцы, враги ацтеков, составляли основную силу в армии Кортеса и помогли конкистадорам разрушить Теночтитлан, но их не считают завоевателями Мексики наравне с испанцами. Африканские племена использовались англичанами для того, чтобы потеснить португальцев в Западной Африке, но они не могут считаться победителями в этом противостоянии (англичане, справившись с португальцами, сами начали продавать африканцев в рабство). Индейские племена гуронов и ирокезов участвовали в англо-французских войнах, но кто бы ни брал верх на поле боя, Северную Америку делили настоящие победители — белые.

Собственно, и со Второй мировой всё точно так же. С точки зрения Запада, русские участвовали (другой вариант — использовались) в войне против Гитлера и несли потери, но победителями их считать нельзя. Потери русских напоминают жертвы тласкаланцев, ирокезов и африканцев — это пусть и значительные, но совсем не интересные жертвы где-то в стороне от главных мировых процессов. Именно эта точка зрения уже давно стала господствующей на Западе. Она может нам не нравиться, может казаться несправедливой, однако нужно признать, что она обладает внутренней логикой. В связи с этим возникает вопрос: что делать в этой ситуации нам? Продолжать обижаться? Упрекать западные страны, что они «забыли» про наш вклад? В духе самоотверженного щедринского зайца хранить верность факту, что существовал ленд-лиз (4 % от военного производства СССР) и что американцы «тоже вместе с нами воевали», потеряв в Европе почти двести тысяч человек (наряду с нашими 27 миллионами)?

Всё это мы уже делали, но толку было немного. Если мы и вправду хотим защитить память наших воинов-освободителей, мы не должны забывать о главных смыслах той войны. Гитлер не собирался расширять жизненное пространство немцев за счёт США и Великобритании, у него не было планов превратить англосаксов в рабочий скот. Он вообще не имел серьёзных претензий к англосаксонской цивилизации (к её политическим институтам, формам государственного управления и прочему). В американцах и англичанах Гитлер видел своих учителей, и если у него и были расхождения с ними, то лишь стилистические. Сама его борьба с западными странами велась в духе благородной дуэли. В оккупированных Гитлером странах Западной Европы материальные бедствия войны сводились к проблемам с