Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

В меня плюют, бросают нечистотами. Во мне видят врага, и меня боятся печатать. А я гордо и весело несу свою судьбу Вулканиста. В ней я обретаю и силу, и могущество. Я оттачиваю свою мысль, кую свою волю. Я верю в свое дело, как верю в нашу гибель.

Я выхожу из всех границ и норм вашего общества и вашей горекультуры. Я вышучиваю ваш воздух, ваш хлеб, ваше небо. Я презираю и ненавижу ваше счастье и благополучие. В твердом сознании своей правоты и достоинства, я бесцеремонно плюю на ваши желания, привычки, понятия и худосочные идеалы. Я непримирим. Я священно зол. Моя непримиримость горит гигантскими кострами, ее жуткое зарево брошено в глубины космоса. Я иду к вам не как пастырь добрый, но как разбойник.

Во имя Вечной Истины я возглашаю Вулканизм. И кричу соратников:

Вы, Каины земли, без пристанища, голодные, проклинаемые буржуазными коровами, искусанные собаками, забрызганные грязью последних столетий! Вам я глашаю Вулканизм!

Вы, подлинные искатели Правды! Вам отвратительна ложь буржуазного христианства, и вы уходите из мира. Но заклинаю вас: остановитесь! Во имя Правды идите на мир! Я вам глашаю Вулканизм!

Вы, проклятие дряхлое знанье, доступное всякому торгашу, мерзавцу и глупцу! Вам, томящимся о великом знаньи, я глашаю Вулканизм!

Вы, которых тошнит от современного искусства, от низкой литературной продажности, от завистливого злословия критиков, от тупости профессоров, от глупости и меркантильности издателей! Я вам глашаю Вулканизм!

Тебя, демократия, я зову на вершины благородства, на путь Вулканизма! Нужно зажечь в тебе героизм! Нужно собрать твою гигантvскую волю для твоей славной миссии. Ты тело грядущей Вулканкультуры. Тебе я глашаю Вулканизм!..

Тебе, крепкая молодость – огонь земли я кричу: вулканная поступь в мысли, в слове, в деле! Мудрость и полет! Мудрость и взрыв! Мудрость и созидание! Грядущий мир, как реализованная вулканная мечта! Тебе я кричу Вулканизм!

Моя каждая буква – священное разрушение, мой каждый жест – священный разбой!..

Плевок на Аполлона и упразднение Венеры – это лишь хорошее невинное мальчишество. Нужны решительные меры.

Нужны решительные меры не во имя дикарства, зверости, но во имя высшей культуры, Вулканкультуры! Не звериность, но интеллектуальная стихийность! Потому: долой Бергсона[446]! Да здравствует стихийный Logos! Да здравствует божественный Ratio! Долой скотскую интуицию! Дорогу мудрым озарениям души! Я возглашаю собачий нюх Разума! Дорогу Вулканизму!

Я кричу соратников. Ведь недостаточно прошедших и проходящих культур. Они, как отболевшие болячки, шелушатся, и вскрылась присущая им мерзость. Мы выросли из всех культур! Мы жаждем новой культуры – Вулканкультуры.

Я зову испепелить и разметать всю ветошь, дребедень и мерзость! Я зову сделать новый рельеф Земли! Создать новое небо. Сотню новых солнц водрузить в него!

И мириады лун!

Мириады многоликих и разноцветных лун!..

Всем странам, всем народам, всем жителям далеких планет, всему безграничному бессмертному космосу я глашаю Вулканизм!»

* * *

Да здравствует Вулканизм!

Цепи пали – и каждый ощутил себя создателем, художником жизни. Голоса зазвучали громко и кипуче. Пришло подлинно жизненное горение, сильное, многообразное. Над всеми дышит неистребимый дух бессмертия.

Цепи пали, но еще сильны оковы на подлинном художественном творчестве духа. С этим рабством так быстро не покончить. Но необходимо теперь же начать и организовать борьбу с ним во имя новых свободных путей свободного народного искусства.

Многие буржуазные издания – ежемесячники, журналы и газеты, как полиция, насиловали свободное творчество тупостью своих вершковых шаблонов. Литературные вожди, воспитанные на этих шаблонах, не знают подлинного искусства, мысли, философии.

Но, наконец, необходимо теперь же кричать: они невежды и «старые тираны». Все они во вражде с подлинным гением, ставят ему препоны, совершают великое насилие и гнет. Вот подлинные душители и убийцы.

Нам не дают ни солнца, ни свободного творчества. Нам не дают расти. Нас хотят впрячь в прилизанность и напомаженность формы в противное парикмахерство стиха. Они посягают на наше вдохновение, экстаз, любовь. Чиновники, Романовы и Держиморды от литературы, они гонители и распинатели вулканного искусства. Этот литературный бюрократизм должен быть сломлен.

Нужно кричать о кошмаре, который висит над искусством. Оно выродилось в цинизм, в саморекламу, в хулиганство. В нем нет ни вдохновения, ни подлинной силы.

Пали цепи политические. Но должны пасть и оковы духовные. Их нужно смести бешеным вулканическим протестом против владычества литературных Держиморд буржуазного пошиба.

Довольно долготерпения! Поэтому я глашаю Вулканизм как новое направление во всех областях духа – в искусстве и философии. И зову к проявлению весь тот протест, который накопился в свободных духом.

Я призываю взорвать казематы установленных канонов, в которых томится дух.

Я призываю в самой глуби масс пробудить художественную свободу.

Всех свободных я призываю к самостоятельному и могучему вулканному творчеству.

Я глашаю Вулканизм, т. е. гигантскую силу вдохновения, замысла, свободы языка и всех литературных форм.

Мы, вулканисты, должны явить миру новое искусство!

Да здравствует Вулканизм!

* * *

Товарищ Святогор – поэт, о котором ничего не следует писать.

Он сам говорит о себе.

Его можно принять или не принять.

«Реви же, колокол набатный!

Пылай, мой вулканический Восток!

Восходит свет, кипучий, необъятный,

И буреломит вечности поток!»

(«Чаемая даль», А. Святогор)

Я принимаю тебя, мой новый вулканический товарищ.

Святогор (Александр Федорович Агиенко), 1889–1937

Святогор.

Фото из архива его дочери Зои

Поэт, разработчик неопримитивистского футуризма – вулканизма. Организатор группы анархистов-биокосмистов, близкой к дада.

Сын харьковского священника. В 1918 г. наряду с Малевичем и Ганом – один из теоретиков раздела «Творчество» газеты «Анархия». В 1921 г. создал группу «Креаторий биокосмистов» и журнал «Биокосмист». Программа группы обыгрывала буржуазную систему прав и свобод, а также манифесты авангардистов. В 1922 г. вместе с иеродиаконом Иоанникием Смирновым и бывшим секретарем священника Гапона Жилкиным экспроприировал храм Николы в Зарядье и основал в нем Свободную Трудовую Церковь. Службы в ней имитировали полет космического корабля[447]. Проповеди читал любой желающий, паства с проповедниками дискутировала и жарко спорила. Призывал «онаучить» церковь (например, превращать колокольни в метеостанции). Сверг власть Бога – вынес из церкви все культовые предметы. С 1923 г. – член Центрального совета Союза воинствующих безбожников, в 1930-х гг. – автор «Известий» и журнала «Антирелигиозник».

В 1937 г. расстрелян.

Учение Святогора о правах человека на личное бессмертие и свободное перемещение по космосу во многих отношениях переживает второе рождение.

Обложка журнала «Биокосмист. Креаторий российских и московских анархистов-биокосмистов».

Номер 3–4 за 1922 г.

Автор дизайна не указан. Предположительно, им мог быть Святогор (Александр Агиенко)

А. Святогор

ДИНАМИЗМ В ЖИВОПИСИ

Анархия. 1918. 27 апреля. № 48. С. 4

Еще крепко мнение, что каждое искусство имеет свою область, вне которой оно бессильно, что живопись в полной мере статична, и потому на полотне не может быть дано движение. Но история живописи свидетельствует, что такое мнение рутинно и не отвечает действительности.

Проблему о динамизме в живописи легко понять в ее историческом освещении.

Древний египетский художник тонко и глубоко понимал значение плоскости. Он строго проецировал свои фигуры в плоскость; у него нет изображения далеких пейзажей с углубленным пространством; его фигуры лишены всякого впечатления глубины. Он вгонял пространство в плоскость, насиловал его. В ту эпоху плоскость подчинила себе пространство, миру двухмерному рабствовал мир трехмерный.

Из тупика вывело открытие перспективы. Это было гениальным открытием, чудом в живописи. Перспектива в корне изменила художественное сознание, сообщила ему небывалые дотоле горизонты. Решался вопрос, как преодолеть плоскость, чтобы дать пространство, т. е. мир трехмерный явить в пределах двух измерений. Теперь фигуры уже не подчиняются плоскости, но пространство свободно входит в полотно.

Так в живописи эпоха плоскости сменилась эпохой пространства. Но пространство без времени статично. Поэтому живопись, не дающая на полотне времени, неизбежно статична. Заметим, что вопрос о динамизме неизбежно связан с вопросом о времени, так как движение – функция времени.

Вместо того чтобы преодолеть статичность и заняться вопросом, как на полотне, кроме пространства, дать и время, художники и теоретики живописи вместе с Тэном остановились на мнении, что живопись вневременна, статична. Художники