Кино для чайников - Алексей Андреевич Гравицкий

Опыт в кино важен в первую очередь из-за того, что с течением времени ты начинаешь уже примерно понимать, какие засады тебя могут ждать. Но бывают ситуации, которые предсказать невозможно, даже несмотря на весь опыт.

Съемки финальной сцены фильма «Золото» обещали быть сложными. На фоне горящего дома герой осознает, что богатство приносит ему только боль и разочарование и в конечном счете приводит к трагедии. Жечь решили настоящий старый дом, которых в окрестностях Екатеринбурга полным-полно.

До съемки я собираю группу и напоминаю, что слухи о съемках кино с известными актерами уже давно ползут по области. Поэтому у нас всегда есть зрители. И, разумеется, все они желают пообщаться, сфотографироваться, получить автограф у своих кумиров. В этом нет ничего страшного, но в этот раз времени на это не будет. Съемка мало того, что ночная, так еще и трюковая. Поэтому необходимо, во-первых, организовать полицейское оцепление, а во-вторых, минимизировать все упоминания о том, кто из актеров прибыл на площадку. Все причастные с серьезными лицами кивают.

И наступает день съемки. Точнее, ночь. Я приезжаю на площадку и с ужасом вижу около площадки огромную толпу зрителей. Создается ощущение, что собрались все жители окрестных сел, вот прямо в полном составе – с женами, стариками, детьми и, кажется, даже с домашними животными. В общем, на краю площадки стоит толпа человек двести, а перед ней маются двое молоденьких полицейских. Я в ужасе замираю, но, поскольку сделать с этим ничего уже не могу, игнорируя угрозу, начинаю готовить съемку.

Дело это небыстрое. Нужно выставить камеру, рельсы, проверить костюмы у массовки, проговорить систему команд для пиротехников и еще миллион всяких мелочей. Но если мне и всей группе есть чем заняться, то для зрителей не происходит ничего. Ну, бегают какие-то люди с непонятными целями. Скукота. И они начинают развлекаться единственным доступным на тот момент для них способом – спиртным. Краем глаза я замечаю, что и полицейские не остаются в обиде.

Время близится к полуночи – назначенному времени «мотора», – а Сергея Безрукова, который играл главного героя, все нет. Впоследствии выясняется, что везший его водитель заплутал на уральских просторах и проехал мимо точки съемки километров семьдесят. Но я этого не знаю и, разумеется, нервничаю.

Ассистентом по актерам на картине была замечательная девушка Оксана. Это был ее первый проект в кино. Она очень трепетно относилась ко всем своим обязанностям. Нужно отметить, что вызовом актеров на площадку занимается именно ассистент. Чувствуя свою вину, она поминутно звонила Сергею, слушая в трубке: «Абонент недоступен», извинялась передо мной и больше всего боялась, что ее уволят. Сергей – очень ответственный актер, поэтому его отсутствие меня крайне напрягало. Я даже боялся думать о том, что могло случиться.

Время идет. Отсутствие Сергея на площадке начинает мучить не только меня, но и зрителей. Из толпы раздаются веселые и уже явственно пьяные голоса: «Где Безруков? Нам обещали Безрукова!» Не в состоянии удержаться, я, проходя мимо сидящей с телефоном у уха Оксаны, замечаю: «Мне тоже обещали!» Она ничего не отвечает, только смотрит на меня загнанным взглядом.

Меня отвлекают по каким-то делам, и в этот момент рация хрипит что-то голосом Оксаны. Когда говорят несколько человек одновременно, сигналы перекрываются, и разобрать слова говорящего невозможно. Я рявкаю в рацию: «Тишина в эфире! Говори, Оксана!»

И в ночной тишине из более чем пятидесяти находящихся на площадке раций одновременно звучит торжествующий голос моей милой ассистентки по актерам: «Андрей Викторович, Сергей Витальевич Безруков приехал!»

Площадка замирает. Толпа, как единый человек, одновременно вздыхает и бросается вперед, срывая ленточки ограждения. Вышедший из машины Сергей мгновенно ориентируется, надвигает бейсболку на лицо и скрывается в своем вагончике, удачно стоящем рядом. И тут опыт в кино становится решающим фактором. Раньше всех у дверей вагончика оказывается не Оксана, не я, не дирекция, в чьи обязанности это на самом деле входит.

Стеной перед дверьми встает мой гример Оленька, хрупкая пожилая женщина.

– Это не Безруков! – кричит она. – Это дублер!

Толпа в растерянности останавливается.

– Как же так? – восклицает мужчина, успевший к дверям первым. – Нам обещали!

– Кто? – не отступает Ольга.

– Она! – Предводитель народных масс тычет пальцем в Оксану.

Оксана бледнеет, краснеет и прячется за спины группы. Впоследствии выясняется, что она похвасталась своему молодому человеку, что работает с Безруковым, тот рассказал друзьям, и к моменту съемки в Свердловской области уже не было ни одного человека, кто бы не обладал этой информацией.

Разочарованные зрители отступают. И в этот момент начинает открываться дверь вагончика. Я бросаюсь вперед и упираюсь спиной в нее, не давая Сергею выйти.

– Погоди, Серега, посиди еще чуть-чуть, – шепчу я.

– Ты предлагаешь мне тут отсиживаться за спиной Ольги? – возмущенно восклицает он. – Дай я сам поговорю!

Но я непреклонен.

В этот момент наш директор наконец берет ситуацию в свои руки.

– Товарищи! – говорит он. – Безрукова не будет, но дом мы сожжем! Хотите посмотреть?

– Да! – отвечают товарищи.

– Тогда не мешайте, отойдите за ограждение!

– А действительно, – внезапно говорит мужчина, который первый рвался в вагончик. – Чего мы людям мешаем? Где полиция?

Из толпы извлекаются изрядно помятые полицейские.

– Давайте командуйте! – велит мужик, подавая им обрывки ленточки. – Развели тут бардак. Людям не даем работать.

Я тихо опускаюсь на ступеньки, ведущие в актерский вагончик. Сергей выходит, садится рядом.

– Дублер, говоришь? – замечает он. – Как скажешь. Правда, не знаю, как получится. Безруков бы лучше сыграл, это точно, но и я постараюсь.

Мы улыбаемся.

Но это было только начало того вечера.

Так случилось, что актер, который должен был играть эпизодическую роль управляющего прииском, в сцене, которая снималась несколько недель назад, был «никаким». Ну просто «никаким». Это была замена в последний момент. Он даже не был актером – его выцепили из массовки. Когда мне показали, как испуганный человек ходит по площадке и пытается запомнить две фразы, я понял, что все – сцена пропала. А уж когда он увидел напротив себя Сергея Безрукова, то просто потерял дар речи. Съемка встала. И я не видел выхода, пока Сергей не предложил мне сыграть самому.

Я терпеть не могу играть в своих фильмах. Это как заниматься любовью и одновременно наблюдать за этим – совершенно разные занятия. Но выхода не было. И именно поэтому спустя целый месяц в момент съемки очень важной сцены я фланировал по площадке в армяке, бороде и сапогах, теряясь среди одетой точно так же массовки.

Моя задача заключалась в том, чтобы выбежать к Сергею,