Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

class="v">Рухнул с выси поднебесной,

Словно вихрь, упал он с неба,

С высоты упал отвесно,

Ухнул вглубь волны озерной,

Возле берега другого.

Воды гулко зашумели,

Волны бурно расплеснулись.

Камень лег на дне озерном,

На струистом тихом ложе

На глазах у всех глядевших.

Средний брат, боец могучий,

Так сказал, промолвил слово:

— Проложил мне брат дорогу,

Проторил он мне тропинку,

Впереди возвел хоромы,

Там срубил-сложил он стены,

Крепко сбил углы строенья,

Высоко стропила поднял.

Так и быть — по той тропинке

Вслед за ним я зашагаю! —

Так сказав, он поднял камень

Богатырскою рукою,

Валунок в полет пустил он.

Камень взмыл на крыльях ветра,

Раскрутился он со свистом,

С шумом вырвался на волю,

Словно ветер, взмыл он к небу.

Несся, тучи задевая,

Мчался, солнце затмевая, —

Выше-выше, дальше-дальше.

А как стал он книзу падать,

С высоты к земле понесся,

Рухнул он о край водицы,

Меж волной и твердой сушей,

Виден стал наполовину:

Половина — под водою,

Над водой видна другая.

Братья старшие метнули,

Очередь — за третьим братом.

Калевитян сын любимый,

Хоть и был моложе братьев,

Хоть бедней он был годами —

Всех богаче был он мощью,

Был сильнее старших братьев,

Он и в бедрах-то покрепче,

На ногах-то он потверже

И в плечах-то он пошире!

У него — всех цепче руки,

У него — всех крепче ногти,

У него глаза — всех зорче,

Всех разумней — разуменье.

Младший брат Калевипоэг

Так сказал, промолвил слово:

— Матушка моя родная!

Твой ягненочек последний,

В смертных муках я родился,

В смертных муках, в злых страданьях,

Горький сын печали вдовьей.

Матушка моя родная!

Ты ночей недосыпала,

По утрам не завтракала,

В ясный полдень не снедала…

На столбе перед кроватью

Вечно теплилась лучина.

Ты спала, не раздеваясь,

Конь всегда стоял в упряжке.

Сколько торено тропинок

Да изъезжено дорожек —

К тайным знахарям премудрым,

К славным лекарям окрестным!

По тропам ходил буланый,

По бесчисленным дорогам.

Мать искусников искала,

Чтоб ребенка исцелили,

Чтоб скорей окрепнул слабый,

По ночам не плакал хилый.

Отдала овцу колдунье,

Отдала козу вещунье,

Ведуну дала теленка,

Наговорщику — другого,

Талер — знахарю седому,

Талер — лекарю другому.

Пела поздно, пела рано:

«Баю-баю, мой сыночек,

Подрастай, мой пастушочек,

Возмужай, могучий пахарь,

Сильным воином окрепни!»

Был сынок любовью вскормлен,

Был он ласками взлелеян.

Много весен миновало,

Много раз косили сено —

С той поры, как я качался

Возле выгона отцова,

Веселился на качелях —

На цветке черемуховом,

На березовом листочке,

На листе ольхи широком,

На ореховой скорлупке.

Облетел и цвет черемух,

И березы обнажились,

И ольшаник обезлиствел,

И оборваны орехи, —

Я же вырос, возмужал я,

Назвался Калевипоэг. —

Так промолвив, взял он камень,

Валунок в полет пустил он.

Взмыл-взметнулся камень-птица,

Раскрутился он со свистом,

С шумом вырвался на волю.

Зоркий глаз его направил,

Сильная рука метнула.

Хоть и несся он, как ветер —

Выше-выше, дальше-дальше, —

Только туч не разметал он,

Только дня не затмевал он,

Высоты не колыхал он, —

Вдаль катился он с шипеньем,

Через озеро летел он,

Миновал он дальний берег,

Долго воздух рассекал он,

В землю врезался с размаху.

Старший брат промолвил слово:

— Напрямик шагнемте, братья,

Через синюю водицу!

Камни жребия поищем,

Поглядим — куда упали? —

Дети Калева, три брата,

Не пошли тропой окольной:

Напрямик они шагнули

Через озеро большое.

В середине доходила

Им до пояса водица.

Камень старшего из братьев

Тихо спал на дне озерном,

Под покровом волн струистых:

Ни рукой не дотянуться,

Ни глазами не увидеть!

Камень среднего из братьев

Возле берега улегся,

Виден был наполовину:

Половина — под водою.

Камень младшего из братьев —

Знак последний состязанья —

Он один лежал на суше,

Он покоился на травке,

От других намного дальше,

Волю неба означая:

Быть ему в отчизне князем

И защитником народа.

Старший брат промолвил слово:

— Ныне, божеским веленьем,

На песке явились знаки,

На траве легли отметки,

Наших судеб начертанья.

Ныне — ведомо и зримо:

Кто, по отчему завету,

Наречется нашим князем!

Зачерпнем воды озерной,

Брата младшего омоем, —

Пусть он телом закалится,

Пусть он духом просветлеет!

Обрядим его достойно,

Гладко волосы расчешем,

В золотой кафтан оденем,

В сребротканную рубаху,

В красно-медную кольчугу.

Нынче — лоб его высокий

Золотой украсим шапкой,

Грудь стальным щитом укроем, —

Будет брат могучий воин,

Будет славный победитель.

Каждый шаг его отныне

Станет шелком шелестящим,

Звонким золотом старинным,

Серебром, поющим нежно,

Медью гулкой и суровой.

Каждый шаг его отныне

Будет цвесть на радость миру! —

Так свершили трое братьев,

Что отец их, старый Калев,

Завещал на смертном ложе:

Князем стал из братьев младший —

Охранителем отчизны.

Братья старшие запели,

Зазвенели голосами:

— Мы вдвоем уйдем отсюда,

Зашагаем в путь-дорогу.

Мы пойдем искать удачи

В тех краях необозримых,

Где поет кукушка счастья,

Птица радости смеется! —

Младший брат запел