Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

ответно:

— Там, где солнышко сверкает,

Где сияет ясный месяц,

Кажут звезды путь-дорогу,

Там, где ели золотые,

Где раскидистые ольхи,

Серебристые березы,

Древняя дубрава Таары, —

Там поет кукушка счастья,

Птица радости смеется.

Где поет кукушка счастья, —

Там обтесывайте срубы!

Где веселая смеется, —

Там хоромы возводите,

На постели шелк стелите!

Где вздыхает птица горя, —

Там убежище сиротам,

Для вдовиц изба печали! —

Братья старшие сказали:

— Будь ты счастлив, братец младший,

Князь наш, избранный судьбою!

Будь ты счастлив, край любимый,

Наше гнездышко родное,

Где мужали мы на воле,

Как дубы, вздымались к небу!

Нынче ропщут наши нивы,

Горько плачут рощи Ляне,

Где резвились мы птенцами.

Мы же слез не проливаем, —

Нет, скорей заплачут птицы! —

Кровь у нас из глаз струится,

Наши щеки побледнели,

На бровях печаль нависла,

Скорбь окутала ресницы.

Пусть зима застелет землю,

Пусть весна теплом повеет,

Под горячим вздохом лета

Загремят, набухнут воды,

Разветвятся родниками,

Лепестки из почек брызнут,

Запоют в вершинах птицы!

Там, куда река прорвется,

На земле мы закрепимся.

Там, где чистый ключ пробьется, —

Мы обтешем наши срубы,

Стены прочные построим.

Там, где расцветет долина, —

Мы воздвигнем брачный терем.

Где весной засвищут птицы, —

Наши девушки таятся,

Стройные растут невесты.

Ты прощай, дубрава Таары,

Над рекой прекрасной Эма!

Вы прощайте, горы, долы,

Ручейки, леса родные!

Как от груди материнской

Отлучается младенец,

Отлучаться должно мужу

От всего, что сердцу мило!

Благ и светел мир безбрежный,

Высоко и ясно небо.

Нет для сильного напасти,

Для могучего угрозы! —

Двинулись в дорогу братья,

Два орла с гнездом простились,

Брата младшего покинув.

Он у озера остался,

Одинешенек сидел он,

О минувшем вспоминая,

Об утерянном тоскуя —

Об отцовом светлом доме,

О заботе материнской, —

Обо всем, что вдруг исчезло,

Упорхнуло, улетело,

Как роса при первом зное.

Сидя на скале горбатой,

Богатырь промолвил слово:

— Что ушло с лугов весенних,

Что цветами облетело

Под горячим вздохом лета, —

Станет семенем бесценным,

Летам будущим на благо.

Князем здесь меня избрали,

Коль правитель я отныне,

Должен я с гнездом расстаться,

Выйти на простор широкий,

Должен я на смелых крыльях

Проторить дорогу счастья,

Как орленку подобает! —

Серебро он бросил в воду[89],

Волнам дал богатый выкуп,

Духа водного задобрил, —

По прадедовским приметам,

По старинному наказу, —

Мудрой древности заветы

Племя новое забыло.

Богатырь Калевипоэг,

Испытав судьбы веленье,

Братьев отпустив из дома,

Принял в руки власть отцову.

Он за плуг старинный взялся,

Чтя работы полевые.

Меч он на бедро привесил,

Чтоб не ведал мирный пахарь

Злой военной непогоды,

Облаков вражды кровавой.

Верный меч — опора князю!

От врагов он защищает,

Он карает злую волю,

Погашает пламя распри,

Он крепит права общины,

Вечный мир провозглашает.

Калевитян сын любимый

Вскинул за плечи лукошко,

Верный меч к бедру привесил,

Привязал оглобли к плугу,

Ввел буланого в оглобли,

Впряг он пахотную лошадь,

Стал распахивать болото,

Бороздить сухую землю,

Целину взрезать глубоко,

Чтоб размалывались камни,

Глина — вскармливала семя,

Злая пыль — ростки питала.

Новину он плугом поднял,

Новь глухая стала пашней,

Выгоном и сенокосом.

Он посеял голубику

И морошку на болоте,

А о край болот — бруснику

И чернику — в темных дебрях.

Под леса пахал он землю,

Необъятные просторы

Он засеял деревами,

Чтоб дубы росли высоко,

Чтоб курчавился кустарник.

Он распахивал низины

Под поемы заливные,

Под широкие поляны —

Для забав, для игр веселых.

Он пахал — гудели долы,

Горы кланялись, качаясь.

Он пахал — всходили травы,

Побережья зеленели,

Розовела земляника,

Под кустом цвела брусника.

Он пахал — цветы смеялись,

Разноцветные головки

К солнцу весело вздымая.

Он пахал, чтоб стало пышным,

Чтоб обильным стало поле,

Влаги жаждущим всечасно,

Чтоб земля, по воле плуга,

Выровняясь под ветрами,

Напоилась летним ливнем,

Талым снегом напиталась.

Чтоб в глубокие разрезы,

Чтобы в борозды от плуга

Воды вешние стекались,

Чтобы калевитян племя

Год от году богатело,

Никогда б не оскудело.

Богатырь Калевипоэг

День пахал, и два пахал он,

Он пахал еще и третий,

И еще пахал без счета:

Он пахал в тумане утра,

Он пахал в вечерних росах,

Он пахал и в знойный полдень.

Солнце, пышущее жаром,

Спину Калеву палило.

Приустал могучий пахарь,

Притомился конь буланый.

Оводы коня терзали,

Пересох язык у мужа,

Губы запеклись от жажды.

Солнце все сильней палило,

Беспощадными лучами

Все живое затопляя.

Выбился из сил буланый;

Богатырь коня стреножил,

Выпряг жеребца из плуга

И серебряной веревкой

По ногам его опутал.

Сам он на землю улегся —

Отдохнуть на солнцепеке,

Распрямить бока и спину,

И забылся сном глубоким!

В горб холма вдавилась шея,

Голова — рукой подперта,

Был кулак взамен подушки,

Бок покоился на дюне,

Ноги спущены в долину.

Долго спал Калевипоэг,

Богатырской ветви отпрыск,

Спал на травяной постели,

До поры, когда к закату

Солнце тихо не склонилось.