Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

людей, их гнев, несправедливость и жадность, а особенно – лживость. Не способный найти высокооплачиваемую работу отец, часто увольняемый, весь в долгах, на глазах сына врал ради того, чтобы его приняли на должность, врал для того, чтобы оттянуть возврат займа, врал, иногда казалось, сам себе, оправдывая свою лень, трусость, бездарность жестокостью мира и общественным сговором против него. Иногда к сговору присовокуплялся на словах и Бог, специально сделавший своего раба неудачником, чтобы тот мучился, мучая заодно и своих родных, жену и сына, заставляя их ходить в обносках, питаться скромно и не всегда досыта, смотреть на соседей с завистью. В то же время отцы других мальчишек, и пониже, и поглупее, и понаглее, зарабатывали больше и кормили свои семьи лучше. И никакой избранностью или удачливостью не хвастали. Нет, всё-таки Джиён совсем не испытывал доверия к человечеству, и дозволение триады располагаться поудобнее в Шэньчжэне не расслабило его. Но дома, в Корее, там, где прошло его детство, не радующее память, у него тоже оставались дела, и он не мог не воспользоваться возникшим затишьем. Оставив своих ребят-драконов на две недели без присмотра, он прилетел в Сеул, первым делом отправившись в неблагополучный квартальчик красных и разбитых фонарей к Тэяну, своему давнему криминальному товарищу, чьи смелые дворовые подвиги поставили его первым среди равных ещё лет в восемь-десять, когда Тэян бил всех, кто ему не нравился, и всегда побеждал. Позже остальные были уже совсем не равны ему, и первенство занималось по праву реального превосходства. Повзрослевший и возмужавший парень держал под своим надзором несколько районов столицы, управлял притонами, подпольными казино и борделем с помощью юношей и молодняка, который по-прежнему уважал его силу, боялся его. Когда-то Тэян был очень крут в представлении Джиёна, теперь они были достойными друг друга, сравнявшись даже количеством татуировок. У них имелись общие торговые дела с Джокером и другими наркобаронами, помельче, в том числе из далёких: Колумбии, Мексики и Афганистана, иногда они одалживали своих бандитов в качестве подкрепления один другому, выручая или помогая расширять сферу влияния. Но сейчас Джиёну нужно было кое-что пооригинальнее. Они с Тэяном сидели друг напротив друга в его условном кабинете (помещение не имело даже письменного стола, но роль играло именно деловую), в заведении, называемом среди знатоков «Дыра», пили пиво и кофе, Джиён курил, собеседник – нет. Кожаный диван для гостей был в паре мест прорван, да и вообще не вызывал в Драконе приятных впечатлений, поэтому он расположился в кресле; ему казалось, что количество грязных чужих совокуплений и чёрт знает ещё чего на нём проигрывало дивану. - Ты получше себе не мог найти приюта? – хмыкнул Джиён, дымя перед собой. - У этой рыгаловки есть стратегические преимущества, - с прищуром, проведя по бритому боку головы, заметил Тэян, - в ней имеются входы в обширное подземелье, некоторые катакомбы я изучил, они помогают передвигаться по городу незаметно и вершить свои темные дела, но большая часть пока не обследована, а схемы добыть никак не получается. Никто не знает, как давно, хотя бы в каком веке была проложена основа лабиринтов. - Занятно, - кивнул Джиён. В кабинет вошла длинноногая девица с обесцвеченными волосами, забранными в высокий хвост. Она наклонилась к Тэяну, что-то прошептала ему на ухо блестящими и влажными от жидкой помады губами, и удалилась. По собственническому жесту руки мужчины, хлопнувшему её по бедру, Джиён угадал качество связи между Тэяном и длинноногой. – Твоя? - Не то чтобы совсем… - Он передернул плечами. – Танцует в клубе. Иногда мы трахаемся. - Мм, я уж подумал что-то серьёзное, - шутливо заметил Дракон. - Серьёзное мне не светит, - улыбнулся Тэян. – Хорошие не дают, плохих сам брать не захочешь. - Так надо брать хороших, даже если не дают, коли хочется. - Иные хорошие слишком хороши, рука не поднимается, - подлил себе пива Тэян, уткнувшись в кружку. - Я таковых не встречал. Главное, что член поднимается – это неопровержимый довод. – Видя, что приятель не поддерживает дальше эту тему, Джиён откинулся на спинку, закинув ногу за ногу. – Слышал, у тебя имеется первоклассный специалист-хакер. Я хотел обратиться по его душу. - Взломать чего хочешь? - Информацию изъять из мировой сети. Он же может? - Он в виртуальных мирах всё может, царь и Бог. Отличный парень. Тебя с ним свести? - Лучше решу через тебя. Я заплачу. - Что именно нужно? – Джиён подался вперед на вопрос Тэяна, значительно понизив голос: - Ты и так знаешь мою семью, поэтому от тебя нет смысла скрывать. Мне нужно, чтобы он стёр по ним все данные. Пока ещё обо мне не слышали слишком многие, пока мной не сильно интересуются, пусть удалит следы какой-либо связи между мною, родителями и сестрой. - Мы с тобой мыслим схожим образом, - понимающе качнул головой Тэян. – Я тоже избавился от следов связи между родителями, братом и собой. - Да, такая у нас жизнь. От чего-то лучше держаться подальше, если хочешь сохранить. Закон бетонных джунглей. – Джиён потушил остаток сигареты, бросив окурок в пепельницу. – И мне нужны для них новые документы, для всех: матери, отцу, Дами. У тебя же есть ребята в паспортном отделе? - Конечно. Сделаю, Джи, не волнуйся, - они пожали друг другу руки. Дракон вышел из кабинета, а затем и из заведения, на холодную декабрьскую улицу Сеула, заснеженную и леденящую, не то, что сейчас в южном Шэньчжэне. Неподалеку от входа коротким рядком топтались проститутки, морозя свои филейные части, коленки и уши. В тонких колготках, на каблуках, с вызывающим макияжем, они ждали своих клиентов. Джиён подумал было снять одну, но затем откинул эту мысль. Ещё не хватало заразу какую-нибудь подцепить. Он набрал Наташу, и через полчаса они уже сидели в тёплом кафе, приятно болтая. Нет, он вспомнил о ней не потому, что она ассоциировалась с проститутками, а потому, что ему захотелось женщину. Нормальную. И другой подобной он не знал в этом городе, покинутом уже четыре… почти пять лет назад? - Ты всё ещё не выглядишь довольным, Джиён, - весело и с вызовом смотрела она ему в глаза, - слухи говорят о том, что ты ворочаешь лихие дела, а вот смотрю на тебя – и не верю. Ты уставший. - Да, ворочать лихие дела иногда накладно, заёбываешься, - хмыкнул он, прикурив Наташе сигарету и присоединившись к ней. –