Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Рюд Хисген

Акт о клятвенном отречении (процитированный ранее текст начинается с четвертой строки, после приветствия «всех, кто услышит или прочтет настоящий документ»).

Но какой изощренный и убедительный текст сочинил Ван Асселирс! Комар носа не подточит. Король существует для людей, а не наоборот. Если король угнетает народ, то народ вправе свергнуть короля. Что и произошло в Соединенных провинциях. По словам Ван Асселирса:

Вышеизложенное дало нам достаточно законных оснований отречься от короля Испании и пригла-сить другого могущественного и милосердного правителя защищать нашу землю. Более двадцати лет наша страна была погружена в хаос и брошена на произвол судьбы. С нами обращались не как с подданными, а как с врагами, насильственным путем пытающимися свергнуть монарха. <…> Отныне мы больше не позволим ему вмешиваться в дела наших провинций.

Представляя новаторскую идею, Ван Асселирс с невозмутимым видом подчеркивает ее самоочевидность: всем известно, утверждает он, что монарх, подобно пастуху, должен ограждать свой народ от несправедливости и насилия. Эта отправная точка напоминает вступительную фразу знаменитого романа Джейн Остин (1775–1817) «Гордость и предубеждение», до сих пор читаемого и изучаемого:

Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина (Джейн Остин. Гордость и предубеждение).{41}

Опытные читатели мгновенно улавливают иронию в этом предложении. Однако в отличие от Джейн Остин, Ван Асселирс говорит абсолютно серьезно.

Возможно, Филипп II тоже был внимательным читателем и разглядел манипулятивную риторику аргументов Ван Асселирса. Возможно, он воскликнул в гневе: «Что? Как это понимать? На каком таком основании я должен защищать народ? С какой стати? И что значит — это известно всем?» Во всяком случае, ответ Филиппа был краток: «Чушь! Защищать народ должен Бог, которому я служу, и вам, мои подданные, ничего более не остается, как повиноваться мне, а следовательно Богу». Принуждение к подчинению было единственным действием, которое он собирался предпринять.

С позиции сегодняшнего дня неопровержимое утверждение, положенное Ван Асселирсом в основу Акта о клятвенном отречении, свидетельствует о том, что Ван Асселирс много и вдумчиво читал. Мысль о монархе как защитнике народа он заимствовал из трактата «О праве магистратов» французского протестантского юриста и теолога Теодора Безы (1519–1605). В этом трактате, написанном в 1574 году в ответ на массовое убийство французских кальвинистов католиками в Варфоломеев-скую ночь (1572), Беза оправдывает дальнейшее сопротивление протестантских гугенотов французскому католическому королю именно тем, что тираническое поведение короля идет вразрез с его обязанностями по отношению к подданным.

Акт о клятвенном отречении 1581 года, узаконивший независимость Республики Соединенных Нидерландов, может считаться первой в мире конституцией. Путем подписания аналогичной Декларации независимости 4 июля 1776 года Соединенные Штаты Америки освободились от гнета британского короля. Томас Джефферсон (1743–1826), один из отцов-основателей США, известен как официальный автор Декларации независимости, принятой почти через два столетия после вступления в силу Акта о клятвенном отречении. Оба документа обнаруживают поразительное сходство, и, разумеется, неслучайно. Второй параграф Декларации независимости начинается почти так же, как и Акт о клятвенном отречении («Всем известно, что…»):

Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами <…> Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство <…>.

История правления ныне царствующего короля Великобритании — это набор бесчисленных несправедливостей и насилий, непосредственной целью которых является установление неограниченного деспотизма <…>.

Государь, характеру которого присущи все чер-ты, свойственные тирану, не может быть правителем свободного народа.

<…> Поэтому мы, <…> заявляем, что <…> они освобождаются от всякой зависимости по отношению к британской короне и что все политические связи между ними и Британским государством должны быть полностью разорваны, что в качестве свободных и независимых штатов они полномочны объявлять войну, заключать мирные договоры, вступать в союзы, вести торговлю, совершать любые другие действия и все то, на что имеет право независимое государство[124].

Джефферсон, третий президент США, был чрезвычайно начитанной личностью. В 76-летнем возрасте он основал Университет Виргинии, ставший первым светским университетом, где в центре кампуса вместо традиционной часовни была построена библиотека. Тем самым Джефферсон наглядно продемонстрировал свои взгляды на роль книг в образовании. Его собственная библиотека, насчитывавшая более шести тысяч наименований, заложила основу Библиотеки Конгресса, крупнейшей библиотечной коллекции в мире. Учитывая его необъятную любовь к книгам, весьма вероятно, что именно через чтение он наткнулся на Акт о клятвенном отречении. В эссе «Акт о клятвенном отречении как модель для Декларации независимости: Томас Джефферсон и искусство имитации» Стефен Э. Лукас пишет:

<…> есть веские основания полагать, что Джефферсон знал о существовании Акта, понимал его значение и использовал документ в качестве модели для Декларации[125].

В 1781 году, работая послом в Нидерландах, Джон Адамс (1735–1826) писал нидерландскому правительству (ближайшему европейскому союзнику): «…истоки двух республик настолько схожи, что история одной кажется лишь дубликатом другой».

Президент Барак Обама (1961) пошел по стопам своего славного предшественника. Во время визита Обамы в Нидерланды в 2014 году премьер-министр Рютте (1967) показал ему оригинал Акта о клятвенном отречении. То был исторический момент, подчеркнувший, что радикальные перемены могут быть результатом внимательного и критического чтения, а также творческого и решительного использования идейного наследия прошлого.

16 июня 2021 года британский юрист Карим Хан (1970) был назначен новым прокурором Международного уголовного суда, сменив на этом посту Фату Бенсуду (1961) из Гамбии. В газете NRC Handelsblad отмечали, что этот опытный и начитанный британский юрист азиатского происхождения идеально подходит для придания Международному уголовному суду большей легитимности. «Одной из сильных сторон Хана <…> является способность представлять сложное дело в ясной, наглядной и лаконичной форме, чем, по его собственным словам, он обязан чтению Шекспира и Диккенса»[126]. Так от права мы снова возвращаемся к литературе.

Трудности полупонимания

Вдумчивое чтение — отнюдь не врожденная способность. «Заразиться» вирусом вдумчивого чтения можно через общение с теми, кто овладел этим искусством. Ошибочно полагать, что молодым людям следует рекомендовать исключительно простые тексты. Так же как доктор Копленд из романа «Сердце — одинокий охотник» недопонимал сложное хитросплетение мыслей и тяжеловесные фразы Спинозы, но, читая, внутренним чутьем доходил