Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

синдонология, новая научная дисциплина, единственным объектом которой стало перекрестное изучение археологических, исторических, экзегетических, художественных, физических или биофизических данных святой Плащаницы. Война и тайное хранение загадочной реликвии в горном святилище Кампании приостановили исследования. Возобновились они лишь в 1950-е годы.

Все понимали, что их ждет великое научное предприятие и что ценнейшая реликвия христианского мира сулит им немало сюрпризов и важнейших открытий. В этом контексте 18 декабря 1959 года кардинал-архиепископ Маурилио Фоссати вместе с исследователями из Братства Святой Плащаницы основал Международный центр синдонологии в Турине, при котором появился ежегодно заседающий научный совет, Sindon (Medicina-Storia-Esegesi-Arte), под руководством монсеньора Адольфо Барбериса, докторов Джованни Донна д’Ольденико и Джованни Джудика-Кордильо, а также профессора Виньи. Предвидя масштаб предстоящих работ, кардинал Микеле Пеллегрино, архиепископ Турина, в 1969 году учредил «Международную комиссию научных исследований по вопросу святой Плащаницы», сто десять членов отвечали за проведение новых наблюдений. И наконец, закрытое выставление реликвии с 16 по 18 июня того же года дало фотографу Джованни Баттисте Джудика-Кордильо возможность сделать многочисленные черно-белые снимки, а также – большое новшество – снимки в цвете и под «светом Вуда»[271].

Три с половиной года спустя, 23 ноября 1973 года, исследователи воспользовались очередным выставлением реликвии, на сей раз транслировавшимся по телевидению (она была закреплена вертикально в зале швейцарской гвардии королевского дворца), чтобы взять первые образцы. Исследовав осторожно извлеченные нити под микроскопом, итальянские ученые обнаружили, что изображение затрагивает, судя по всему, лишь верхние волокна основы. Стало ясно, что эвапорографическую теорию Виньона, которую без особого успеха протестировали на трупах доктора Джудика-Кордильо и Романезе, следует отвергнуть. Пот, насыщенный аммиаком, проник бы глубоко в ткань благодаря ее капиллярности. Кроме того, этой гипотезе противоречила странная особенность отпечатка: изображения спереди и со спины отличались одинаковой интенсивностью цвета, как будто вес тела не учитывался и оно находилось в состоянии невесомости. А ведь если бы имела место биохимическая реакция, вид со спины, очевидно, выделялся бы сильнее. Таков был второй секрет Плащаницы, обнаружившийся после находки кавалера Пиа. Завеса тайны сгущалась. Открывались новые пути.

1973 год: пыльца

Именно тогда на сцену вышел швейцарский ботаник, бывший директор лаборатории криминологии в Цюрихе доктор Макс Фрай-Зюльцер. Этот специалист с мировым именем, работавший ранее в научно-техническом отделении полиции, эксперт при Цюрихском суде, способствовал раскрытию многих дел, исследуя микроследы на уликах. В 1969 году он вошел в состав нашей международной научной комиссии. Вечером 23 ноября 1973 года, когда выставление реликвии для поклонения снималось для телевидения, он получил разрешение провести анализ пыли по методике палинологии – науки, изучающей структуру спор и пыльцы и их географическое распределение в виде микроокаменелостей.

Пыльцевые зерна, мужские гаметофиты семенных растений, почти невидимы невооруженному глазу (кроме как в больших количествах), их размеры составляют от 20 до 100 микрон, а форма более или менее яйцевидная. Благодаря очень прочной внешней оболочке они могут храниться от нескольких веков до нескольких сотен тысяч лет. Некоторые виды пыльцы разносятся насекомыми – такие растения называют энтомофильными; другие, несравнимо более многочисленные, переносятся ветром – это анемофильные растения[272]. В то время считалось, что, если не принимать во внимание редкие случаи сильных бурь с сухим ветром, уносящим пыльцу на очень большие расстояния, зона географического распространения пыльцы весьма ограничена: 90 % видов остаются в пределах круга радиусом примерно в сотню метров, 6 % – в пределах зоны 5–10 км, а 4 % будут перенесены сильным ветром самое большее на несколько десятков километров.

Плащаница не все время хранилась в ларцах или реликвариях. В ходе многочисленных перемещений и выставлений она оказывалась на открытом воздухе, собирая из него пыльцу растений из тех регионов и мест, где ей довелось побывать. Таким образом, речь шла о том, чтобы благодаря палинологической науке установить маршрут реликвии и косвенно проверить ее подлинность.

По приезде в Турин швейцарский криминолог был настроен скорее скептически. В ночь с 23 на 24 ноября 1973 года с помощью прозрачных клейких лент он взял шесть проб с левой нижней стороны Плащаницы и пять с правой, не касаясь отпечатка тела, что составляло одну двухсотую общей площади полотна. Через пять лет, в ночь с 8 на 9 октября 1978 года, после завершения очередного ежегодного выставления реликвии он повторил операцию с 27 клейкими лентами.

Исследования проводились сначала под стереоскопическим микроскопом, а затем под сканирующим электронным микроскопом MEB, позволяющим увеличить изображения в 17 500 раз. В соответствии с методикой, использовавшейся в то время в уголовном розыске, пыльцу отделили от клейких лент (sellotape), перенесли с помощью водяной бани в каплю раствора глицерина и желатина, затем определили и классифицировали в соответствии с известными иллюстрированными каталогами. Поскольку раздел ближневосточной флоры был неполон, в период с 1974 по 1978 год Макс Фрай предпринял семь поездок в этот регион и вернулся с коллекцией образцов неизвестных растений.

В 1973 году на Плащанице было обнаружено 49 видов пыльцы, а в 1978 году еще девять. Как и ожидалось, часть пыльцы, найденной Фраем, принадлежала деревьям, произрастающим во Франции и Северной Италии: дубу, оливе, ольхе черной, грабу, буку, чинаре. Очевидно, некоторые виды, такие как ливанский кедр, встречаются как на юге Малой Азии, так и в парках Турина. Однако такие растения, как ежовник безлистный (Anabasis aphylla L.), акация белая (Acacia albida Del.), полынь белая (Artemisia herba-alba Asso), фагония мягкая (Fagonia mollis Del.), мачок крупноцветковый (Glaucium grandiflorum B+H), прозопис выполненный (Prosopis farta Machr.), скабиоза прорастающая (Scabiosa prolifera L.), парнолистник кустарниковый (Zygophyllum dumosum Boiss.) – ограничимся этими названиями, – произрастали только в пустынях Аравии или Ближнего Востока, в частности на засушливых землях, окружающих долину Иордана.

Из 58 видов пыльцы, обнаруженных в 1973 и 1978 годах, 27 не встречались ни во Франции, ни в Италии, 13 были распространены в засушливых ближневосточных регионах, таких как Негев или окрестности Мертвого моря, 20 – в Турции. Макс Фрай торжествовал – это идеально соответствовало известным странствиям Плащаницы: Иерусалим, Эдесса, Константинополь, Лире, Шамбери, Турин… Ни одному фальсификатору, как объяснял криминолог в предварительном отчете 8 марта 1976 года, не пришло бы в голову привезти пыльцу солончаковых растений, произрастающих на сильно засоленных почвах Палестины, и посыпать ею ткань… предвосхищая появление палинологической науки спустя несколько столетий![273]

Увы, «Шерлок Холмс Плащаницы», как его воодушевленно назвал Йен Уилсон, умер в январе 1983 года, так и не опубликовав окончательные выводы. Работы Фрая подвергались критике еще при его жизни и уж тем более после смерти. Ему вменяли в вину отсутствие профильного университетского образования, методики (он работал в одиночку), а также тот факт, что он договорился с прессой насчет публикации типовых снимков из ботанических каталогов вместо снимков пыльцы с Плащаницы – вероятно, более поврежденной.

В дополнение к этому ученые выяснили, что ареал распространения пыльцы не так ограничен, как считалось. Она может переноситься ветром в верхних слоях атмосферы на сотни километров – к примеру, пыльца кипарисов из Флориды была найдена в штате Нью-Йорк в 2000 км оттуда. Кроме того, не следовало исключать,