Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

Постановление ЦК ВКП(б) об образовании комиссии для разработки вопросов о переселенцах, административно-ссыльных и высланных, об организации спецтюрем и лагерей для особо опасных преступников, а также вопроса о высылке из Украины вредных элементов в деревне с автографом И. В. Сталина

10 февраля 1948

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1509. Л. 47]

Е. Н. Хрущева, З. Кухарчук (племянница Н. П. Кухарчук), С. Н. Хрущев, В. П. Гонтарь, Г. Г. Шуйская (дочь помощника Н. С. Хрущева Г. Т. Шуйского), Ю. Л. Хрущева в Межигорье встречают Хрущева из командировки

Межигорье, 1948

[Семейный архив автора]

Хрущев в этих дрязгах не участвовал. В то время он редко бывал дома, разъезжал по республике. Даже выходные дни он проводил на стройках, шахтах и в колхозах, куда не успевал заехать на неделе, а когда мог, приезжал к семье в Межигорье.

Хотя прадедушка с детства жил и работал в промышленных городах, он был человеком природы и никогда не любил городскую жизнь. В Межигорье он обожал гулять после работы, и вся семья сопровождала его. Не гуляли только Нина Петровна — не любила — и Сергей, который с детства болел костным туберкулезом (заразился от тезки дедушки-шахтера), много лет провел в гипсе и совсем выздоровел уже только в Москве. Мама, тогда 7-летняя Юля-маленькая, вспоминала, как каждое утро перед работой Никита Сергеевич проходил километр-два, и они с Леной еле поспевали за ним. Он шел быстро, размахивая битой для лапты (иногда вечером он любил поиграть в эту игру своей молодости, хотя знатоков ее в СССР становилось все меньше и меньше), воодушевленно показывал им цветы и деревья, называл типы грибов и птиц, восхищался «мудростью природы». Рада, студентка факультета журналистики МГУ, тогда уже жила в Москве и однажды привезла знакомиться будущего мужа, Алексея Аджубея, тоже журналиста. В прошлом актер, он их сразу обаял. Маленькая Юля от него вообще не отходила — он все время шутил и разговаривал с ней, как с взрослой. Строгой Нине Петровне Алексей Иванович поначалу показался слишком развязным, но Никита Сергеевич его полюбил — журналист был знатоком любой темы.

По свидетельству другого зятя, дяди Вити Гонтаря, Хрущев навел справки: ему сказали, что Алексей учился на актера (в школе студии МХАТ дружил с Олегом Ефремовым), но потом передумал. Его характеризовали как умного и многообещающего, у него было много театральных романов — самый знаменитый с актрисой Ириной Скобцевой. Родители рассказали об этом Раде, но та пожала плечами: «Это в прошлом».

Сам дядя Алеша потом рассказывал, что первая встреча показалась ему странной: при детях Никита Сергеевич и Нина Петровна называли друг друга по имени-отчеству, а в доме был абсолютный порядок, минимум мебели и отсутствие картин. На простынях и полотенцах стояли штампы, а на столах, стульях и креслах были привинчены бирки «Упр. дел. ЦК КП(б)У». Все было казенное, и Хрущевы воспринимали это как само собой разумеющееся. Зато ему импонировало, что вечерами они вместе ходили в театр, в основном в Театр русской драмы, директором которого был Гонтарь; часто бывали в Киевской опере, директором которой Гонтарь вскоре стал. Опера вообще была любовью семьи, и у нас дома было больше книг про оперу, чем собраний сочинений Пушкина.

Глава 6

Снова Москва

В его [Сталина] окружении все были временными людьми. Пока он им в какой-то степени еще доверял, они физически существовали и работали. А когда переставал верить, то начинал «присматриваться». И вот чаша недоверия в отношении того или другого из людей, которые вместе с ним работали, переполнялась, приходила их печальная очередь, и они следовали за теми, которых уже не было в живых.

Хрущев Н. С. Время. Люди. Власть

Кремлевские интриги. «Фашистская клика» Тито и Ленинградское дело. Сталинские высотки и начало «хрущевок». Агрогородки и другие «потребительские» новшества. XIX съезд КПСС и подготовка к новым чисткам. Дело врачей. Гопак для вождя. Смерть Сталина.

Сталин перевел Хрущева в Москву как раз к празднованию своего дня рождения 21 декабря 1949 года. Тот вернулся в столицу не только секретарем Московского обкома, но и секретарем ЦК ВКП(б) — такой чести раньше удостаивались только Киров и Каганович. Украинский начальник был польщен, но возвращением недоволен. За 11 лет во второй по важности республике он привык к независимости, о которой другие кремлевцы могли только мечтать. Не было пугающих встреч с ревнивым и подозрительным вождем, не было прямого соперничества с другими членами Политбюро. В Киеве он выработал свой стиль — деятельного руководителя, а не послушного исполнителя.

Поздравляя вождя, Никита Сергеевич подстраховывался, восхваляя юбиляра: «Имя товарища Сталина — это знамя всех побед советского народа, знамя борьбы трудящихся всего мира против капиталистического рабства и национального гнета, за мир и социализм. Все народы нашей страны с исключительной теплотой и чувством сыновней любви называют великого Сталина своим отцом, своим великим вождем и своим гением-учителем»[217].

Сопроводительная записка к тексту обращения ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР «Товарищу Сталину — Великому Вождю и учителю, продолжателю бессмертного дела Ленина» в связи с 70-летием И. В. Сталина

Декабрь 1949

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1378. Л. 59–61]

Из выступавших на юбилее членов Политбюро так страстно изъяснялись только Берия и маршал Климент Ворошилов. Но Хрущев вообще был человеком экспрессивным, обязывало и новое положение приближенного к верхам: на торжественном вечере в Большом театре он сидел по одну сторону от именинника, а новый правитель коммунистического Китая Мао Цзэдун — по другую. Впрочем, Никита Сергеевич не обольщался, понимал, что получил важное место не из-за своей значимости, а для уменьшения значимости других.

Вождя настораживал тандем Маленкова и Берии, усилившийся после смерти Андрея Жданова в августе 1948 года. Раньше главная ось конфликта проходила между Ждановым с его сторонниками и аппаратчиками, поддерживающими Маленкова. Такое противостояние создавало полезный Сталину баланс — Жданов стремился повысить авторитет партии, а Маленков выступал за первенство государственных институтов.

Сначала Маленков потерпел поражение. Его ввели и сразу вывели из состава Политбюро за некачественную работу авиационных военных заводов — в ЦК он отвечал за авиапромышленность, — но ему удалось вернуться с помощью Берии. (Или Берия специально подстроил эту опалу, чтобы потом разыграть дружескую карту и заполучить исполнительного сподвижника?) Призвав Хрущева в Москву, Сталин фактически «назначил»