Уральский следопыт, 1979-04 - Журнал «Уральский следопыт»

class="p1">– Здесь, – шепнула Интуиция.

– Весьма возможно, что здесь, – заключил Разум.

Нувабиль остановился. Негук с сомнением смотрел на водяную планету.

– Не то время! – сказали хором Инстинкт, Интуиция и Разум.

Негук послушно отключился, щупальце самопроизвольно повернуло стрелку на счетчике времен… Когда он вновь открыл глаза, океан значительно уменьшился в размерах, и Негук отчетливо видел теперь обширную поверхность суши.

– Слава звездам, – удовлетворенно хмыкнул он. – Может, и не придется лазить в океан…

Лось задумчиво смотрел в подернутое облаками небо, по которому стремительно неслась яркая точка. Она все росла и росла и, наконец, превратилась в кошмарное существо, больше всего напоминавшее голубого осьминога на ножках, восседавшего на детской лошадке-качалке.

Пришелец шмякнулся на поляну, вскочил, оценивающе приглядываясь к хмурому лосю.

– Пошла прочь, бездумная тварь! – вдруг раздельно сказал он, и лось, оскорбившись, удалился. А осьминог окинул взглядом двух пар маленьких глаз ближние из вековых сосен, обступивших поляну, и двинулся напрямик, волоча за собой свой аппарат… Впрочем, деревья вскоре расступились, и Негук замер, как вкопанный:

– Нув… Нувасип!…

Перед ним возвышалось нечто, напоминавшее обыкновенный скадар, только гораздо превосходившее его по размерам. Это и был Нувасип. Не веря такой у даче, Негу к ласково погладил щупальцем его холодную поверхность. Однако Отец Инстинкт учуял что-то неладное. На поверхности Нувасипа не было священных письмен!… Сердце у Негука ёкнуло, и он, отчаянно цепляясь щупальцами, полез наверх, чтобы убедиться в таинственном исчезновении иероглифов. Что-то темное показалось на серебристом металле, как раз в том месте, где у Нувасипа должен был красоваться знак Долголетия…

Негук с удивлением рассматривал странное пятно, грубо намалеванное иад двумя перекрещивающимися полосами.

Вопль разочарования прокатился над вершинами древних кедров. Прокатился и оборвался – так же внезапно, как и возник. К поперечной балке мнимого Нувасипа были прикреплены какие-то нити, и Негук, глянув в том направлении, куда они уходили, обомлел от изумления: неподалеку виднелся еще один Нувасип!

Торопливо спустившись на землю, Негук заспешил к этому другому Нувасипу, боясь, как бы он не исчез, не растворился, словно мираж.

Но тот не исчез. Более того, он дружелюбно протягивал свои нити третье м у Нувасипу…

– Настоящая планета Нувасипов! – бормотал Негук, карабкаясь на восемнадцатое подобие обыкновенного скадара.

В голосе его сквозила растерянность, она перешла в отчаяние, ко г да, взобравшись на какую, то гору, Негук увидел целую цепочку Нувасипом, тянувшуюся вдаль, насколько хватало глаз…

На другом конце мироздания безымянный нувианский юноша принимал горячие поздравления – ему удалось отыскать усеянный священными письменами Нувасип в логове огромных хрдянских муравьев. Там, куда его и забросила судейская коллегия.

А тем временем на третьей планете в системе неяркой желтой звездочки недавний фаворит Негук, ставший уже экс-чемпионом, носился вдоль линий электропередач, о бх о д я стороной становища аборигенов, и то и дело Тереругиваясь с Отцом Инстинктом, тщательно осматривал очередной Нувасип…

ФАНТА-СТИХИ

Игорь ТАРАБУКИН

Пятью пять – семнадцать!

Все реально, как кровать

В коммунальном мире.

Пятью пять – двадцать пять,

Дважды два – четыре!

Что идет, куда придет… -

Объясняют в школе.

Пятью сто – всегда пятьсот

И никак не боле.

Остается только ждать

У себя в квартире…

Пятью пять – двадцать пять,

Дважды два – четыре.

Кто-то первый, кончив спать,

Вдруг воскликнул: -

Братцы! Почему же двадцать пять?

Может быть, семнадцать!

Просветлела голова,

Взгляды стали шире,

Стало даже дважды два

Не совсем – четыре.

И такие чудеса

Потекли в окошко:

Трижды семь – небеса,

Семью три – окрошка!

Так возникла фантастика.

Контакты

Все ищут в космосе собратьев,

Пришельцеа ждут с других планет.

На фантастических объятьях

Сошелся клином белый свет.

Как будто все уже знакомы,

Как будто все давно родня!

А муравей со стенки дома

Глядит пытливо на меня…

Дельфин по-саоему лопочет…

О чем?

А кто их разберет!?

Найти собрата, верно, хочет,

Да все никак и не найдет,

Но что дельфин в соленой бездне!!

Уже десяток долгих лет

Живут соседи по подъезду,

А вот контакта нет как нет!

Спутники Марса

Тысячелетья,

Как призраки, кружат

Над пепепищами мертвой планеты

Форбс и Деммос -

Cтрах и Ужас,

Две несработавшие ракеты.

Как погибла Атлантида…?

Исчезнувшую Атлантиду

в древности иногда

называли Островом

блаженных

В пучину погружала Атлантида…

В ту пору жрец витийствовал о том,

Что ждет их всех прекрасная

планида,

Что посетят хариты каждый дом.

Волна лизала края, и памир

Уж океан деревни летопи…

Блаженный жрец блаженной

Атлантиды,

Закрыв глаза, о благах говорил:

Как расцветет душа в лучах восхода,

Как будет жизнь отменно хороша…

Хоть в этот час уже глотала воду

И шла ко дну та самая душа!

Но жизнь текла.

Звучали

песнопенья.

Поэты не жалели звонких слов…

На берегу белели без движенья

Скелеты недостроенных судов.

И люди погибали без обиды,

Блаженный город прездновал и

пил…

В пучину погружалась Атлантида,

Румяный жрец о благах говорил!

Робот

Жил-был обычный робот -

Две глаза и болт посередке.

Делал свою работу

Всегда безупречно и четко.

По жесту или сигналу

Садился, вставал, садился…

В железные хлопал ладоши

И весь изнутри светился,

Он был очень мудрый робот -

Сплошь из мельчайших диодов!

С его электронной начинкой

Ему бы делать погоду,

А он подшивал 6умаги,

Много бумаг самых разных…

Зато у себя, вечерами

Он вел себя безобразно!

Цинично играл в перфокарты,

Глумился над ними всем назло,

Рвался куда-то из дома

И пил машинное масло.

Хотелось ему что-то сделать,

Напутать прекрасно и мудро!

Иль просто нахулиганить…

Но тут наступало утро.

В контору входили люди,

И вновь без сигнала и жеста

Робот робел, терялся…

Был вроде как не у места.

Но вот приносили бумаги

В линейку и крупную клетку…

И робот, распутав провод,

Привычно искал розетку.

Бойкому фантасту

Прочитал инопланетно-трансплантатный

труд фантаста.

Для художника – бесцветно,

Для ученого – цветасто!

МУДРЯШКИ

Bалерий ВОРОНЦОВ

Сколько часов отводят в школе алгебре, а сколько – гармонии

Что там источник знания по сравнению с потоком информации!

На вечные вопросы он