Уральский следопыт, 1979-04 - Журнал «Уральский следопыт»

Перед вами книжный знак, который изготовил для летчика-космонавта Г. Т. Берегового ленинградский художник-график В. Шапиль.

Земной свидетель звездных катастроф

Он нем, этот свидетель. Нем, как может быть немым камень или дерево. Да это и есть дерево – этакий флоральный патриарх, уступающий, может быть, только калифорнийской секвойе, – восьмисотлетняя арча, выросшая на склонах Зеравшанского хребта на высоте свыше 3000 метров над уровнем моря. Растения таких высот особенно чутко реагируют на любые изменения в окружающей среде. Зная это, ленинградский ботаник Н. В. Ловелиус с особой тщательностью изучал расположение годичных колец на срезе ствола арчи. Его внимание привлекли три периода замедления прироста. Чем они могут объясняться? Казалось, загадка не поддается решению. Тогда Н. В. Ловелиус наложил эти периоды на календарь, произведя обратный отсчет лет. Началом этих периодов, соответственно, оказались 1572, 1604 и 1700 годы. Чем же они знамениты?

И тут на помощь пришла астрономия. В эти годы в небе вспыхивали сверхновые звезды: сверхновая Тихо Браге, сверхновая Кеплера и сверхновая Кассиопеи. Именно их излучения, достигая Земли, замедляли рост дерева.

Согласно одной из гипотез, загадка вымирания динозавров также объясняется вспышкой сверхновой. Если удастся найти окаменелые стволы деревьев, росших в то время, то мы сможем со значительной степенью вероятности подтвердить или отвергнуть эту гипотезу.

С парашютом из Космоса…

Предположение, высказанное американскими учеными Джеймсом Мюрреем и Фредом де-Жарнеттой не может не вызвать удивления.

В сущности, идея проста. Если на борту космического корабля или орбитальной станции возникает аварийная ситуация и экипажу необходимо покинуть орбитальный объект, космонавты могут вернуться на Землю, используя только скафандр и парашют – без спускаемого аппарата сложной конструкции. Правда, при вхождении в плотные слои атмосферы начинают действовать высокие перегрузки и высокие температуры, вызванные трением о воздух. Однако, если космонавт движется под точно рассчитанным углом в направлении, противоположном движению покинутого корабля, то при входе в атмосферу перегрузки будут колебаться от 2 до 8 g, а температура поднимется приблизительно до 2000°. Такие перегрузки космонавты на тренировках выдерживают по нескальку минут, а этого более чем достаточно. Современные же скафандры уже сегодня обеспечивают защиту от температуры в 1760° С, а после соответствующей модификации смогут выдержать и 2000°.

А теперь представим себе: космонавт выбирается из люка станции, определяет нужное направление, с силой отталкивается и начинает медленно двигаться к Земле, в полнеба вспухшей не то под ним, не то над ним. В нужный момент раскрывается огромный – диаметром почти в 20 метров – парашют, и начинается своеобразный сверхвысотный прыжок… Насколько упрощаются так скрупулезно отрабатываемые варианты спасательных операций! И может быть, рождается новый вид парашютного спорта.

Дом на Ждановской и дача на Крестовском

«Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская набережная, дом 11, во дворе».

Помните! Ну конечно же! С этого объявления, приколоченного гвоздиком к облупленной стене, начинается «Аэлита» А. Толстого.

Ждановскую набережную прекрасно знает каждый ленинградец. А вот дом 11… Сперва нас постигло разочарование: под этим номером оказался дом, построенный явно если не после войны, то уж никак не раньше последних предвоенных лет. Но когда мы догадались заглянуть во двор, все встало на свои места. Там, слегка отступя в глубину, стоял типичный четырехэтажный представитель старой Петроградской застройки.

Дом на Ждановской набережной

«Скайльс вошел во двор, заваленный ржавым железом и бочонками от цемента. Чахлая трава росла на грудах мусора, между спутанными клубками проволок, поломанными частями станков. В глубине двора отсвечивали закатом пыльные окна высокого сарая…»

На фотографии – тот самый двор, столь лаконично, но полно описанный Толстым. Кажется, что даже и сарай – тот же самый, в котором собирался когда-то клепаный межпланетный аппарат Лося. На деле это, конечно, не так: сарай – гараж для ТУМов – построен позже. Но ощущение удивительной достоверности описания не покидало нас ни на минуту. И все время казалось нам, что вот сейчас откроются двери сарая, и на пороге покажется Мстислав Сергеевич Лось, ожидающий «желающих лететь»…

К сожалению, мы так и не смогли узнать, почему для старта своей ракеты выбрал Толстой двор именно этого дома. Ни в биографической литературе, ни в мемуарах не нашли мы свидетельств о том, что Толстой здесь бывал или что здесь жил кто-то из его знакомых. Может, кто-нибудь из любителей фантастики преуспеет в этом?…

Дача на Крестовском острове

Вполне конкретное место описано и в «Гиперболоиде инженера Гарина». Вот она, дача на Крестовском. Смотришь на нее – и кажется, что с момента, когда Толстой писал эти строки, не прошло и дня: «Дача в чахлом березовом леску казалась необитаемой, – крыльцо сгнило, окна заколочены досками поверх ставен. В мезонине выбиты стекла, углы дома под остатками водосточных труб поросли мохом, под подоконниками росла лебеда». Хотя вид у дома сейчас более жилой, однако, и в нем проскальзывает обреченность, чувствующаяся за строками толстовского описания. Скоро дом будет снесен; возможно, сейчас, когда вышел в свет этот номер журнала, его уже не существует.

Однако ощущения, увы, обманчивы. Хотя дом этот и впрямь находится в том самом месте, где стояла дача, в одной из комнат которой был убит двойник П. П. Гарина, но от той старой дачи остались в нем только фундамент да часть стен. В блокаду дом был полуразобран, а потом восстановлен за счет соседних. Кто жил в давние времена на этой даче – неизвестно. Да и вряд ли это было известно и Толстому. Если с домом на Ждановекой набережной почти наверняка было что-то связано, и выбор его Толстым скорее всего не случаен, то дача могла просто попасться ему на глаза. Одинокая и заброшенная, особняком стоящая в березовой роще, – место, прямо-таки созданное «для преступных деяний»…

А. БАЛАБУХА

Фото Е. Поротова

В самых дальних космических странствиях сыны Земли сохранят верность родном планете.

Оберегая ее первозданный облик, они, возможно, вынесут промышленные комплексы в открытый Космос.

Предприятия же, оставшиеся на Земле, быть может, примут облик, схожий с заводом будущего на полотне свердловского художника Вячеслава БУРМИСТРОВА…

Художник Л. Вейберт

День озвучен реалиями

весело