Иван Грозный - Сергей Эдуардович Цветков

дочери знатного сановника Андрея Кутузова, Марии; он также пользовался неизменным расположением царя. Тогда же крестилось много казанских князей, увеличивших собою число татарских родов в русском дворянстве.

***

С завоеванием Казани расширились пределы не только русского государства, но и Русской Церкви. По важности последствий, которые имело для России присоединение Казанского ханства, по многочисленности населявших его народов, положено было учредить здесь особую епархию. Первым занял казанскую кафедру архиепископ Гурий, происходивший из незнатного боярского рода Руготиных. 26 мая 1555 года первосвятитель Казанский и Свияжский отправился из Москвы в свою епархию. Впервые русский архиепископ ехал в завоеванное мусульманское ханство распространять там христианство. Этот духовный поход Гурия в Казань в глазах русских людей соответствовал отправлению греческого духовенства из Византии для просвещения Руси при Владимире, знаменовал торжество христианства над басурманством и язычеством. Вот почему отправление Гурия в Казань совершилось с большой торжественностью: его провожали все духовенство, царь с боярами и множество народа.

Обращение народов, населявших бывшее Казанское ханство, должно было происходить на строго добровольной основе. Новообращенных Гурий обязан был поучать страху Божию, к себе приучать, кормить, поить, жаловать и беречь во всем, дабы и прочие, видя такое бережение и жалованье, захотели бы принять крещение (правда, все мечети приказано было «пометать и в конец их извести»). В «Наказе», данном Гурию, говорилось: «Которые татары захотят креститься волею, а не от неволи, тех велеть крестить, и лучших держать у себя в епископии, поучать христианскому закону и покоить, как можно; а других раздавать крестить по монастырям. Когда новокрещеные из-под научения выйдут, архиепископу звать их к себе обедать почаще, поить их у себя за столом квасом, а после стола посылать их поить медом на загородный двор. Которые татары станут приходить к нему с челобитьем, тех кормить и поить у себя на дворе квасом же, а медом поить на загородном дворе; приводить их к христианскому закону, причем разговаривать с ними кротко, тихо, с умилением, а жестоко с ними не говорить. Если татарин дойдет до вины и убежит к архиепископу от опалы и захочет креститься, то назад его воеводам никак не отдавать, а крестить, покоить у себя… Всеми способами, как только можно, архиепископу татар к себе приучать и приводить их любовию на крещение, а страхом ко крещению никак не приводить». Конечно, далеко не все и не всюду держались таких благоразумных и человеколюбивых правил, — нетерпимость века брала свое. Летописи оставили нам память о таких, например, крестителях: «Давали дьяки (в Нижнем Новгороде. — С. Ц.) по монастырям татар, которые сидели в тюрьмах и захотели креститись; которые не захотели креститись, ино их метали в воду» (смысл последних слов двоится: упрямых не то топили, не то крестили насильно; хотелось бы верить во второе).

Усилиями Гурия и его помощников, архимандритов Германа и Варсонофия, несколько тысяч мусульман и язычников обращены были в христианство. Мощи всех троих первосвятителей земли казанской опочили в каменном Благовещенском соборе, построенном в 1562 году святым Гурием на месте первой деревянной церкви, поставленной здесь Иваном Грозным.

Казань в несколько лет была превращена в русский город. В 1557 году в ней жило 7000 русских и 6000 татар, причем последним было запрещено жить в городской черте, и они селились в так называемой «татарской слободе», в посаде — извечный прием московской политики в присоединенных землях. Однако на территории ханства еще долго тлели искры партизанской войны, время от времени вспыхивавшие народными восстаниями. Особенно опасным было восстание под руководством Мамыш-Берды, одного из бывших казанских правителей луговой стороны. Мамыш-Берды хотел ни много ни мало как восстановить ханскую власть, для чего посылал приглашать на престол разных ногайских мурз. Москва должна была начать новую полномасштабную войну. Царские воеводы Данила Адашев (брат Алексея), Семен Микулинский, Иван Шереметев беспощадно опустошали край, проходили от селения к селению, сжигая дома, забирая скот, уводя всех жителей в плен; Арская и Прикамская сторона «опустошены были вконец». Призванные на помощь казанцам ногаи, со своей стороны, всячески грабили и обижали местных жителей. Одного из ногайских претендентов на престол эти самые жители убили и, воткнув его голову на кол, говорили (в передаче Курбского): «Мы было взяли тебя того ради на царство, с двором твоим, да обороняешь нас, а ты и сущие с тобою не сотворил нам помощи столько, сколько коров и волов наших поел; и ныне глава твоя да царствует на коле». «Подрайская землица» превратилась в пустыню, люди, оставив жилища, хоронились по лесам. Весной 1556 года воевода Петр Морозов взял главную крепость восставших — Чалым. Претендент на казанский престол хан Али был убит, Мамыш-Берды захвачен в плен, отправлен в Москву и казнен. Обезумевшее от ужаса население, наконец, присягнуло царю и уплатило ясак. В 1557 году воеводы сообщили в Москву о замирении и присоединении всего края.

Окончательно судьба Казани решилась пятнадцать лет спустя, в 1572 году, когда крымский хан Девлет-Гирей, разгромленный русскими ратями на берегах Лопасни, отказался от притязаний на восстановление самостоятельного приволжского мусульманского государства.

***

Покорение Казани было, без сомнения, самым блистательным событием царствования Ивана Грозного.

Свершилось небывалое, то, о чем русские люди уже не смели и мечтать: впервые от русского меча пало ненавистное басурманское царство!

«Надобно перенестись в XVI век, — пишет С.М. Соловьев, — чтоб понять всю силу впечатления, какое производили на современников эти слова: завоевано татарское царство! Только несколько лет назад молодой великий князь решился принять этот страшный титул царя, означавший до сих пор преимущество татарских ханов, верховных правителей, пред которыми преклонялись наши князья. Вспомним, что Иоанн III, требовавший равенства с императором германским и султаном, не думал о равенстве с царем крымским и бил ему челом. И вот царство татарское завоевано… После многих веков страдания и унижения явился наконец царь на Руси, который возвратил ей счастливое время первых князей-завоевателей. Понятно отсюда, почему Иоанн IV стал так высоко над своими предшественниками, почему для русских людей XVII века это был самый величественный образ в русской истории, загораживающий собою все другие образы… Завоевание Казанского царства было подвигом необходимым и священным в глазах каждого русского человека; подвиг этот совершался для защиты христианства от бусурманства, для охранения русских областей, опустошаемых варварами, для освобождения пленников христианских. Наконец впечатление усиливалось еще рассказами о необыкновенных трудностях подвига, ибо все прежние походы не могли идти в сравнение с походом казанским».

Действительно, для русских современников покорения Казани и их ближайших потомков — русских людей XVII века — Иван Грозный остался легендарным, полубылинным героем, осиянным славой неслыханной победы над извечным