Брахмавихара-Дхамма - Махаси Саядо

Далее, в каждый момент созерцания и отмечания ясно воспринимается и постигается начало возникновения явлений и конец растворения (исчезновения) возникшего. Природа такого возникновения и исчезновения, в связи с другими возникновениями явлений в теле и уме, такими как неподвижность, а также движения поднятия и опускания поверхности живота, сгибание и разгибание, поднятие и опускание ног при ходьбе и т. д. становится постепенно и по-отдельности познаваемой, когда созерцание набирает всю свою силу. Когда придет постижение, это будет полностью понято с осознаванием того, что они – это просто характеристики непостоянства и страдания, составляющие природу отсутствия самости. Когда такое постижение происходит из существования лишь ума и материи, то обнаруживается, что сказанное Буддой о непостоянстве, неудовлетворительности и отсутствии самости абсолютно правильно и достоверно. Это осознавание и понимание усиливает нашу веру в Будду, как действительно Всеведущего. Тогда же вера в Дхамму, провозглашенную Буддой, а также вера в Сангху, практиков, усердно практикующих согласно учениям Будды, становятся сильнее. Благодаря такому уровню веры рассеиваются все сомнения, что является чистотой в результате устранения сомнений (kaṅkhāvitaraṇa visuddhi).

С этого момента, вместе с продолжающимся созерцанием и отмечанием, дальнейшее развитие на десяти последовательных этапах к Ниббане ведет к достижению прозревающего знания, когда ум и материя, а также все страдание, приходят к своему завершению (прекращению) в результате обретения знания Возвышенного пути. Затем появляется осознавание того, что нет такой вещи, как существо или самость, и что все так называемые индивидуумы состоят лишь из двух вещей – ум и материя. Как таковые, все ошибочные воззрения (micchā-diṭṭhi), начиная с воззрения самости (attadiṭṭhi) и воззрение индивидуальности (sakkāyadiṭṭhi), полностью искореняются. Таким образом, объясняется то, как полностью удаляются стрелы ошибочного воззрения. Тезис, соответствующий объясняемому здесь, может звучать следующим образом:

Нет ничего, рассматриваемого как «я», «индивидуум» или «самость», кроме совокупности ума и материи.

Таким образом иллюстрируется то, как вступивший в поток освобождается от ошибочного воззрения относительно индивидуальности, или самости. Когда практикующий упражняется в созерцании и отмечании, возникает ясное знание, что «есть лишь совокупность ума и материи, которая непрерывно появляется и исчезает, тогда как того, что называется «я» и «сам», нет. Далее, нет сомнения в действенности и превосходных моральных качествах нравственной дисциплины, сосредоточения и мудрости. В таком случае возникает твердая уверенность и вера без тени сомнения в то, что «Ниббана может быть достигнута лишь благодаря практике, осуществляющей качества нравственной дисциплины, сосредоточения и мудрости; и, в частности, Ниббана может быть достигнута лишь благодаря истинному постижению характеристик непостоянства и т. д., благодаря непрерывному созерцанию возникновения ментальных и физических явлений». Соответствующий этому тезис может звучать следующим образом:

Нет никаких сомнений в связи с буддийской практикой и Тремя драгоценностями.

Таким образом происходит избавление от сомнений относительно Будды, Дхаммы и Сангхи, а также превосходных практик нравственной дисциплины. Здесь также указывается на то, как вступивший в поток освобождается от скепсиса и сомнений. Таким образом можно полностью освободиться от пронзающих стрел сомнения согласно учению о достижении великого сострадания. Если воззрение индивидуальности и скептические сомнения устраняются, тогда также устраняются и другие загрязнения, такие как страстное желание, недоброжелательность, заблуждение и гордость, которые могут затягивать индивидуума вниз, в нижние миры. Точно так же искореняются вся неблагая камма и злодеяния, которые приводят к рождению в нижних мирах. Таким образом, если практикующие становятся вступившими в поток благодаря практике медитации прозрения, они избавляются от вредоносных воздействий этих стрел, могущих вызвать страдание вследствие погружения в четыре нижних мира. Поэтому Будда учил своей возвышенной Дхамме, чувствуя великое сострадание ко всем существам. Я же следую по стопам Будды, проповедуя его учения, позволяющие существам избавиться от этих вредоносных стрел.

Если подытожить, то продолжая созерцать и отмечать, после того как они вступили в поток, практикующие становятся возвращающимися лишь один раз и затем невозвращающимися. После этого они освобождаются от стрел чувственного желания и недоброжелательности. Если же созерцание и отмечание продолжается ими дальше, они достигают арахантства. Они становятся арахантами, которые полностью избавляются от жалящих стрел стремления в мир формы и мир отсутствия формы, гордости и неведения. Это означает, что все стрелы неблаготворной каммы, испачканные загрязнениями, полностью уничтожаются. Именно поэтому возвышенные араханты полностью избавляются от всех видов страдания привязанности к ментальным и материальным формациям после Париниббаны, уничтожив все виды стрел. Это приводит их к вечному покою и счастью. Прежде чем достичь состояния достойного араханта, даже невозвращающийся, пронзенный стрелами стремления к миру формы и отсутствия формы, гордости и неведения, после достижения им обителей Брахмы, формы и отсутствия формы, все еще остается страдающим субъектом обусловленного существования (saṅkhāra-dukkha). Что же касается вступивших в поток и возвращающихся лишь один раз, то, поскольку стрелы чувственных желаний и т. д. все еще пронзают их, им приходится рождаться людьми или небесными существами и продолжать претерпевать страдания, связанные со старением, болезнями, смертью и т. д. И поскольку Будда видит всех этих существ, пораженных причиняющими страдание стрелами, в сердце у него зарождается глубокое сострадание. Он учит Дхамме, несмотря на то что сам преодолевает огромные трудности лишь для того, чтобы освободить всех существ.

В частности, видя обычных существ, страдающих из-за того, что стрелы пронзили их материальные совокупности, Будда пришел к выводу и постиг, что никто, кроме него, не может удалить эти остроконечные стрелы. Таким образом, сострадающий Будда стал давать учения Дхаммы. Как сказано в Paṭisambhidāmagga:

Aññatara mayā – кроме меня, Будды; sallānaṃ uddhatā – могущий удалить пронзившие их стрелы; añño koci – никто другой; natthi – еще не родился. Iti passantānaṃ – видя это; buddhānaṃ bhagavantānaṃ – будды, благословенные; sattesu – по отношению ко всем существам; mahākaruṇā – великое состраданием; okkamati – возникло в их сердцах. Иными словами, в буддах зародилось великое сострадание к смертным.

Сострадание Будды по отношению ко всем существам беспристрастно, независимо от того, имеет он с ними близкие отношения или совсем не знаком. Степень сострадания, обращенная на Рахулу, его сына, родившегося, когда он еще был царевичем, имела такую же степень, что и сострадание, которое он обращал к почтенному Девадатте, который относился к нему ужасно враждебно. Однажды почтенный Девадатта вместе с царем Аджатасатту сговорились убить Будду. Они раздразнили царского слона Налагири, чтобы тот напал на Будду, когда тот собирал подаяния. Этот слон обладал свирепым нравом и топтал всех, кого встречал на своем пути. По наущению почтенного Девадатты, погонщик напоил слона брагой и выпустил это животное на дорогу, по которой шествовал Будда. В тот момент Будду сопровождала многочисленная сангха. Тогда этот огромный пьяный слон ринулся на Будду. Даже люди под воздействием алкоголя творят то, что делать не следует, что же говорить о таком животном как слон, который решил