Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества - Рутгер К. Брегман

мы подошли к ответу достаточно близко. Во время Второй мировой войны большинство солдат вермахта сражались в первую очередь друг за друга. По большей части их вдохновляли не садизм и не жажда крови, а дух товарищества.

В открытом бою людям не так легко убивать себе подобных. В главе 4 я рассказал историю полковника Маршалла, который выяснил, что большинство солдат не открывали огонь по врагу. Во время гражданской войны в Испании аналогичные наблюдения сделал и Джордж Оруэлл, которого в какой-то момент охватило острое сочувствие:

В этот момент из траншеи выскочил мужчина […] и побежал вдоль бруствера у всех на виду. Он был полуодет и, пока бежал, придерживал руками штаны. Я не смог в него выстрелить. […] Я не стрелял отчасти из-за этих его штанов. Я приехал сюда стрелять по «фашистам», но этот мужчина, придерживавший штаны, не был никаким «фашистом» – он явно был таким же человеком, как и я, и мне совершенно не хотелось в него стрелять[440].

Наблюдения Маршалла и Оруэлла показывают, как трудно нам причинять вред людям, которые оказываются слишком близко. Что-то удерживает нас и не дает нажать на спусковой крючок.

Как выяснили военные историки, ударить человека ножом еще труднее, чем выстрелить в него. Так, во время сражений при Ватерлоо (1815) и на Сомме (1916) штыковые ранения составили менее 1 % от всех травм[441]. А как же тысячи штыков, выставленных в сотнях музеев? Большинством из них ни разу не воспользовались. «Прежде чем пустить в ход штыки, – отмечает историк, – одна или вторая сторона обычно отступала, словно вспомнив о неотложном деле»[442].

И здесь нас тоже вводят в заблуждение телевидение и киноиндустрия. Благодаря «Игре престолов» или «Звездным войнам» многие думают, что взять и всадить меч в оппонента – плевое дело. На самом же деле пронзить тело другого человека психологически трудно.

Тогда как же объяснить сотни миллионов жертв военных действий за последние 10 тысяч лет? Как погибли все эти люди? Чтобы ответить на этот вопрос, необходима судебно-медицинская экспертиза. Поэтому рассмотрим в качестве примера лишь причины гибели британских солдат во время Второй мировой войны[443]:

Минометы, гранаты, авиабомбы,

артиллерийские снаряды – 75 %

Пули, противотанковые мины – 10 %

Наземные мины, мины-ловушки – 10 %

Взрывная волна, обрушение зданий – 2 %

Отравление химическими веществами – 2 %

Иное – 1 %

Заметили закономерность? Этих жертв объединяет то, что они были убиты дистанционно. Подавляющее большинство солдат погибли из-за того, что кто-то находящийся далеко нажал кнопку, сбросил бомбу или установил мину. И этот человек никогда не видел своих жертв и уж точно не наблюдал, как они бегут, полуголые, придерживая штаны руками.

В большинстве случаев убийства на войне совершаются издалека. Эволюция военных технологий, по сути, была направлена на максимальное отдаление противников друг от друга: от дубинок и кинжалов к лукам и стрелам, от мушкетов и пушек к бомбам и гранатам. На протяжении всей истории оружие совершенствовалось с целью преодолеть главную проблему любой войны – естественное отвращение людей к насилию. Практически невозможно убить кого-то, глядя ему в глаза. Большинство людей мгновенно станут вегетарианцами, если ради мяса им придется самостоятельно убивать коров; точно так же солдаты отказываются стрелять, когда противник оказывается слишком близко.

Рецепт военных побед не менялся веками: убить как можно больше народу с большого расстояния[444]. Так англичане победили французов при Креси и Азенкуре во время Столетней войны (1337–1453), так испанские конкистадоры покоряли Америку в XV и XVI веках, так сегодня действуют вооруженные силы США с их легионами боевых дронов.

Наряду с применением дальнобойных орудий военные придумывают способы психологически дистанцироваться от противника. Если врага дегуманизировать – скажем, изобразить его в виде паразита, – то будет намного проще относиться к нему так, будто в нем и правда нет ничего человеческого.

Еще один вариант – накачать своих солдат наркотиками, чтобы притупить в них естественную эмпатию и неприязнь к насилию. От Трои до Ватерлоо, от Кореи до Вьетнама – мало какие армии сражались без использования одурманивающих веществ. Ученые даже предполагают, что Париж, возможно, не пал бы в 1940 году, если бы германская армия не получила 35 миллионов таблеток метамфетамина (наркотика, который может вызывать крайне агрессивное поведение)[445].

В армии солдат «доводят до кондиции». В США подобная практика сложилась после Второй мировой войны по рекомендациям того самого полковника Маршалла. Во время войны во Вьетнаме новобранцев свозили в учебные лагеря, где не только воспитывали дух товарищества, но и вырабатывали привычку к насилию. Солдат заставляли до хрипоты кричать: «УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ!» Ветераны Второй мировой (большинство из которых так и не научились убивать) были в ужасе, когда им показали записи этих «тренировок»[446].

В наши дни солдаты больше не палят по бумажным мишеням – их учат машинально стрелять по реалистичным человеческим фигурам. Это делается для выработки условного рефлекса – чтобы солдат открывал огонь не задумываясь. Снайперов обучают еще более радикальными методами. Например, новичка привязывают к стулу и заставляют безотрывно смотреть жуткие видеоролики, один чудовищнее другого, а специальное устройство следит за тем, чтобы он не закрывал глаза[447].

В общем, постоянно изыскиваются новые способы искоренить в нас врожденное и глубокое отвращение к насилию. В современных армиях дух товарищества играет все менее важную роль; вместо чувства локтя у солдат развивают, как выразился один американский ветеран, «деланное презрение»[448].

«Доведение до кондиции» – весьма действенный метод. Солдаты, прошедшие такую подготовку, без труда разгромят армию старой закалки. Вспомним, к примеру, Фолклендскую войну 1982 года: у более многочисленной аргентинской армии с ее старомодной подготовкой не было ни единого шанса против британских солдат, превращенных в машины для убийства[449].

Американским военным удалось повысить и «коэффициент стрельбы»: если во время Корейской войны стреляли только 55 % солдат, то во Вьетнаме уже 95 %. Правда, за это пришлось заплатить. Если вы промываете мозги миллионам молодых солдат, не стоит удивляться, что они возвращаются домой с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Так было в США после Вьетнама[450]. Эти люди убивали других людей, но вместе с тем погубили что-то важное в самих себе.

Наконец, существует одна группа людей, которые с легкостью дистанцируются от противника. Это командиры.

Командующим армиями и главарям террористических организаций, отдающим приказы, нет нужды подавлять в себе сочувствие к противнику. И вот что примечательно: если солдаты – это, как правило, самые обычные люди, то